Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal" - Страница 29

Двор утопал во мраке, но он сумел рассмотреть скамейку с облупившейся краской, трещины на асфальте и облепленную объявлениями тяжелую подъездную дверь.

Внутри было мрачно и неприветливо, и парень едва ли не взвыл от какой-то неправильно иррациональной тоски, разрывающей его на части, при виде освещенного тусклой мигающей лампочкой облезлого тамбура.

— Конечно, не люкс, но Амир Ахматович сказал, что это временно, — коротко, будто извиняясь, протянул водила, торопливо открывая ключами дверь на втором этаже. — Можешь ничего не бояться, здесь тебе будет комфортно. Есть планшет, вай-фай, сменная одежда, еда в холодильнике, вода горячая. Всё, что нужно.

Он нервно прокрутил связку ключей на пальце и виновато поджал губы.

— Извини, но я запру тебя здесь.

Хрис дернулся, оторвавшись от созерцания темной квартиры, а потом хотел спросить, обязательно ли это, а еще, что такое этот вай-фай, но дверь уже закрылась, а потом щелкнул замок и…

Он пальцами нащупал выключатель, заливая коридор ярким электрическим светом, ожидая, наверное, увидеть такой же мрак и грязь, как и в подъезде, но квартира до блевоты напоминала «заповедник». Такая же безликая и нежилая. Бежевые цвета в интерьере, классическая мебель…

Захотелось упасть и разрыдаться, но он не мог себе этого позволить. Не сейчас, когда всё висит на волоске. Он стянул кроссовки и шагнул в темный провал кухни, включая и там свет. Окно. Без решеток. Без собак, снующих внизу.

К горлу подкатил неприятный, липкий комок истерики, голова закружилась от невероятного безумства, пьянящего ощущения свободы и жажды новых ощущений.

Он схватился рукой за подоконник и осмотрел кухню, с интересом разглядывая каждую, даже самую непримечательную деталь.

Он бы завопил от радости, но эмоции были настолько сильными, что ноги подкашивались. Придерживаясь руками за стены, он медленно сполз на пол и глухо зарыдал.

***

Он очнулся, но глаза открывать не спешил, полагаясь на другие органы чувств, пытаясь понять, где находится и… и все остальное тоже. Тихо шумел ветер в кроне дерева, дождь барабанил по стеклу, медленно просыпался дом.

Сердце тревожно забилось, когда он каким-то удивительным образом расслышал приглушенный шепот с первого этажа, внизу, в псарне, залаяли собаки, и надежда, что свобода — это не подгнивший плод немощного воображения, испарилась, как капнувшая на раскаленную сковороду вода.

Все-таки сон. До самой сердцевины скверный сон.

Под веками защипала соль. Хрис резко выдохнул, заставляя себя успокоиться.

Так, хватит. Ему не впервые такое чудится, а значит ничего страшного не произошло. Нужно встать с кровати и двигаться дальше. Отбросить дурацкие мечты, пойти умыться, принять освежающий душ, спуститься к завтраку.

Распахнув глаза и рывком поднявшись на ноги, он поспешно осмотрелся. Все по-прежнему. Приехавший погостить на пару дней Юрка вон в одеяло по глаза закутался, а в соседней комнате уже хихикают Димка с Мишкой.

Ничего не изменилось. Все нормально.

Не, не нормально. Нет ничего нормального в этом «заповеднике». Все привычно.

Тихо, чтоб не разбудить, ступая по ковру, Хрис выскользнул в коридор, бесшумно прикрыв дверь. Прокрался в ванную, на автомате здороваясь с охранником.

Если сегодня будут подавать запеканку, то можно взять ее с собой во двор и на качельке поесть. Хотя, там дождь… Но ведь у качели есть навес. А еще кофе. Да, и книжку взять.

Отличная идея! Только нужно одеться потеплее…

— Хрис, не хочешь сегодня поиграть в настольный теннис?

Парень резко развернулся, встречаясь взглядом с Артуром. Как всегда меланхоличный и заторможенный.

— Ну, можно, — мягко улыбнулся Хрис, замирая у двери. На самом деле он не любил теннис, но сейчас как никогда нужно было отвлечься, прогнать с себя липкую пелену сна. — Только давай после обеда?

Артур заправил прядь волос за ухо и пожал плечами.

— Конечно, — спокойно ответил он, направляясь к лестнице.

Постояв немного, глядя ему вслед, Хрис наконец-то вошел в ванную комнату и принялся поспешно стягивать с себя одежду. Он чувствовал, как медленно, но неотвратимо к горлу подкатывает истерика, а потому очень торопился залезть под ледяную воду, остужая глупую голову, которая своими не менее дурацкими мечтами и невыполнимыми желаниями делает только хуже. Ну вот на кой черт эти сны, когда после них еще труднее восстанавливаться, пытаясь сохранить здравый рассудок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Попрошу у Санты антидепрессанты… — уныло пропел он, ныряя под обжигающую воду.

Которая, почему-то была никакой…

Он покрутил кран, пытаясь сделать холоднее, отупевшим взглядом попялился на тугие струи воды, подставляя ладони, но ничего не происходило.

А потом… раздался крик.

Хриса пинком вышвырнуло из жуткой реальности в другую не менее пугающую… кажется, тоже действительность.

Он резко распахнул глаза, дернулся, звучно стукнувшись лбом обо что-то твердое.

— Твою мать, что ты на кухне делаешь?! — зашипел Амир, хватая его за плечи.

Хрис резко отпрянул, бессмысленно моргая сонными глазами, пытаясь сфокусировать взгляд на лице мужчины. Не сильно изменился, но все же. Похудел, да и седины стало больше.

— Я тебя когда не нашел в спальне, думал, приступ хватит!

— Ты вернулся? — хрипло прошептал парень, игнорируя возмущенные крики. Он коснулся пальцами его лица, пытаясь вернуть себе ощущение реальности. — Навсегда?

Нет, настоящий. Вернулся. Правда вернулся!

— Я так скучал, — выдохнул Амир, обнимая его, подтаскивая ближе, почти усадил к себе на колени. — Все хорошо. Теперь все хорошо.

Слезы подступили, и Хрис, сгорая от стыда и ненависти к себе, разревелся, пряча лицо в до ужаса неудобную и холодную кожаную куртку мужчины, размазывая слезы по наверняка дорогому материалу. До ужаса хотелось просто отдохнуть немного от навалившихся тревог, не думать, не бояться, не радоваться, не грустить. Просто отдохнуть.

— Ну, ну… — растерянно пробормотал мужчина, поглаживая вздрагивающую спину. — Ты тут спал что ли? Идем, еще слишком рано. Идем в постель.

— Нет… — задыхаясь от истерики простонал парень, закусывая зубами воротник куртки своего спасителя. — Мне приснился сон, что я снова там. Что ничего не поменялось. Такой реалистичный.

— Хочешь я ущипну тебя, чтобы ты был уверен, что все это правда? — шутливо прошептал Амир, щекой прижимаясь к его виску. — Мне так много нужно тебе сказать…

— Нет, — снова пробормотал Хрис поднимая мокрые от слез и покрасневшие от почти бессонной ночи глаза. — Я сейчас не способен адекватно воспринимать слова.

— Конечно, — мягко улыбнулся мужчина, помогая подняться. — Это наше временное пристанище.

Хрис прикусил язык, чтобы не спросить, а не мог бы он вернуться к родителям. На самом деле очень хотелось прямо сейчас сесть в машину и рвануть к ним, но вряд ли им это нужно. Они его даже не узнают.

— Ты чего загрустил? — поинтересовался Амир, открывая дверь в спальню.

— Слишком много всего, — признался парень, вытирая руками влагу с ресниц. — И мыслей тоже много.

***

Порой Амиру казалось, что он совершил ошибку. Ему даже было стыдно за подобные мысли, но, поймав полный отчаянья и тоски взгляд Хриса, он понимал, что нарушил что-то очень хрупкое, нежное, и продолжал разрывать непрочную материю каждый раз снова и снова. Нередко Хрис замирал, вперив взгляд в пустоту, и из глаз его лились злые слезы. В такие моменты он думал, что никто не видит его.

О чем он думал? Скучал по размеренной неторопливой жизни в доме, где время будто застыло?

Этого Амир не мог бы точно сказать. Он сам понимал, что не может ничего дать несчастному созданию, а воля, которую он обещал, так и не позволила Хрису стать счастливым.

Прошла уже неделя с того момента, как он переступил порог этой квартиры, но адаптироваться так и не смог.

Он подолгу сидел на балконе, нежась под лучами уже не жаркого солнца, и практически в любое время суток его можно было найти именно там — на балконе.