Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal" - Страница 21

Он скользнул рукой по животу Юрки, вниз, к возбужденному члену, впервые в жизни прикасаясь так к мужчине. Парень всхлипнул, дернувшись, толкнулся назад, вжимаясь задницей в бедра Стаса, и он задвигал рукой быстрее, продолжая другой стискивать волосы.

Он повторял себе, что это лишь тело. Физическое желание, влечение к сексуальному, красивому парню, которого хотелось сломать, подчинить своей воли. Он думал о прекрасных, полуприкрытых, будто насмешливых глазах, что улыбались хмельной, блаженой улыбкой, касался мягких, теплых губ пальцами и думал, нет, знал, что все это лишь потребность организма.

Сбросить напряжение. Откатиться в сторону. Закурить.

— Спаси меня, — прошептал Юрка, взял пачку, валяющуюся на столике, достал сигарету.

— Меня не интересуют сломанные куклы и брошенные котята, — сухо ответил Стас, отнимая сигарету. Сунул обратно в пачку. — За этим ты сюда пришел? Выметайся. Я все тебе уже сказал.

— Не только, — покачал головой мальчик и вдруг лукаво взглянул, ухмыляясь. — Ты был груб. Ты садист, или просто я у тебя такие эмоции вызываю, м-м?

Его тонкие пальцы погладили ладонь мужчины, и их подушечки оказались на удивление жесткими. Руки гитариста.

Стас ничего не ответил, отворачивая лицо и закрывая глаза, но отталкивать от себя парня не стал. Ему нравилось, когда его касался этот сученок.

— Я могу сказать Амиру, что ты меня заставил, — игриво протянул мальчик, наклоняясь ниже. Его фальшиво-ласковый голос вызывал табун мурашек по коже, но это все из-за умелых манипуляций и только. — Насильно затащил в свою постель. Ткнул лицом в подушку и…

Стас напряг все тело, сгруппировался и тут же перевернулся, оказавшись сидящим на животе у пацана. Юрка недовольно заворочался, поморщился и хрипло протянул:

— Слезь, ты тяжелый!

— Амир знает, кому и когда ты подставляешь задницу, милый мой, — игнорируя просьбу, почти шепотом произнес Стас, ласково касаясь красивого лица, убирая в сторону прилипшие к приоткрытым губам светлые пряди. — И ему плевать, понимаешь? Вообще до пизды, кто там тебя трогает, потому что все, что его интересует это…

— Хрис… — шепотом закончил за него Юрка, тяжело дыша. Он смотрел в потолок изумленными, широко открытыми глазами, и будто не верил. Может, правда, он тупой как пробка? Или отупел здесь за годы изоляции?

— Я, конечно, знал, что от социальной и сенсорной депривации порой люди теряют способность создавать ассоциативный ряд, строить какие-то логические цепочки, но не настолько же, — недоверчиво пробормотал Стас, возвращаясь в прежнее положение. Теперь заинтересовался парень и, едва мужчина лег на подушку, уселся на постель, подогнув под себя ноги, как ребенок, готовый слушать сказку.

— Что ты имеешь в виду?

— Что Амир без ума от Хриса, а вы лишь щенки-котята, которых он тащит в дом, чтобы его мальчик не скучал, — отрезал Стас, прикрывая глаза. — И на твою судьбу ему насрать. Будешь резать перед ним вены — он будет молча смотреть на тебя, как на какую-нибудь списанную табуретку, а теперь отвали, окей? Я хочу спать. Хочешь, оставайся со мной, но не шуми.

Парень встал с кровати и кинулся к окну. Просьбу не шуметь он будто и не расслышал. Распахнул окно, а спустя пару секунд, послышался щелчок зажигалки.

Вздохнув, мужчина открыл глаза и поднялся на ноги. Поспать не удастся. Он слишком отвык проводить с кем-то ночь. Посторонние звуки раздражали.

— Дай и мне, — отобрав свою пачку, Стас закурил, приземляясь задницей на подоконник. Внизу, во дворе, тенями сновали собаки. Одна запрокинула голову вверх и уставилась круглыми голубыми глазами на людей.

— Это Джессика, — Юрка ткнул пальцами в пса. — Как Джессика Альба. Амир разрешил Хрису назвать ее. Но я никогда не гладил ее, не подходил к ней. Они должны считать нас чужими, и я уверен, окажись я внизу, она бы набросилась.

Мужчина только кивнул, раздумывая, говорить ли парню о своих догадках. Это было скорее предположение, подтвержденное фактами, но он все равно не был уверен на сто процентов…

Все-таки, лучше рассказать, а он пусть сам думает, что делать с этой информацией. Вообще-то он не привык трепаться и откровенничать, но сейчас казалось необходимым с кем-то поделиться, тем более, что скоро этот секрет перестанет быть секретом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— У Амира проблемы в бизнесе. С законом. И его могут посадить, — начал он, стряхивая пепел вниз, прямо на кусты роз. Юрка выпрямился, вперился в мужчину сухими, горящими, но как будто несчастными глазами и спросил отрывисто:

— И что будет с нами? Со мной и…

— Вас становится дорого содержать. Учитывая то, что счета арестованы, а все тайные, резервные уже порядком истощились… Плюс ко всему у него две дочери и сын, все учатся в лучших ВУЗах и школах Европы. Сам понимаешь, что скоро все может кончиться. Охране платить нечем, а на такое количество человек, нужно…

— Много тюремщиков, — фыркнул Юрка и дернул плечом, сбрасывая накинутую рубашку. Ткань с тихим шуршанием сползла на пол.

Он перегнулся через подоконник, так что Стас всерьез забеспокоился, как бы он не вывалился из окна.

— Вот там — сад. Видишь деревья? Хрис сам их посадил. Все до единого. И кусты роз, и можжевельник. А еще у него были маленькие теплички с разной зеленью. И клубника…

— А что потом стало? — Стас не особо рассматривал темные силуэты деревьев. Гораздо интереснее было исследовать глазами тело горячего парня, который сейчас был полностью в его власти… такой беспомощный.

Он затянулся, докуривая сигарету до фильтра, и аккуратно затушил в оставленном стакане.

— А ничего. Утратил интерес к садоводству. Заинтересовался музыкой.

Мальчик тоже кинул окурок в стакан и свесил руки вниз из окна, улегшись грудью на подоконник. Стас пробежался взглядом по гладкой, без изъянов коже, спустился глазами ниже, к сужающейся талии, очерченной едва заметными косыми мышцам, и почувствовал, что снова возбуждается.

— Эй… — тихо позвал он, погладив кончиками пальцев вдоль позвоночника. Парень выпрямился развернулся корпусом и, кажется, даже побледнел, увидев выражение лица Стаса.

— Я… — неловко запнулся, нервно подрагивающими пальцами заправил прядь светлых волос за ухо, — я не хочу. Больно, правда.

Стас сжал зубы, сдерживая язвительные слова, которые так и рвались наружу.

«А что ты сделаешь мне, мальчик?»

Выдохнул, глядя в испуганные глаза, и почти зло шикнул:

— Тогда проваливай в свою комнату. И не появляйся здесь больше, если не хочешь.

Юрка коротко кивнул, подхватил свою рубашку с пола, поспешно накинул на плечи, будто боялся, что мужчина передумает, а потом, недолго поразмыслив, совершенно наглым образом вытянул из пачки пару сигарет, легкой походкой удалился, бесшумно прикрыв за собой дверь.

========== 2.4 За высоким забором ==========

— А что Кьяра? Она же уже совершеннолетняя, часть бизнеса официально ее? Или там какие-то свои нюансы? — Хрис подпер голову рукой и лег поудобнее, чтобы можно было смотреть Амиру в глаза, пусть даже во мраке комнаты вообще было сложно что-то различить.

— Да, вообще-то моя семья настаивала, чтобы я передал всё только сыну, но у меня другие взгляды на справедливость, тем более, что Карим еще слишком юн, ему только пятнадцать, пока он разберется, что к чему… А Кьяра взрослая, хваткая, замуж не спешит, так чего я буду унижать свою дочь, делая какие-то оговорки, мол, ее имуществом и остальной ерундой будет распоряжаться муж?.. Вот с Наирой я бы так, наверное, поступил. Но смысла нет — они с матерью слишком близки, вдвоем что-то будут крутить.

Хрис покачал головой и сел на кровать, пальцами касаясь запястья мужчины.

— Не это я имел в виду. Если твои счета арестованы, то и ее тоже, разве нет?

— Нет, она никаким образом не участвовала в моих делах. Она вообще ни в чем не участвовала. Да, я учил, но не позволял подписывать что-либо. Понимаешь?

Мальчик коротко кивнул и лег обратно.

— И ты… Это все действительно серьезно? — шепотом спросил он спустя почти минуту тяжелых мыслей.