Инакомыслие, иноверие и наказание (СИ) - "Shamal" - Страница 18

Хрис всегда ненавидел пиздострадания, но никак не мог заставить себя успокоиться.

На смену обиде и страху пришла злость.

Он нахмурился, закусил до боли губу и заставил себя вновь взглянуть на Стаса, очень надеясь, что его изменившееся лицо спишут на что угодно, только не на привычную беспомощную тоску.

— Я привезу тебе крем-брюле. Попробуешь.

— Было бы интересно, — следя, чтоб голос был размеренным, произнес Хрис. — А что еще ты…

Договорить он не успел. Юрка вдруг завозился, вздохнул и медленно открыл глаза.

— Как ты? — Хрис в мгновение оказался рядом, стараясь не обращать внимания на раскалывающую голову боль.

— Нормально, — мальчик нахмурился, вытащил руку из кокона одеяла и коснулся бледного лица друга. — Ты-то сам как?

— Жить буду, — мягко улыбнулся Хрис, оборачиваясь к Стасу. — Все в порядке, я побуду с ним, можешь идти. Спасибо.

Но мужчина иронично вскинул бровь, сложил на груди мускулистые руки и выпрямился, всем своим видом показывая, что он-то как раз не закончил и ему еще есть что сказать.

— А вот теперь серьезно, — холодно произнес он, вскидывая бровь. Голос его стал будто еще ниже, наполняясь ледяным дыханием зимы, а в глазах засверкала такая жестокость, что Юрке захотелось снова немедленно нырнуть с головой под одеяло и спрятаться там. — Это не впервые, да?

— Что?! — Хрис перевел ошарашенный взгляд с одного на другого, не совсем понимая, о чем вообще речь. — О чем он?

Повисла густая тишина, нарушаемая лишь едва слышными разговорами на первом этаже и шумным испуганным дыханием оцепеневшего мальчишки…

Было заметно, что Юрка всеми силами пытается собрать рассыпающиеся мысли, но у него ничего не получалось, подкрадывалась истерика.

Он вдруг безумно улыбнулся, прикрывая глаза, зарылся пальцами в свои всклокоченные светлые волосы, и, подтянувшись, сел на кровати, прижимая колени к груди.

— Ты услышал вопрос? — спокойным голосом переспросил Стас, скользнув взглядом по выглядывающему из-под порванной футболки белому плечу, и подошел ближе, наклонился и схватил блондинистые волосы в горсть, грубо задирая мальчишке голову.

Хрупкое тельце затряслось то ли от хохота, то ли от облегчения, блестящие глаза уставились на мужчину с ответной колючей неприязнью…

Стас сжал пальцы, причиняя боль, потеряв контроль над эмоциями, и Юрка сцепил зубы, чтобы не заорать, и разлепил мокрые от слез ресницы, пытаясь в мутном мареве рассмотреть искаженное злобой лицо тюремщика.

— Эй, отпусти его! — рявкнул Хрис, высвобождая волосы друга из хватки охранника, но Стас и сам отпустил, понимая, что такими методами ничего не добьется. Не пытать же парня. Лучше уж отбить почки Ивану, он этого хотя бы заслужил.

— Послушай меня, Юра, — едва сдерживая клокочущую ярость в голосе процедил он, присаживаясь рядом с кроватью на корточки. — Если тебе нравятся подобные игры в изнасилование, ты так и скажи. Я не стану вам с Иваном мешать…

— Да! — заорал мальчишка, будто проснувшись.

— Что «да»? Нравится? — ошарашено переспросил мужчина, впервые за все это время находясь к парню так близко, что мог рассмотреть каждую светлую ресничку, каждый лучик в ясных серых глазах.

— Не впервые! Доволен?

— Какого хрена, Юр? — слабо и как-то совсем жалобно прошептал Хрис, обреченно глядя в глаза побледневшего мальчишки. — Он не впервые к тебе цепляется?..

Стас закрыл ему рот ладонью, ощущая под пальцами покалывающую щетину, что напоминала о возрасте Хриса, о том, что он не девочка, пусть об этом все порой и забывали.

— Не истери! — попросил он, не отрывая взгляда от наполняющихся слезами глаз Юрки. — Я — начальник охраны и я должен охранять вас от всего, в том числе и от насилия. Так что ты сейчас мне спокойно расскажешь, и я сделаю все, чтобы помочь тебе. Вы оба расскажете, что произошло.

Стас убрал руку, потом зачем-то положил ее на колено Юрки, задерживая ее дольше, чем положено, но, дождавшись ответного кивка, поднялся на ноги и отошел обратно к дивану, где осталась лежать его пачка сигарет.

Кинув взгляд на распахнутое окно, флегматично закурил, и только потом вернулся к мальчикам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты первый рассказываешь, бывало ли такое раньше, — грубо потребовал он, указав пальцем на Хриса.

Парень вскинул бровь, а потом протянул руку…

— Можно затянуться?

Стас кивнул, наблюдая, как осторожно Хрис вытягивает из его рук сигарету, делает глубокую затяжку, с наслаждением прикрывает глаза, надолго удерживая дым в легких…

— Был тут в самом начале такой… Антон, кажется, — парень провел подушечками пальцев по своему запястью, обрисовывая край татуировки, потом вскинул голову, смущенно взглянув в глаза Юрки. — Ты не знаешь об этой истории, так что… прости. Я не хотел, чтобы ты знал.

— Не удивительно, — фыркнул мальчик, неодобрительно прищурившись. — Я ни о чем не знаю. Ты же нихрена мне не доверяешь!

— Хватит базарить! — торопливо вмешался Стас, пощелкав пальцами. — Время не резиновое!

Хрис глянул на него неодобрительно, но продолжил.

— Он положил на меня глаз в первый же день, как появился здесь. Сначала пробовал по-хорошему, думая, что все мы здесь шлюхи, но когда я врезал ему, то он затащил меня в ванную комнату и поставил на колени. Вывалил свой член, попытался засунуть в рот… Я укусил его, и он ударил, но прибежал Кир… Кирилл. Амир его первого приволок… Мы прожили вместе почти два года. Он увидел все это и хотел закричать, но Антон толкнул его, и Кир ударился головой о край раковины и умер. Очень быстро умер.

Юрка закрыл лицо руками и глухо застонал, покачал головой, а потом совсем непонимающе уставился на Хриса.

— Почему ты не рассказал мне? Это не… это не нормально!

— Что не нормально? — совсем устало переспросил Хрис, вскидывая бровь. — Ничего нормального в этом доме вообще быть не может. Какая разница охранники или…

Он замолчал, отмахнулся, но Стас не собирался оставлять этот разговор таким, какой он получался.

— Ну уж нет, парень, продолжай, — фыркнул он, выпуская облачко дыма в потолок. — Этот Антон был не единственный?

— Единственный? Конечно же да! — рявкнул Хрис, прищурившись. — Амир убил его и легенда о придурке Антоне стала ходить между охранниками, как какая-нибудь страшная сказка, мол, кто тронет собственность великого и ужасного, тот разукрасит своими мозгами стену на ближайшем недострое!

Юрка истерично всхлипнул и крепко зажмурился.

— Но я же видел, как ты ходишь к Амиру! Я же знаю, что ты…

— Э-э, Юр, не путай, это другое, — неловко пробормотал Хрис, поглядывая на Стаса в поиске поддержки. — Амир — хозяин, и все такое…

— Подожди-подожди! — мужчина затушил сигарету в стоящей на прикроватном столике кружке с водой, и подсел к Юрке ближе, жестко схватив за плечо, заставил посмотреть себе в глаза. Мальчишка плотно сжал губы, зло прищурился, но руку не скинул. — Ты молчал, потому что думал, что это норма? Я смотрю, у вас не принято обсуждать такие вещи, но неужели ты не смог отличить приставания охранника от того, как Амир относится к Хрису?.. Неужели ты разницы не видишь?

Мальчик вдруг покраснел, смущенно отвел глаза, совсем как нашкодивший ребенок, а потом грубо оттолкнул от себя руку Стаса и процедил:

— Ты, может, такой умный, все видел, все знаешь, а мне откуда вообще знать, что норма, а что нет?! Я ничего в своей жизни не успел увидеть!

— Ну, успокойся, — Хрис притянул его к себе, обнял, успокаивающе поглаживая по светлым волосам, и тихо, почти шепотом, добавил: — Ты можешь ничего не рассказывать, если не…

— Нет, пусть говорит! — буркнул Стас, с недовольством наблюдая, как зарождается злость в серых глазах мальчика. — Давай, как всё было. Хватит молчать.

— Ничего не было! — прошипел Юрка, прижимаясь к груди друга. — Этот придурок при любом удобном случае зажимал меня в углу и лапал, говорил всякие гадости, обещал однажды… — он вдруг прервался, плотно сжав губы, и вдруг отстранился, чтобы взглянуть Хрису в глаза. — Я за тобой хвостом хожу, потому что, когда кто-то рядом, он меня не трогает.