Дают − бери. Не дают − отбери! (СИ) - "Shamal" - Страница 5

— Так, мы уходим, — резко произнес Алихан, сжимая пальцы на плече друга.

— О, хозяин пришел, — хохотнул Лар, крепче обнимая девушку. — Да подожди ты, только поперло…

— Я тебе морду бить буду! — процедил Хан, наклоняясь к покрасневшему уху Лари. — Немедленно. Вставай. Пошли.

Лар вздохнул, но, ссадив девушку на соседний стул, поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к выходу, однако Алихан схватил его за локоть и потащил в сторону туалетов.

— Ты чего? — проворчал друг, хватаясь пальцами за край умывальника. — Чего ты меня как пацана тягаешь?

— Я тебе сейчас как пацану поперек хребта ебану, — пригрозил Хан, толкая Лари к стенке. — Ты что устроил? Сосаться с каким-то педиком на камеру?.. Я там из кожи вон лезу, чтобы понравиться родителям этой Мануш, а ты…

— Бедный-несчастный, придется трахнуть эту писаную красотку, чтобы зачать ребеночка, — вытянув губы трубочкой, притворно сожалеюще проныл Лари. — Твой дружочек тебе мешает, на пути стоит…

— Островский! — зарычал Хан, хватая парня за горло. Кадык дернулся под его ладонью, венка на шее запульсировала сильнее, а сам Лари весь вытянулся в струнку, выдохнул глухо и прикрыл глаза, будто виновато, но на самом деле…

— Хочешь жениться на ней — валяй, — криво улыбнулся он, — я не буду способствовать этому дерьму. Я уже говорил тебе, что эта идея лажа. Мануш тебя не спасет.

Хан медленно убрал руку, отступил на шаг.

— Ты уверен, что это ошибка?

— Конечно, придурок, — проворчал Лари, растирая пальцами покрасневшую кожу на горле, — ты еще не понял, что отец Мануш и Тимура — не то же самое, что твой отец? У вас всем заправляет Таир Мусаевич, у них — сам Тимур. Ваш брак с Мануш лишь отвлекающий маневр. А когда они получат твоего сына, наследника, вас с отцом просто уберут. И она, как законная супруга, приберет все к своим рукам. Вернее, ее братец.

Хан сглотнул вязкую слюну, ставшую комом в горле, растерянно глядя в горящие отчаянье карие глаза.

— Почему ты так решил?

— Тимур не простит оскорбление, — устало закончил Лари, привалившись спиной к стене, — и дело не в бизнесе. Он знает, что ты пытаешься прижать его этим браком, и ему не нравится, что ты думаешь, будто можешь управлять им. Уничтожить тебя теперь дело принципа.

Помолчав немного, Алихан снова протянул руку, тронув друга за плечо, и тихо произнес:

— Пошли.

— Куда? — удивленно округлил глаза Лари. Хан залип на то, как дрогнули ресницы, а взгляд карих, с красноватым отливом, как крепкий черный чай, стал несмелым.

В груди закололо от осознания, что он ему не доверяет. Он его… боится?

Боится чего? Того, что его уволят? Выгонят? Обманут? Или вовсе… уберут?

Алихан сжал зубы и мотнул головой, отгоняя идиотские мысли. Что ж, у Лари есть достаточно оснований не доверять ему. Он сам, придурок такой, допустил это. Скоро из-за бизнеса потеряет всё. И всех.

— Пошли, — снова тихо повторил Хан и, развернувшись, направился к выходу. Лар следовал за ним тенью до самой машины.

— Ты за рулем? — растерянно пробормотал он, по привычке доставая пачку сигарет, чтобы перекурить перед дорогой.

Алихан поморщился. Он и сам знал, что давно за руль не садился, опять же: «не по чину», и, пусть навыки не растерял, но немного отвык. Тем более, что раньше у него был маленький старый Форд, с которого он резко пересел в пассажирское кресло роскошного премиального Мерса.

Такой махиной управлять было непросто.

— Садись, в салоне покуришь, — махнул рукой Хан, заметив, что Лари начинает подрагивать в своем легком пиджачке.

— Не хочу, чтобы твоя машина провонялась дымом, — поморщился тот, обнимая себя рукой за талию и продолжая сосредоточенно курить.

— Лар! — прикрикнул на него Алихан, и тот мигом забрался в салон, решив не спорить.

Они ехали в молчании почти четверть часа, пока Лари снова не решил поднять вопрос, куда они, собственно, направляются.

— На пруды, — отозвался мужчина, сворачивая на шоссе.

— Ты с ума сошел? — криво усмехнулся друг, поворачивая к нему голову. Он уже чуть протрезвел, но глаза по-прежнему пьяно блестели. — Зачем тебе на пруды? Мы там не были… черт, да, наверное, лет десять точно.

— Вот именно, — едва слышно отозвался Хан. — Лет десять не были. В последний раз, когда я предлагал тебе уйти с ЧОПа и присоединиться ко мне.

Лари нахмурился. Он помнил тот день. Все было чудесно: июльская жара, прохладный чай в термосе, прожаренные до корочки сосиски на мангале, обжигающе холодная вода в пруду. И Алихан, с улыбкой сообщающий, что они с отцом выходят на серьезное и трудное дело и им как никогда нужен опытный боец. Лар не раздумывал ни секунды.

Машина как раз свернула на немного размытую дождями проселочную дорогу и спустя всего десяток минут затормозила у самой кромки.

Они посидели в молчании еще пару мгновений, а потом…

— Ты привез меня, чтобы сообщить что-то важное? — резко, чтобы не передумать, спросил Лари.

Алихан, уже собиравшийся выйти из салона, замер, до побелевших костяшек сжимая пальцами ручку дверцы и устремив взгляд на поблескивающую в лунном свете идущую рябью гладь пруда. В его темных, почти черных глазах застыла какая-то безнадежная тоска, в которой Лари захлебнулся и стремительно камнем пошел на дно. Он понял: что бы тот сейчас ни сказал…

— Нет, я просто устал. И мы с тобой давно уже никуда не выбирались.

— Слишком давно, — напомнил Лар, устало прикрыв глаза. Он не хотел строить из себя обиженку, но факт оставался фактом. Когда бизнес пошел, их общение перетекло из разряда дружеского в разряд профессионального, а все разговоры скатились в работу.

Алихан кивнул и все же выбрался из машины, подошел к заранее открытому багажнику и что-то оттуда достал. Потом направился к пассажирской двери.

Лари вздохнул и вышел из салона, на автомате принимая то, что ему сунули в руки. Это оказалась куртка.

— Твоя? — ухмыльнулся он, рассматривая в тусклом лунном свете теплую охотничью парку.

— Да, — кивнул Хан и, не оглядываясь, направился к воде.

Лар натянул куртку поверх пиджака, вдыхая въевшийся в ткань запах стойкого мужского парфюма, и пошел следом.

Они постояли какое-то время рядом, глядя в темную глубину, а потом Лари достал сигареты, протянул другу, предлагая, и тот не отказался.

— Что там с Мануш? — спросил он, обхватив губами фильтр.

— Ну, она милая, — тихо ответил Хан, тоже прикуривая, — думаю, мы подружимся.

— Рад за тебя, — Лари опустился на ствол поваленного дерева и, выдохнув в чернеющее небо облачко дыма, добавил: — Я переживаю за тебя. Вы с отцом затеяли опасную игру.

Алихан сел рядом, так близко, что они едва не касались коленями.

— Думаю, он знает, что делает.

— Он хороший тактик, но, уж извини, хреновый стратег, — дернул плечом мужчина, а потом смущенно потер пальцами свою покрытую щетиной щеку и робко, будто смущенно попросил: — Возьми себе нормальную охрану. Не хочешь, чтобы тебя видели со мной, возьми другого, ок, если так будет лучше для дела. Но не этих желторотых юнцов, которые автомат держать не в состоянии.

Хан тихо хмыкнул, а потом и вовсе негромко рассмеялся.

Лари уставился на него недоуменно.

— Ты чего?

— Вспомнил школу, — пояснил тот, почесав пальцами висок. Втянул дым, выдохнул и произнес: — Помнишь, как в старших классах тебе за Наташку Орлову стрелу забили? Этот, как его… Бивнов!

— Да-а, здоровенный, как бык, — хмыкнул Лар, кивая. — Драться я любил, но не с такими… Он же раза в два меня тяжелее был.

Алихан потер лицо руками, пытаясь прогнать то странное ностальгическое чувство, которое будто тонкой пленкой покрыло его кожу. Он кристально ясно помнил свои эмоции. Тот ужас, который он ощутил, услышав самоуверенное и гордое «я приду» от Лари. Наташка Орлова была девчонкой посредственной красоты, которую друг просто повертел в танце на школьной дискотеке, а Бивнов — пацаном с района, которому это показалось оскорбительным.