Дают − бери. Не дают − отбери! (СИ) - "Shamal" - Страница 18

— Конечно не спрашивал! — нисколько не смутился мужчина, — я знал, что ты будешь против!

— А сейчас я ахуеть как за! — огрызнулся Алихан, подтаскивая Лари к себе еще ближе. — Дело не в том, что ты убьешь Тимура, а в том, что ты убьешь Тимура. Понимаешь?

Лари прищурился. Он был так близко, что даже в полумраке можно было рассмотреть каждую искру в его красивых ясных глазах.

Алихан подтащил его близко-близко, обеими руками обхватил за плечи. Он рассматривал его из-под полуприкрытых век, пытаясь понять, почему ему так больно смотреть в знакомое лицо. Ведь это Лари. Человек, которого он знал уже двадцать лет. Его лучший друг. Его… любовник?

— Я не хочу, чтобы ты становился убийцей, — прошептал он, отвел взгляд от его лица и окинул взглядом облаченную в камуфляж фигуру.

Лар чуть расслабился, плечи перестали быть такими каменными, на лбу разгладилась морщинка, и весь он будто стал меньше, легче, спокойнее.

— Я и так убийца, — задушено пробормотал он, а потом вдруг потянулся вперед, обнял Алихана за шею, касаясь щекой его щеки. — Я просто боюсь совершить ошибку. Признаюсь, у меня уже мелькали мысли просто сбежать с тобой, но ты ведь на это не пойдешь, верно?

Хан обнял его в ответ, стараясь не слишком давить, ткнулся носом в волосы и прошептал:

— Пойдем спать?

Лари дернулся, пытаясь отстраниться, но в итоге все равно сдался.

— Ты устал, — зарываясь пальцами в спутанные кудри, ласково продолжал Хан, — Я так скучал. Ты даже себе не представляешь, как я скучал по тебе…

Сильные пальцы скомкали его рубашку, мощное тело задрожало в его руках. Лар внезапно будто обессилел. Ноги его не держали, и он всем весом навалился на друга, так что тот пошатнулся, но устоял, продолжая перебирать пальцами пряди волос.

— Идиот… — раздался в ответ робкий смешок, но Хан только улыбнулся. Да, он идиот. Спорить с очевидным фактом было бы глупо.

Он попятился, утаскивая Лари за собой в спальню. Он хотел бы раздеть их, но друг вцепился в него мертвой хваткой и сонно прошептал:

— Еще минуточку…

Минута затянулась на всю ночь.

…Ближе к утру Алихан проснулся от едва слышного щелчка замка.

Он резко открыл глаза и сел на кровати.

— Спи давай, идиот. Я отлить ходил, — приглушенным голосом отозвался Лар, расстегивая камуфляжную куртку, а потом стягивая и штаны, и майку.

В тусклом лунном свете Хан заметил на его боку лиловый синяк, но комментировать не стал. Лег обратно и зачаровано уставился друга, любуясь игрой мышц под бледной кожей.

— Не хочешь тоже с себя шмот снять? — хмыкнул Лари, забираясь под одеяло.

— Через… — Алихан посмотрел на циферблат настенных часов, откашлялся и закончил: — через полтора часа будильник прозвенит.

— Тоска, — фыркнул Лар, отвоевывая одеяло. Хан подвинулся, позволяя вытащить его из-под себя, а потом лег на бок, глядя в родное лицо.

Протянул руку, коснулся закрытого века…

Мужчина дернулся, ресницы его затрепетали, приподнялись. Губы искривились в улыбке.

— Хаджиев, спи.

— Не могу, — признался Алихан, подкладывая ладонь под щеку, — ты в моей постели. Обнаженный. Вау.

— Я в твоей постели пытаюсь спать, — резко заметил Лари, снова плотно закрыв глаза и наморщив нос, — как ты и хотел. Чтобы я спал.

Хан промолчал, впрочем, продолжая изучать взглядом его лицо. Но лишь взглядом.

Как бы не хотелось вновь протянуть руку и коснуться, он этого не делал.

Но Лар все равно мученически свел брови к переносице и простонал:

— Хватит пялиться.

— Я не пялюсь, — соврал Алихан, не сдержав улыбку в голосе.

— Ага, конечно, — буркнул мужчина и почесал пальцами покрытую длинной щетиной щеку. — Чувствую твой взгляд и слышу твое дыхание. Ты сейчас своим стояком мне в живот ткнешься.

Хан тихо рассмеялся и посмотрел вниз. Действительно, член давно уже был болезненно пережат ширинкой строгих брюк.

Лар вздохнул, а потом подполз ближе, укладываясь щекой на его подушку, положил ладонь на плечо и тихо-тихо произнес:

— Я бы тебе отсосал, но боюсь, моя челюсть сейчас не в лучшем состоянии. Могу подрочить. Хочешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Снова посмеявшись, Алихан обнял его в ответ, как большого плюшевого медведя, подтащил к своей груди и уткнулся носом в волосы.

— Ты просто прелесть, — шепнул он, прикрыв глаза.

— А ты… идиот… — в тон ему ответил Лари, переплетая свои ноги с его ногами и укрывая их обоих одеялом.

— Повторяешься.

— Иди нахуй.

========== 4. ==========

Следующий раз Алихана вновь разбудил щелчок двери. Он открыл один глаз, приподнял голову и непонимающе уставился на Мануш, стоящую в дверном проеме. Она накинула на голову платок, чего обычно дома не делала, и надела длинное платье.

Хан нахмурился, посмотрел на Лари, свернувшегося клубочком у него под боком, и понятливо поджал губы.

Точно. Она же просила никого не водить в квартиру.

Лари тем временем завозился, сонно потирая глаза, а потом промычал:

— Давай еще поспи-им?

— Будильник? — пробубнил мужчина, завертев головой в поиске телефона. Черт, точно, тот остался в коридоре. Там, наверное, и вопил.

…И он просрал совещание, какая досада!

— Я даже в одежде, — глядя на явно раздраженную жену, заметил Хан, приподнимая край одеяла, демонстрируя смятую рубашку и не менее смятые штаны.

— Я вижу, — фыркнула Мануш, складывая руки на груди. — Репутация семьи отразится и на мне. Если кто-то узнает…

Лар что-то пробурчал, уткнувшись носом в подушку, но Алихан вновь зарылся пальцами в его волосы, мысленно умоляя замолчать, и миролюбиво произнес:

— Это случайность. Никто не узнает.

— Ага, — фыркнула женщина и ушла, хлопнув дверью.

Спустя всего мгновение Лари язвительно прошипел:

— Семьи-и!

— Увы! — резко произнес Алихан, сильнее сжимая пряди у него на затылке. — Я нарушил уговор.

— Какой еще уговор?

— Не водить никого в нашу квартиру.

Лари хохотнул, поднимая голову, чтобы взглянуть мужчине в глаза.

— Так ты и не приводил меня. Я сам приперся. И сейчас съебусь.

— Я тебе съебусь! — зарычал Хан, резко подминая его под себя и нависая сверху.

Лар мгновенно стал серьезнее, посмотрел с вызовом во взгляде, вскидывая подбородок.

— Будешь силой тут держать?

— Какое-то время, — немедленно согласился Алихан, коленом раздвигая ноги Лари и прижимая бедром твердый член. — Ого, это тебя подростковые утренние стояки все еще мучают, или ты рад меня видеть?

— Ха-ха, как смешно, — язвительно отозвался друг, приподнимая зад, чтобы потереться пахом о любезно подставленное бедро. Ткань его белья уже успела намокнуть, и он знал это, а вот Хан, который все еще был в до ужаса неудобных штанах, не знал… — Разденешься для взаимной дрочки, или мне стоит уединиться в душе?

Хан только головой покачал, прикрыв веки. Он знал, что Островский всегда начинает пошлить, когда смущен. Лучшая защита — это нападение!

Контратакой была нежность.

Он навис сверху, удерживая свое тело на локтях, чтобы не навалиться всем весом на и без того поврежденную тушку друга, и потерся носом о его нос.

— Ты что… — Лари запнулся, покраснел и, глубоко вздохнув, продолжил: — творишь?

Член его дернулся, окреп еще сильнее, а тело затрепетало. Алихан удовлетворенно ухмыльнулся и коснулся осторожным поцелуем его лба, щеки, губ, подбородка, шеи.

Лари простонал и запрокинул голову, подставляясь под поцелуи. Пальцы его с силой скомкали рубашку Хана, дернули.

— Сними ее! — умоляюще простонал он, потянувшись руками к пуговицам. — Ты же все равно в ней на работу не пойдешь! Сними…

— Тогда я точно не смогу удержаться и выебу тебя, — задыхающимся шепотом сообщил Алихан в покрасневшее ухо, и Лар весь подался навстречу, настойчиво потираясь членом о его бедро, — ты бы хотел этого?

— Да-да-да! Черт, да! — вскрикнул он намеренно громко, чтобы и Мануш услышала. И подумала, что они уже трахаются. Да, определенно, в этом и была задумка. — Выеби меня, Хаджиев!