Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Посох Мерлина (СИ) - "Любимчик Мориарти" - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Аккуратно выложенная плитка начала на глазах надуваться. Вскоре каменная дорожка превратилась во вздутую резиновую поверхность, на которой можно было прыгать, как на батуте. Довольный своей работой, Брендон важно вздёрнул голову, но эта напускная серьёзность сразу же пропала, когда дядя Джер мощным рывком кинул племянника на бывшую каменную дорожку и следом сам запрыгнул на импровизированный батут. Вскоре почти все гости, кроме бабушки и дедушки, хохоча, бегали друг за другом по пружинящей поверхности.

Сейчас Брендон, прятавшийся за спиной Скотта от Джереми, который хотел брызнуть в него водой, выглядел как их общий сын. С одной стороны, так оно и было. Джереми появлялся на пороге дома Картеров чуть ли не каждые выходные, принося пакеты со сладостями или другими вкусными, но вредными закусками. Он брал мальчика в немагический мир, чтобы покататься с ним на роликах или сходить в кино. А потом Скотт ругался на своего сводного брата за то, что тот давал ребёнку мороженое перед обедом или показывал ужастики перед сном. Поэтому Брендон рос, впитывая в себя манеру поведения и отца, и дяди, отчего с ним часто могла совладать только бабушка. И трудно было сказать, на кого же был похож этот неугомонный мальчишка по характеру: на весёлого, несколько беспечного, но галантного похитителя женских сердец с безупречным умением держать себя на публике Джереми или на такого же не менее весёлого, но одновременно серьёзного и внимательного к мелочам Скотта, заставляющего Брендона застилать кровать каждое утро. Они были такими одинаковыми, но в то же время такими разными молодыми людьми.

Джереми Батлер был высок и строен, как и отец Брендона. У него были иссиня-чёрные волосы с длинной отросшей чёлкой, спадающей на бездонные карие глаза с вечным мальчишеским задором во взгляде. Он обладал соблазнительно небрежной манерностью в движениях, которая сводила с ума не одну даму. А ещё Джереми любил саркастично шутить и часто лениво распевал гласные, когда говорил о неинтересных для себя вещах.

Скотту Картеру приписывали умение быть нежным и заботливым и делали это небезосновательно. В детстве, правда, он был заводилой всех драк и состязаний, но с возрастом преобразился не только физически, но и духовно. Конечно, умения дурачиться и привносить в жизнь радость и любовь ко всяким, причём не всегда безопасным, переделкам объединяли двух братьев, перекрывая и манерность одного, и спокойность другого.

Во время учёбы отец и дядя Брендона иногда попадались на своих проделках, хотя многие их «фокусы» оставались безнаказанными благодаря прекрасному умению заметать следы. Конечно, им доставалось за такое по первое число, и мальчики с щенячьими глазами клятвенно обещали больше не нарушать правила, однако уже на следующее утро обсуждали новые идеи. Возможно, их исключили бы ещё на втором году обучения, не будь они такими одарёнными в волшебстве и умении скрывать бо́льшую часть улик, выдающих их.

Мать Скотта часто смеялась, делясь своими мыслями о том, как учителя воспримут Брендона, памятуя о шалостях её сыновей. Но в чём именно эти шалости заключались, она никогда не говорила — хотя бабушка Элис очень любила ностальгировать, она всегда отнекивалась от просьбы рассказать о временах, когда её дети были ещё младшеклассниками, под предлогом: «Нам не надо, чтобы ты выдал что-нибудь этакое». Зато дядя Джер в подобной просьбе ему никогда не отказывал, и Брендон часто ложился спать именно под рассказы о «чём-нибудь этаком», когда он, сидя у изголовья кровати, пускался в воспоминания о своём детстве.

Так было и этим вечером, когда мальчик лежал в кровати и слушал о весеннем бале в последний год обучения его самых любимых людей.

***

На следующее утро Брендон, забравшись с ногами в кресло-качалку, которое находилось в углу террасы, рассматривал купленные учебники. Лишь в редкие минуты можно было наблюдать, как он спокойно сидит на одном месте, и Скотт был благодарен своей матери за то, что она приобщила этого непоседливого мальчика к чтению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Брендон читал многое: не только приключенческие книги, но и разные справочники по предметам, которые он будет изучать в школе, и несмотря на то, что отдавал предпочтение защитным заклинаниям, он также интересовался магической историей и артаиосом{?}[Школьный предмет, на котором волшебники учатся трансформировать и наколдовывать из ничего различные вещи]. И надо отдать должное: мальчик не просто пролистывал учебники, а был весьма подкован в этих предметах. Из-за стремления к чувству превосходства, ненароком подсмотренного у Джереми, Брендон отчётливо понимал это и был уверен, что первые полтора года по этим предметам у него стопроцентно будет «отлично».

Подперев спину маленькой подушечкой, он увлечённо читал о последнем сражении Мерлина с каким-то самым сильным злым волшебником, которого называли не иначе как Барр или дьявольский палач, чьё настоящее имя считалось утерянным. Смутное чувство беспокойства почему-то преследовало его, стоило прочесть о Барр, но тут же исчезло. Но ни беспокойство, ни чтение не мешало мальчику вполуха слушать разговоры взрослых — Скотта, Джереми и Оскара Миллера — старого друга братьев, который был на год старше них.

Отец мальчика, не избавившийся за всю свою жизнь от вредной, по мнению его матери, привычки класть ноги на другие стулья, пил свой любимый китайский чай и время от времени отвечал на вопросы. Дядя Джер, как часто бывало, пустился в рассуждения о политике, неизменно затрагивая семью Верморов и их причастность к происходящему, и рассказывал истории о своих любовных похождениях, предусмотрительно опуская некоторые подробности.

Джереми, как говорила бабушка Элис, был бы идеальным мужчиной, будь он хоть чуточку ответственнее. В глазах молодых дам Батлер и так был настоящим современным Аполлоном, который умел носить вещи и вести себя с такой элегантной небрежностью, словно не отдавал себе отчёта в том, как он неотразим. Возможно, он и правда не понимал, насколько соблазнительным мог показаться.

Джереми был серьёзно влюблён раза два, хоть и до сих пор отрицал это, но никогда не замечал или не хотел замечать, как каждая девушка таяла от одного взгляда его глубоких выразительных глаз в её сторону. В школе, по словам Оскара, была только одна девушка, которая устояла перед чарами его обходительной улыбки. Но Оскар был уверен, что вскоре и её она покорила. Это была Амелия Вуд, с которой Джереми виделся на днях, и, драматично закинув голову, он сознался своему другу в том, что рад, что она опять свободна.

— Я пригласил её на ужин, — сказал он. — Она довольно болезненно переживает расставание с этим выродком Эриком Вермором, — фамилию одного из самых родовитых волшебников мужчина будто бы выплюнул. — Не думал, что такая чистая девушка, как она, свяжется с этим мерзавцем.

— Во-первых, называй вещи своими именами, — улыбнулся Скотт. — Ведь пригласил ты её отнюдь не на ужин. Во-вторых, Эрик более сносный, чем половина их семейства. Возможно, что он даже самый адекватный из них.

— Не думаю, что мы должны обсуждать его самого и его семью, — вставил своё слово Оскар. — Наши пути давно разошлись, и мы не знаем, какие они сейчас. Может, они вообще никогда не были злодеями. Может, только нам так казалось из-за нашей детской впечатлительности.

— Ты, может, никогда и не встретишь их, но не мы. Помимо того, что мы со Скоттом в родстве с ними, сынок Эзеля — вроде бы его зовут Фосети — будет учиться с нашим шалопаем. Ты же знаешь, как они нас не переносят, — вскинув руки к небу, будто бы желая, чтобы бог засвидетельствовал это, сказал Джереми. — И я уверен, что мне всегда хватало беспристрастности, когда я судил о людях.

— Мне кажется, ты утрируешь. Они о нас даже не вспоминают в отличие от тебя, Джер. Кстати, — решил перевести тему Скотт, — слышал, наша директриса до сих пор на своём посту, но миссис Линг ушла год назад, а старик Мёрфи уже пять лет как покинул стены атенеума. А Клиффорд наконец дорвалась до поста директора.

— Ему надо было сделать это ещё двадцать два года назад, — усмехнулся Джереми. — Сколько ему тогда уже было? По виду лет семьдесят, если не больше, а с той козлиной бородкой, которую он отрастил в последний год, я думал, что он старее, чем сам Мерлин. Кто же будет у твоего сына вести амддиффин?