Революция (СИ) - Голдберг Александра - Страница 4

— Да, — покорно согласилась девушка, зная, что спорить с отцом чревато. — Я была не права. Но и она, в таком случае, была неправа. Вы слишком мило ворковали, отец. Хорошо, что мать этого не видела.

— Это очередная публичная пощечина мне? — холодно осведомился отец

— Разумеется, нет, — где ты здесь публику видишь? — Это констатация факта. Но я неправа, да, за это и извинюсь перед товарищем Арманд, когда в следующий раз ее увижу. Но я разочаровалась в тебе, отец.

— Ты ещё узнаешь, что такое любовь, Лян, — тяжело вздыхает Владимир — И тогда ты поймешь.

— Я и сейчас все понимаю. — так же тяжело вздыхает Ульяна — Вам с матерью уже неинтересно вместе. Осталось дождаться того момента, когда вам станет скучно и с нами. А теперь позвольте мне покинуть ваше общество.

И девушка, молча кивнув, покинула комнату, оставив отца наедине с своими мыслями. Сложно жить, когда у девочек переходный возраст и они так странно бунтуют против родителей. Кроме того, смерть Елизаветы Владимировны очень на них повлияла — они замкнулись в себе и не готовы контактировать ни с кем. Тяжко, право слово. И этот странный бунт только против любви к Инессе… Странные детки, только бы они не принесли своими хотелками много проблем.

Глава третья

Матери полегчало и это радовало. Всех, без исключения, и даже Инессу, которая после того случая опасалась оставаться в доме Ульяновых дольше, чем на полчаса. Исключением были сборы ЦК, где она должна была полтора часа сидеть под пристальным взглядом Ульяны и Василисы. В таких случаях девочки обычно покидали собрание, оправдываясь домашними делами или обедом. На собраниях обычно не было ничего интересного, поэтому Инесса любила сравнивать девочек с их родителями — хоть какое-то развлечение. Ульяна характером было больше похожа на Надю — такая же мягкая, теплая, добрая и прячущая своих демонов где-то глубоко внутри. Лиса же прямолинейна, хитрая, в некоторых моментах жесткая, но за этим всем фасадом скрывается ранимая душа. Возможно, поэтому она так напоминает Володю. Но, кроме этих, очень разных черт были и те, от которых в пору было ужаснуться и спрятаться далеко-далеко. К примеру, та самая поразительная прямолинейность, которая очень даже мешала революции, но очень помогала жить. Или хитрость, без которой в революции никак, а в жизни… Впрочем, было очень интересно строить предположения — за кого же Володенька выдаст(точнее, кто захочет взять) этих несносных барышень. Впрочем, они красивые, краше Нади будут. Уже взяли всю ее красоту и стали красивей при помощи своих волшебных глаз. Холодные, убийственные — у Ляси, и теплые, яркие — у Лисы. Демонесса и ангел. Две искусительницы.

Взгляды Якова Ганецкого очень часто останавливались на девочках. Нет, Инесса всего-лишь слабая женщина и она не умеет читать мыслей одного из самых хитрых шпионов, но некоторые взгляды правда очень неприличные. Интересно, кто же его искусит первой? У него как раз жена умерла, года два почитай уже пошло. Говорят, сгорела, как свеча, в послеродовой горячке, родив Ганечке сына. Так самое время жениться. Интересно, кто станет избранницей неприступного шпиона?

Ещё одним из самых интересных занятий на собрании было слушать Володю, но он очень мало говорил, больше слушал.

Так и было на одном из собраний, которые проводились в конце мая. Володя мало говорил, слушал. Зиновьев с Радеком о чем-то тихо спорили, Ганечка докладывал, украдкой смотря за спину Владимира, на Ульяну. Ляна же, не обращая никакого внимания на все собрание, что-то писала в своем блокноте. Лиса, казалось бы, внимательно слушала, но Инессе показалось, что та тоже витала где-то далеко в своих мыслях. Нади сегодня не было — ничего записывать не нужно было, а вот покормить всех гостей требовалось. И именно поэтому она сегодня крутилась на кухне, готовя ужин.

Вдруг двери кабинета распахнулись и в комнату вошла(вбежала) Наденька, вся в слезах.

— Надежда Константиновна! — первым женщину заметил Яков, как всегда, впрочем, — Что случилось?

Наденька вдруг остановилась посреди комнаты и, ничего не говоря, продолжила глотать слезы. Первой от транса освободилась Ляна.

— Прошу прощения, — она подхватила свой блокнот и поспешила к матери — С вашего позволения, мы вас покинем. Лиса.

И, подхватив Надю под локоток, девушка осторожно вывела ее с комнаты. Лиса подорвалась почти сразу за ней.

— Прошу прощения, продолжайте, Яков Станиславович, — обеспокоено улыбается девушка — Не отвлекайтесь, отец. А я покину ваше собрание. Ещё раз прошу прощения.

И девушка вышла, закрыв за собой двери.

— Что случилось? — Лиса кинулась к матери и Ульяне, которая сжимала мать в объятиях — Ну же, мам, не плачь.

"Она сожгла ужин" — одними губами прошептала Ляна.

— Что за глупости, мам? — переспросила Лиса — Нет никакого смысла расстраиваться через какой-то ужин. Он не стоит твоих слез. Никто не стоит твоих слез.

Кажется, именно в этот момент девушки решили не позволить Наденьке пролить ещё хотя бы одну слезинку. Их добрая мать этого не заслуживала.

— Клянусь, ты не будешь больше плакать! — шепчет свои мысли Ульяна. — Лис, побудь пока с мамой, а я пойду на кухню и что-то придумаю. Через полчаса спустишься, сделаешь десерт?

— Ладно, — кивнула Лиса и подошла к матери — А этим что сказать?

— Думаю, доклада Ганечки хватит ещё на полчаса, а когда ты пойдешь готовить десерт, — хитро улыбнулась и начала вслух считать Ляна — Я отвлеку всех где-то ещё на полчаса. Тебе хватит?

— Минут сорок бы, чтобы сварганить что-то стоящее, — на секунду задумавшись, ответила Лиса.

— Минут сорок, говоришь? — сложно будет, но что-то можно придумать — Я что-то придумаю.

Лиса только кивнула и подошла к матери.

— Ну что ты, мам, — девушка обняла ее одной рукой — Пошли, умоемся, как ты в таком виде выйдешь к гостям?

А Ляна уже не слышала этого, она поспешила вниз, устранять беспорядок на кухне. Честно говоря, там было что устранять: мать сожгла пирог, у нее выкипел суп и немного(много) сгорели мясные закуски. Так, сейчас что-то придумаем. Быстренько выливаем суп и откладываем кастрюлю. В ней уже ничего не сваришь. По крайней мере, сегодня. А ещё надо успеть все сделать за полчаса, чтобы Лиса тоже успела сделать десерт. Эх, невозможно развернуться на полную. Итак, мне нужен суп — он вариться примерно час, а мне надо уложиться в пол. Так что скорее.

И вот, на плите уже весело побулькивает ещё не суп, но уже уверенная заявка на него. Надо бы придумать какую-то штуку до супа. Лепешки — банально, что-то серьезней я не успею испечь. Разве что…

Через десять минут тесто и начинка была готова. У меня ещё есть около пятнадцати минут, пока сюда спустится Лиса. Ну ничего, она, если что, присмотрит. Пирог уже весело шкварчал на сковородке, рыбный суп кипел, как на кухню вошла Лиса.

— И что там? — осторожно поинтересовалась я, помешивая суп. — Как Наденька?

— Паршиво, — кивает Лиса, засучивая рукава и принимаясь за тесто — Но она пошла отвлекать собрание, сказав что выиграет нам минут пятнадцать.

— Плохо, очень плохо. — нахмурилась Ляна — Минут пятнадцать мне хватит на то, чтобы закончить с супом и закончить дожаривать пирог. Тогда я пойду их отвлекать, а тебе придется закончить с моим пирогом и сделать свой десерт. Сможешь?

— Попытаюсь. — кивнула Лиса — Помоги мне с тестом, ладно?

Ульяна спокойно оставила пирог на плите и поспешила подойти к столу, помогая достать муку.

— Лис, может, я лучше нарежу яблока? — переспросила Ляна — Ты же хотела шарлотку сделать?

— Да, режь. — кивнула Лиса, не отвлекаясь от теста.

Девушка быстро управилась с яблоками и поспешила назад к плите, снимать сковородку с газа.

— Ещё десять минут подержишь на плите и можно снимать, резать. — кивнула Ляна, инструктируя сестру — А я пошла отвлекать собрание это глупое. Посмотрю как там мама.

— Хорошо. — кивнула Лиса, — Удачи, держись там.