Новогодняя сказка: Клиентка по вызову - Хаан Ашира - Страница 3

Торопиться не хотелось. Они валялись на этом диване, вжавшись в друг друга, сплетясь ногами и руками и целуясь до одури, как подростки. До искр из глаз. До… Кирилл уже терся твердостью в штанах между ее ног, и его рука уже не раз путешествовала под подол ее платья, обнаружив между делом, что Веста в чулках.

Ма-а-а-а-ать… чулках!

Да если б у него могло встать еще крепче, давно бы стояло! Но у человеческого организма есть пределы. Несмотря на чулки.

Руки Весты лежали на плечах Кирилла, она почти не двигалась, предоствляя право активничать мужчине, но целовалась охотно и жарко, пару раз даже прихватывая его нижнюю губу острыми зубками. Дрожала, елозила под его телом, ее кожа становилась все горячее, и Кирилл не выдержал – стянул наконец платье с ее груди, закрытой черным кружевом.

Потянул его еще ниже, еще, и вскоре оно упокоилось где-то возле дивана.

Он не стал расстегивать бюстгальтер, только отогнул кружевные вставки вниз, обнажая яркие вишенки сосков, которые по очереди поймал губами и облизал. Готов был поклясться, что они тоже вишневые.

Белая кожа Весты почти светилась в темноте на фоне черного белья и чулок и терпеть дальше было невозможно. Наверное, ей показалось так же.

– У тебя есть презервативы? – сорванным шепотом прервала она обет обоюдного молчания.

– Разве ты… – начал Кирилл, но осекся.

К чему портить такой момент? Тем более, презервативы были.

Он же человек-предусмотрительность. У него всегда все есть, на любой крайний случай. Черт знает, зачем он их купил сегодня, у нее ведь должны быть свои, но вот… Пригодилось.

Торопясь и путаясь в рукавах и штанинах, Кирилл стащил футболку и домашние штаны, дотянулся до яркой упаковки на столике возле дивана – какое счастье, что не пришлось никуда идти! Этот момент всегда вдребезги разбивал любое возбуждение, поэтому раньше он разбрасывал презервативы по всем местам, где ему могло бы вздуматься заняться сексом, а Алена педантично складывала их все в ящик тумбочки у кровати.

Но то было раньше, в прошлой жизни.

В этой Веста смотрела так жарко, что вместо того, чтобы опасть за время возни с защитой, член стал только крепче.

Когда уже совсем было поздно для сомнений, краем разума Кирилл поймал последнее опасение – не опозориться бы после такого перерыва. Вот будет неловко.

Но все было лучше некуда.

Он вошел одним длинным плавным движением, радуясь тому, как горячо и влажно у нее внутри. Она застонала и вонзила ногти ему в спину. Это было обалденно. Неправа народная молва, ничего там не разболтано у них…

А, к черту!

Кирилл запретил себе об этом думать.

Пока не закончится оплаченное время – Веста только его.

Горячая тьма закружила их и понесла куда-то ввысь, к сияющим звездам. Он шептал какую-то сентиментальную чушь, она стонала, и это было жарко и искренне.

Кирилл, по крайней мере, не сомневался ни на секунду.

И ее скорый оргазм, потрясший, кажется, ее саму, тоже был настоящим, как и золотой звездопад в распахнутых ореховых глазах.

Как и его невозможный, выкручивающий позвоночник взрыв, от которого помутилось в глазах, и первые секунды он не знал, на каком очнулся свете, и сможет ли когда-нибудь заговорить.

Кирилл и его ошибка

После Кирилл лежал, прижимая ее горячее тело к себе, лишь накинув на них плед. Слабость и нега разливались в каждой клетке его тела. В этот момент он решил, что точно станет постоянным клиентом, даже если работать придется только на эту контору. Впрочем, не может же быть, чтобы час работы проститутки стоил намного больше часа популярного психолога?

Хотя он знал, что в нашем мире возможно все.

Кстати, время.

Кирилл глянул на часы, Веста заворочалась под его рукой и озвучила вопрос сама:

– Час уже прошел?

– Почти… – шепнул он, с неохотой выпуская ее. – Может… останешься?

– Нет, нет… у меня дела… Нет! – твердо ответила она.

Умница, не стала говорить про других. Тех, кто будет после него.

От этого почему-то стало немного горько. Совсем чуть-чуть.

Он встал, разыскивая свою наспех отброшенную одежду.

Кинул ей платье, она подтянула к себе сумочку.

Нашел свои штаны и влез в них. И футболку тоже.

– Да, насчет денег… – неловко начал Кирилл. Веста увлеченно копалась в сумке, совсем как девушки, которые ждут, когда джентльмен заплатит за них в ресторане. – Я так понимаю, уже все уладили, но…

Ему хотелось дать ей чаевые или что-то в этом духе, но он не знал, как принято. Да и наличных нет. На Сбер кинуть, что ли, как таксисту?

Повернулся и обомлел.

Веста протягивала ему купюры. Неслабую такую сумму. Но доступную.

Мозг тут же пересчитал на часы его работы и обрадовался. Если это обычный тариф, он справится. Сможет встречаться с ней хоть каждый день!

Правда сознание пока пребывало в шоке.

– Что… ? Я был так хорош, что ты решила мне вернуть деньги? – глупо засмеялся Кирилл. – Нет, оставь, ты тоже была хороша. Если бы я знал, что все проститутки такие, моя жизнь сложи…

– Кто?! – она распахнула глаза. – Проститутки?!

– Ну да, – он еще ничего не понял, хотя задница, в отличие от мозга в нирване, уже чуяла что-то недоброе. – Ты же проститутка? Или предпочитаешь «фею»? Или как вы называетесь?

– Вы… – Веста приложила ладони к лицу, моментально сравнявшемуся цветом с вишневыми губами. – Вы же сами сказали, что психолог, что я… Это терапия? Мне сказали, нетрадиционная… Я и подумала, что… Никто не давал вам права после этого еще меня оскорблять!

– Постой, какое оскорбление? Мои друзья вызвали мне проститутку, ты пришла, при чем тут терапия? – не складывалось, и от этого задница чувствовала, что дело пахнет не просто керосином, а прямо целым складом селитры, рядом с которым уже подожгли фейерверк.

– Я не проститутка! – она подскочила, сверкнув глазами. – Я клиентка! Пришла к психологу! Который меня…

– Тогда зачем ты со мной трахалась? – тупо спросил Кирилл.

– Потому что терапия… – но голос сорвался и она ринулась в коридор, мгновенно впрыгивая в ботильоны и срывая с вешалки свой пуховик.

В этот момент истерический звонок заверещал оскопленной в детстве иерихонской трубой, и они оба зажали уши. Кирилл, срывая ногти, открыл замок и дернул дверь на себя, потому что тот, кто звонил, не спешил отпускать кнопку.