Царство костей - Роллинс Джеймс - Страница 15

У Грея была и другая причина чувствовать себя неуютно. Он представил себе Сейхан, щедрые изгибы ее тела, ее чуть кривоватую улыбку, ее искусное владение ножом и стволом. Она была таким же воином, как и он сам.

Если в Африке все полетит к чертям…

«Ей не понравится, что она все это пропустит».

Неудовольствие подобной переменой планов выразил и еще один пассажир.

Позади Грея послышался стон, донесшийся с диванчика по правому борту салона, за которым последовало потрескивание суставов, когда последний член команды проснулся и потянул руки и ноги. Грей бросил взгляд за спину. Джо Ковальски кое-как перевел свою массивную тушу в вертикальное положение. Провел огромной ладонью по темной щетине на черепе. Бросил насупленный взгляд на собравшихся перед ним.

– Так, значит, придется там застрять? – хрипловато проворчал он.

Как и у Грея, у Ковальски не было никакой особой роли на этом задании. Бывший моряк был специалистом-взрывником «Сигмы», но в данный момент находился на больничном. Четыре месяца назад у него диагностировали множественную миелому в третьей стадии – рак плазматических клеток. Прогноз был мрачный, хотя симптомы, помимо некоторой анемии, были на данный момент едва заметными. Ковальски уже прошел курс лечения дексаметазоном и ингибитором протеазы, хотя Грей слышал, что его онколог рекомендовал трансплантацию стволовых клеток, перед которой костный мозг пациента необходимо полностью разрушить химиотерапией.

Всегда отличающийся упрямством, Ковальски отказался от столь радикального курса – по крайней мере, на данный момент.

И вместо этого направлялся сейчас в Республику Конго, расположенную прямо к западу от ДРК, в национальный парк Вирунга – повидать свою невесту, Марию, которая присматривала за их приемным сыном Баако – молодым гибридом гориллы, выпущенным там на свободу в заповедник[36]. Пейнтер предостерегал Ковальски против этой поездки в Африку, особенно с учетом того, что миелома ослабляет иммунную систему больного – хотя не то чтобы кто-то когда-либо использовал слово «слабый» или «больной» в отношении этого мускулистого бычары. И все же Ковальски настоял на том, чтобы присоединиться к остальным, напирая на то, что раз уж по джунглям разнеслась весть о какой-то неведомой угрозе, то и его невеста, и мохнатый «сын» тоже могли оказаться в опасности. Он намеревался оказаться там, чтобы защитить их обоих.

Пейнтер в конце концов сдался.

«Ну как я мог не уступить?»

Ковальски был не из тех, кто лежит пластом на больничной койке. Он будет драться столько, насколько хватит сил. Вдобавок, все прекрасно помнили, каким именно образом этот человек заработал рак – подвергнувшись воздействию серьезной дозы радиации во время предыдущего задания, чтобы спасти остальных[37].

«Так что все мы теперь его должники, и пусть он ни в чем себе не отказывает».

На вопрос Ковальски ответил Монк:

– На увеселительную прогулку мы и не рассчитывали. Похоже, там и вправду происходит что-то серьезное.

– Ну ладно, ладно, – проворчал Ковальски, опять раскидываясь на диванчике. – Разбудите меня, когда мы будем на месте.

Грей повернулся к лицу Пейнтера на экране.

– Нам что-то еще следует знать?

– На данный момент это все. Если будут новые сведения, получите перед посадкой. А пока что советую всем взять пример с Ковальски и немного отдохнуть. Что-то подсказывает мне, что по прибытии вам придется пошевеливаться.

Грей в этом ничуть не сомневался. Он отключил связь, и все вернулись к своим собственным местам и мыслям. Его сердце теперь билось еще сильнее. Коммандер представил себе инфекционную бурю, проносящуюся над сердцем Африки. Возникло чувство, что его группа, которой было поручено взять под контроль эту кризисную ситуацию, уже здорово отстает от графика, и хотелось поскорей уже оказаться на земле.

Но впереди оставалось еще несколько часов лета.

Так что первыми на месте событий предстояло оказаться не им.

23:16 по центральноафриканскому времени

Кисангани, Демократическая Республика Конго

С рюкзаком на плече и пистолетом «Дезерт Игл» в набедренной кобуре Такер спешил по темному, мокрому от дождя асфальту Международного аэропорта Бангока – маленького аэродрома, расположенного к востоку от города Кисангани. Их «Сессна Гранд Караван» приземлилась несколько минут назад, пилотируемая его приятелем Кристофером Нкомо, которому вместе с его братом Мэттью предстояло выгрузить пятнадцать красных пластиковых ящиков, содержащих мобильную лабораторию Фрэнка, и доставить их в университет Кисангани.

Погода тем временем поджимала все сильней.

Такер шел следом за солдатом ВСДРК в камуфляжной униформе и ярко-оранжевом жилете.

Сбоку от Такера трусил Кейн. Даже вблизи густая черно-коричневая шкура бельгийского малинуа делала его похожим на тень Такера. Мех овчарки пропитался дождевой водой; пес регулярно встряхивался всем телом, но это особо не помогало. Кейн молча наблюдал за обстановкой, даже ни разу не фыркнув и высоко подняв остроконечные уши.

С другой стороны от Такера шел доктор Уитакер с рюкзаком за плечами, где лежало все необходимое для забора образцов. Ветеринар выглядел так, словно не постарел ни на один день с тех пор, как Такер уволился со службы. Может, разве что в коротко стриженных волосах появилось несколько седых прядок. В прилипшей к телу одежде он выглядел все столь же худощавым и стройным. Некогда все трое вместе совершали пробежки под жарким солнцем, поднимая ногами вековой красный песок на окраинах Багдада.

Бо`льшую часть своей службы Такер провел в Афганистане, потеряв там своего четвероногого напарника Абеля, однопометника Кейна. После этого Такера, обезумевшего от горя и почти безутешного, переправили в Ирак, где как раз в основном именно Фрэнк и способствовал тому, что ему удалось вновь обрести самого себя и цель в жизни. Ветеринар даже помог увольняющемуся в запас Такеру украсть Кейна. В то время срок службы пса еще не истек, но, потеряв Абеля, Такер просто не мог оставить своего мохнатого напарника. Оба они пролили вместе достаточно крови. Так что, под покровом ночи и при помощи подделанных Фрэнком документов, Такер улетел на родину, прихватив с собой Кейна. Со временем этот серьезный проступок был предан забвению – благодаря помощи, оказанной Такером «Сигме» в прошлом. И все же он знал, что ничего из этого не вышло бы без помощи его друга.

Такер покосился на Фрэнка.

«Этому человеку я обязан всем».

Конголезский сопровождающий вел их к вертолету, стоящему на площадке. Винты медленно крутились – пилот не давал двигателю остыть.

Такеру хотелось прибавить шагу. Он уже слышал от директора Кроу об опасениях «Сигмы» относительно того, что неведомая зараза способна распространиться за пределы этих границ. Ее надо было срочно остановить. Любовь Такера к африканскому континенту уходила в самую глубину его души. С некоторых пор Африка стала его родным домом и надежным прибежищем. Природная красота ее ранила его в самое сердце. Пару лет назад вместе с братьями Нкомо – Кристофером и Мэттью – он вложил кое-какие свои сбережения в шикарный лагерь для сафари в природном заказнике «Спитскоп» в Южной Африке. Месяц назад Такер в очередной раз вернулся туда из Штатов, проведя некоторое время на Юго-Западе, и присоединился к братьям для разведки второго места для их растущего предприятия.

«Пока не позвонили из «Сигмы».

Фрэнк на ходу наклонился к нему.

– Думаешь, можно лететь в такую погоду?

Такер пожал плечами.

– Видимость из-за дождя будет отвратная, но, пока не разразилась настоящая гроза, думаю, проскочим. Тут сорок минут лета.

– А что, по-твоему, там произошло? Почему доктор Джеймсон вдруг передумал и настоятельно просил не появляться там?

– Не знаю, но конголезские военные должны изолировать лагерь до того, как мы туда доберемся. По словам Кроу, два военных вертолета – транспортник «Пума» и еще один, поменьше, с огневой поддержкой – вылетели туда несколько минут назад.