Горький вкус времени - Джоансен Айрис - Страница 52

– Солдаты идут сюда?

– Не зна… Да! – Жан-Марк отскочил от двери, когда на стекле, освещая павильон, заиграл луч света. Он оттащил Жюльетту вправо и прижал к стене.

Снаружи раздались голоса, затем скрип сапог по ступенькам. Дверь рядом с ними распахнулась.

Жюльетта затаила дыхание. На пороге обрисовалась огромная фигура. Свет заиграл на стеклянной панели двери, расположенной напротив входа. Жюльетта видела отражавшийся в стекле свет фонаря.

И отражения – Жан-Марка и ее собственное, едва различимые в тени.

Девушка почувствовала, как напряглись мускулы Жан-Марка, готового к Прыжку.

– Все спокойно, капрал?

– Все спокойно, господин. – Солдат отступил и закрыл дверь. Его сапоги застучали по ступенькам – он присоединился к патрулю.

Жюльетта опасалась, что ее сердце может выдать их, что солдаты снаружи услышат его стук.

Жан-Марк осторожно выглянул через стекло.

– Они уходят.

– К дворцу?

– Нет, к Ле-Амо. Подождем минутку.

– Я была уверена, что он нас увидел.

– Он не очень присматривался.

Жюльетта спустилась на пол и прислонилась к стене, стараясь выровнять дыхание. Ее трясло, а леденящий холод мозаичного мраморного пола пронизывал до костей сквозь шерстяное платье. Девушка облизала губы.

– Все по-прежнему.

– Вы о чем?

– Этот павильон. Версаль. Даже за садами ухаживают, как в былое время. – Она жестом указала на украшавшие потолок изысканные арабески, где по куполу над их головами по чистому голубому небу плыли облака. – Я думала, что здесь тоже все изменилось. Ведь Париж стал другим. Королева обычно устраивала чудесные вечера в садах Трианона, и вокруг павильона рыли по ее приказу потайную траншею – в ней жгли вязанки хвороста, и казалось, что павильон плывет на облаке из света. – Жюльетте хотелось, чтобы Жан-Марк перестал так внимательно ее разглядывать. Поэтому она беспрерывно говорила. Он не должен видеть, насколько слабой и беспомощной она себя почувствовала. – Я как-то пыталась это написать, но у меня огонь получается мертвым.

– Я бы сказал, что у вас необычайно зажигательные способности. – К облегчению Жюльетты, Жан-Марк наконец отвел взгляд от ее лица. – Неужели я улавливаю намек на какие-то чувства?

– Здесь очень красиво, но мне больше нравилось в аббатстве. – Она с минуту помолчала. – Почему вы просили королеву, чтобы она меня туда отправила?

– А как вы думаете, почему?

– Из-за Катрин.

– Отчасти из-за нее, но хватит болтать. Если вы даже и испугались, это не имеет значения.

– Мне только чуть-чуть стало страшно.

– Но вы никому не позволите увидеть это. – Жан-Марк опустился на колени, обнял Жюльетту и прижал к груди. – Господи, да хватит притворяться храброй!

Жюльетта почувствовала, какой он сильный, от него исходил пряный аромат и запах ночи. Девушка зарылась лицом в его плечо.

– Вы сказали, чтобы я не показывала вам свою слабость.

– Неужели? – Рука Жан-Марка нежно погладила ее волосы. – Ах да, я и забыл. Я говорил о другом поле боя – о борьбе и любовной игре между мужчиной и женщиной, где победитель – любовь. Но сейчас другое. Вы напуганы.

– Я скоро приду в себя. Это просто от неожиданности.

– Я тоже до смерти перепугался.

Жюльетта удивленно подняла голову.

– Вы? Этого не может быть. Я не заметила.

– Я старше. И у меня больше опыта в умении скрывать свои чувства.

Жан-Марк никогда не был таким, как все. И дар, который он преподнес ей в этот вечер, признавшись, что испытал страх, был таким же необъяснимым, как и он сам. Он пощадил ее гордость.

– Вы странный человек.

– Я уже слышал от вас это раньше.

– Потому что это правда. – Жюльетта крепче прижалась к нему. – Никогда не знаю, что вы сделаете в следующую минуту.

– Сию минуту – ничего. Тише.

Жюльетту окатила теплая волна, но не щекочущий жар влечения, а нечто более глубокое, уютное. Она засмеялась.

– Я чувствую себя так глупо, сидя на полу. Мы, наверное, похожи на две восковые фигурки в музыкальном ящике.

– Стало быть, вам лучше, раз вы мыслите картинами. – Жан-Марк бросил взгляд из окна, затем поднялся на ноги и открыл дверь.

– Сейчас было бы безопасно выйти отсюда.

Жюльетта встала следом и взяла фонарь.

– Зажечь его?

Жан-Марк уже сходил по ступенькам.

– Нет, если сможем без него обойтись. – Он опустился на колени перед сфинксом, внимательно разглядывая, а потом толкнул его в бок.

Сфинкс сдвинулся с места!

Жан-Марк налег плечом еще раз, посильнее.

Скульптура повернулась под углом вправо, открыв глубокую яму размером в добрых два квадратных фута.

– Ничего не вижу. Зажгите фонарь.

Жюльетта подняла фонарь.

Жан-Марк негромко выругался. Сама она была слишком потрясена, чтобы говорить.

Ящик был пуст.

Жан-Марк, улыбнувшись, помахал охраннику у парадных ворот, когда фургон проезжал под эмблемой короля-Солнца.

Он щелкнул кнутом, и лошади побежали резвее, фургон загрохотал по улицам города. Улыбка сошла с лица Жан-Марка.

– Ну и где же он?

– Не знаю. Она сказала, что в Бельведере.

– Стало быть, вы ошиблись, считая, что она вам доверяет. Она послала вас по ложному следу.

– Не думаю.

Жан-Марк метнул на девушку нетерпеливый взгляд.

– Жюльетта, статуэтки там не было.

– Но я уверена, она не знала, что ее нет там, куда она положила… – Жюльетта внезапно замолчала, и ее глаза округлились. Она вспомнила дословно, что говорила королева. – Но она же не сама положила Танцующий ветер в ящик.

– Не сама?

Жюльетта покачала головой.

– Она сказала, что велела спрятать его в Бельведере. Кто-то другой должен был сделать это за нее.

– А потом забрать, но так, чтобы она об этом не знала. Кто?

– Кто-то, кому она доверяла. – Жюльетта недоуменно пожала плечами. – Королева не отличалась особой проницательностью и почти всем при дворе доверяла. Своим фрейлинам, какой-нибудь служанке, семье. Придется спросить ее.

– И как вы предполагаете это сделать?

– Пойду снова в Тампль.

– Нет. – Его «нет» прозвучало как удар хлыста. – Этого вы ни в коем случае не сделаете.

– Но мне же надо спросить… – Жюльетта замолчала. – Франсуа сказал, что не станет снова мне помогать. Наверное, вы правы. Я не смогу пойти к ней снова, но должен быть другой способ это выяснить. – Она нахмурилась. – Уильям Даррел скорее всего имеет доступ к ее величеству.

– Провалиться мне на месте, что это еще за Уильям Даррел?

– Королева назвала мне это имя. Я должна была отдать ему полученные от вас деньги. Если он пытается организовать ее побег, то он сумеет и передать ей записку.

– Возможно. А она сказала, как до него добраться?

Жюльетта кивнула.

– Мне надо спросить его в кафе на Новом мосту. Завтра схожу туда.

Жан-Марк скептически усмехнулся.

– В наряде трубочиста?

– Разумеется, нет. Придется придумать что-нибудь еще.

– Туда приду я.

Жюльетта возразила немедленно:

– Я не скажу вам, как его надо искать, пока не пообещаете, что позволите мне тоже пойти.

– Это кафе наверняка пристанище тех, кто сочувствует короне, и все агенты коммуны следят за каждым туда входящим.

– Вы преувеличиваете. Пока что я обнаружила, что коммуну наводнили бездельники и болваны. Посмотрите, как легко мне удалось повидаться с королевой. А сегодня мы удачно проскользнули мимо этого стража в воротах…

– …И чуть не попали в руки патрулю, – докончил Жан-Марк. – Не все они бездельники. Вы забываете о наших друзьях – Франсуа и Дантоне.

– Но они не представляют для нас опасности. Риск стоит того. Вам нужен Танцующий ветер, а мне – два миллиона ливров.

Они доехали до окраины города, и Жан-Марк повернул лошадей на Париж.

– По-моему, я об этом еще пожалею. Мне следовало оставить вас здесь в какой-нибудь гостинице, дав достаточно денег, чтобы добраться до Вазаро на почтовых.