Океан ненависти - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 8

– Никто тебя в этом не обвиняет, – ответил вместо комиссара Дронго, – просто мы хотели узнать про вашу фирму.

– Он свободен, – разрешил комиссар, – но пусть будет готов завтра поехать с нами в морг. Мы должны подписать все документы.

– Хорошо, – согласился Юрий и, уже вставая, вдруг сказал: – Если это сделал Рауф, то я его лично придушу.

– Что он сказал? – спросил заинтересовавшийся комиссар.

– Пообещал отомстить возможному убийце, – перевел Дронго.

В коридоре послышался шум.

– Приехал русский консул, – доложил вошедший полицейский.

– Кажется, нам не дадут спокойно работать. – Комиссар посмотрел на часы. – Уже двенадцатый час ночи. Он вполне мог приехать и утром. Позови его, – разрешил он полицейскому, поправляя изжеванный и замасленный галстук.

ГЛАВА 6

Сотрудник из российского консульства нервничал еще больше, чем комиссар. Конечно, это был не сам генеральный консул. В последнее время в Стамбуле и вокруг него находилось несколько тысяч российских граждан, и сотрудники консульства просто физически не успевали реагировать на все проблемы своих соотечественников. А по всей Турции отдыхающих и покупающих россиян были десятки и сотни тысяч, что делало задачу их защиты чисто декларативной.

Но это не очень волновало сотрудников посольства в Анкаре, генерального консульства в Стамбуле и консульств в других городах. Система туризма и приема «челноков» была так идеально отлажена в Турции, что почти не требовала вмешательства российских дипломатов. И случавшиеся досадные срывы или чрезвычайные происшествия воспринимались именно как чрезвычайные случаи, к которым относились с опаской и плохо скрываемой досадой.

Поднятый ночью из своей постели сотрудник консульства проехал сто километров, не совсем понимая, что именно произошло. Только после короткой беседы с комиссаром он уяснил суть проблемы, устало пожаловался на свою занятость и, просмотрев необходимые документы, отбыл обратно в Стамбул, пообещав утром приехать снова.

– Уже второй час ночи, – напомнил комиссару его помощник. – Может быть, мы уедем, а утром продолжим расследование?

– Допросим еще одного, – предложил комиссар, – а потом уедем в город. И продолжим завтра.

Дронго согласно кивнул, и в этот момент за дверью послышались громкие крики. Вызванный для допроса Рауф встретился в коридоре с Юрой, который схватил его за горло.

– Это ты его убил, ты убил, – кричал Юрий.

Рауф, не ожидавший подобного нападения, ошеломленно отбивался от брата покойного. Полицейские с трудом оттащили Юрия от ничего не понимавшего компаньона.

Комиссар и Дронго вышли в коридор.

– Прекратите, – строго приказал комиссар. – Уведите этого крикуна отсюда, чтобы он успокоился.

– Он живет на этом этаже, вон в тех апартаментах, – показал один из полицейских.

Из номера показались одетые в банные халаты Юлия и Кира. У обеих были измученные лица. Они увели Юрия в номер, забрав его у полицейских.

Несколько озадаченный и испуганный, Рауф вошел в апартаменты убитого, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть ожившего покойника. Они прошли в спальню, и Рауф, обходя кровавое пятно на полу, едва не споткнулся.

– Садитесь, – предложил ему комиссар, – и не нужно так волноваться.

Дронго исправно перевел.

– Вы понимаете турецкий? – спросил комиссар.

– Немного, но не могу говорить.

– Почему брат покойного напал на вас? – спросил комиссар.

– Он считает, это я убил Виктора, – признался Рауф. – Мы сегодня с ним поспорили за ужином. Я, кажется, видел вас там, рядом с нами, – сказал он Дронго, – вы ведь должны были все слышать. Мы просто поспорили, и я ушел. У Виктора был очень трудный характер, он был очень вспыльчив. Не могу поверить, что его нет в живых.

Дронго все перевел.

– Он признался, что спорил с убитым незадолго до его смерти, – закончил Дронго.

– Но он мог это сказать из-за того, что узнал вас, – резонно возразил комиссар, – отпираться было бесполезно. Вы ведь сидели рядом и слышали весь их спор. Поэтому он все и рассказал. Мне нужно знать, есть ли у него алиби?

– Где вы были после ужина? – спросил Дронго.

– Я ходил к морю, – вспомнил Рауф, – мы поругались, и я решил немного пройтись. А потом я зашел во французский ресторан и просидел там все время.

Дронго все перевел.

– Вы видели, когда он проходил мимо вас? – спросил комиссар.

– Да.

– А когда возвращался?

– Нет. Когда раздался крик горничной, я сразу побежал к отелю и уже не смотрел, кто именно выбегает из французского ресторана, – признался Дронго. – Кроме того, с моего балкона невозможно увидеть вход в ресторан.

– Значит, он мог незаметно выйти из ресторана и пройти по задней дорожке к отелю, – предположил комиссар, – а потом вернуться в ресторан.

– Мог, – сказал Дронго, – но зачем ему было это делать? Ведь он не знал, что я сижу на балконе и наблюдаю за всеми проходящими мимо меня людьми. Зачем ему было скрываться именно от меня?

– Логично, – согласился комиссар, – но у него нет алиби в любом варианте. Кажется, мне придется выписать ордер на его арест. Или временное задержание.

– Ссора – это еще не основание для ареста, – тактично напомнил Дронго.

– У вас есть другой подозреваемый? – впервые неприязненно взглянул на него комиссар. – Они были компаньонами. Все слышали, как они поругались за ужином, в том числе и вы. У него нет алиби. И самое главное, его компаньон был убит ударом ножа. Причем убийца знал, что в номере он найдет этот нож. То есть кто-то из близких знакомых. Все эти факты позволяют мне арестовать его, пока мы не найдем другие факты, либо подтверждающие, либо опровергающие его вину.

– Но вы не допросили остальных женщин, – напомнил Дронго. – Среди подозреваемых был не только Рауф, но и другие члены группы.

– У вас просто мания расследования, мой дорогой друг, – улыбнулся комиссар. – Спасибо вам за перевод, но это не то преступление, где убийца выясняется в самом конце. Это заурядная ссора двух зарвавшихся бизнесменов, которые, прибыв на курорт, от нечего делать бьют друг другу морду и напиваются до полусмерти. Такие проблемы есть у всех. И у немцев, и у наших. Если это не сделала его подружка, алиби которой вы сами подтвердили, то сделал его компаньон. Обычная ссора, мой дорогой друг. Не нужно видеть здесь запутанное убийство по типу Агаты Кристи.

– Просто я считаю, что нужно все проверить, – упрямо сказал Дронго.

– У меня есть аргумент, который подействует на вас абсолютно, – усмехнулся комиссар. – Дело в том, что это убийство было спонтанным, внезапным, на что указывает орудие убийства. Такие преступления не бывают продуманными, мой дорогой коллега. Иначе орудие убийства было бы другим. Именно поэтому я настаиваю на том, что мне нужно задержать сидящего перед нами человека.

– Мне кажется, вы совершаете ошибку, – не сдавался Дронго. – Если убийца не он, то мы делаем двойную ошибку, позволяя убийце предполагать, что мы ищем не там, где надо. Отсюда трудно сбежать, и поэтому я предлагаю вам все-таки не торопиться до утра.

– Ладно, – махнул рукой комиссар, – может, вы и правы. Но у ворот я все равно поставлю своих людей. И около лодочной станции тоже. А вы проводите этого типа до его номера.

– Конечно, комиссар, – кивнул Дронго, – вы мудрый человек.

Комиссар поднялся и вышел из комнаты. За ним поспешил его помощник, на бегу собирая бумаги. В другой комнате суетились полицейские. Все очень устали и хотели спать.

Оставшийся в комнате Рауф посмотрел на Дронго.

– Он хотел меня арестовать? – тихо спросил Рауф.

– С чего вы взяли? – повернулся к нему Дронго.

– Я ведь сказал, что немного знаю турецкий язык.

– Кажется, вы знаете его гораздо лучше, чем сказали, – заметил Дронго.

– Да, – замялся Рауф, – я понимаю больше, чем говорю.

– Тогда вы должны понимать, что вам лучше идти спать, – сухо заметил Дронго. – И желательно сегодня не выходить из номера. Где ваши апартаменты?