Океан ненависти - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 13

– Ужасное преступление, – подтвердил по-турецки сотрудник российского консульства, также поднимаясь с места. Он принял Дронго за представителя турецкой прокуратуры.

Поняв это, Дронго улыбнулся.

– Мы можем говорить по-русски, – сказал он, – я выполняю здесь функции переводчика и внештатного помощника комиссара.

– Прекрасно, – обрадовался дипломат. – Самойлов, – представился он, – Николай Сергеевич.

– Очень приятно. – Дронго назвал имя и фамилию, под которыми он жил на курорте. После чего комиссар велел пригласить следующего свидетеля. Им оказалась Света.

Женщина вошла в комнату и, боязливо оглядевшись, села на стул. На ней было темное строгое платье, но ее пышные формы, очевидно, волновали помощника комиссара, который опять сильно покраснел, хотя, в отличие от Инны, вошедшая была одета скромно.

– Вы Светлана Морозова, – посмотрел ее документы комиссар, – и вы прибыли на курорт вместе с группой людей, среди которых был и убитый Виктор Кошелев. Все правильно?

Дронго четко перевел. Теперь, в присутствии сотрудника российского консульства, владевшего турецким языком, нельзя было импровизировать, это сразу бы стало явным.

– Да, – подтвердила женщина, – мы приехали вместе два дня назад.

– Вы работаете в фирме, которую возглавлял убитый?

– Нет, я подруга его компаньона. А разве кто-нибудь сказал, что я работала в его фирме? – забеспокоилась она, словно комиссар спросил о чем-то неприличном.

– Успокойтесь, – сказал Дронго, – он просто задает вопросы. Отвечайте на них четко и полно и не задавайте своих.

Женщина кивнула, несколько успокаиваясь.

– Многие свидетели показали, что в вашей группе все время вспыхивали скандалы. Что вы на это скажете?

– Разное бывало. Иногда случались и ссоры, – ответила Света, – а почему вы спрашиваете?

– Вчера вечером, за ужином, состоялся неприятный разговор между убитым и вашим другом, Рауфом. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Они просто поспорили, – пожала плечами женщина, – с кем такого не бывает. Просто поспорили из-за своих дел. И Рауф сразу ушел, чтобы не скандалить дальше.

– Они и раньше спорили таким образом?

– Иногда. Но в конце концов всегда находили общий язык, – добавила Света.

– Куда вы пошли после ужина?

Комиссар спрашивал, помощник записывал, а Дронго добросовестно переводил. Российский дипломат в допрос пока не вмешивался, тактично решив не мешать комиссару.

– Мы пошли купаться, – ответила женщина.

– Вы можете назвать, кто именно был с вами?

– Конечно. Кроме меня, там были Юрий Кошелев, наш Олег и девочки – Юля и Кира. Мы были впятером.

– И вы все время купались в бассейне, никуда не отлучаясь? – уточнил комиссар.

– Да, – неуверенно кивнула Света, – все время были там.

– Может, вы куда-то отходили от бассейна, пока другие купались? – спросил комиссар.

– Нет, – уже более твердо сказала Света, – я никуда не отлучалась.

– Юрий Кошелев показал вчера, что, пока другие купались, вы прошли к бару, где выпили две чашки кофе. После чего он ушел, оставив вас одну, – прочел комиссар показания брата убитого.

– Да, верно, – вспомнила женщина, – мы были в баре. Но пили не кофе, а мартини. Все равно я сказала правду. Мы не отходили от бассейна, бар находится рядом с ним.

Дронго вспомнил об информации бармена, но промолчал, решив, что не стоит сейчас уличать ее во лжи. Это могло спутать все его планы и помешать нормальному ходу допроса.

– И вы все время сидели в баре? – снова уточнил комиссар. – Бармен сможет это подтвердить?

– Наверное, сможет, – пожала плечами женщина, – я ведь там была. Мы даже прошли туда в купальных костюмах и потом, когда немного обсохли, оделись. Он должен был меня запомнить. У него такие большие пышные усы.

– Когда вы услышали крик горничной, вы все еще были в баре? – спросил комиссар.

– По-моему, да, но точно не помню.

– Какие отношения были у вашего друга Рауфа с убитым?

– Деловые, нормальные. Они ведь были компаньонами. А то, что спорили, это ничего не значит. Сейчас все спорят и ругаются. По-другому бизнес сделать нельзя, – рассудительно закончила женщина.

– А как к убитому относились лично вы? – вдруг спросил комиссар, и Дронго перевел, с интересом ожидая ответа.

Она вдруг изменилась в лице, побледнела и сказала с вызовом:

– Я его не очень любила. Но это мое личное дело.

– Сейчас не личное, – возразил комиссар, выслушав перевод. – Пусть она объяснит нам, почему она его не любила, – попросил он Дронго.

– Он был жестокий и наглый, – пояснила Светлана, – поэтому я его и не любила.

– У него были ссоры с его девушкой? – спросил комиссар, и Дронго вместо последнего слова назвал имя Инны, заметив на себе удивленный взгляд российского дипломата.

– По-моему, еще нет. Вообще-то они были уже на грани. Инна все время интересовалась, почему мы так плохо относимся к Виктору. Я думаю, через некоторое время она бы ушла от него. Она слишком гордая женщина. Но пока никаких скандалов не было.

Пока Дронго переводил, она немного подумала и вдруг выпалила:

– Если они думают, что Виктора убил Рауф или Инна, то ошибаются. Они никогда бы на такое не пошли. Глупо так думать.

– А кто бы пошел? – Дронго не стал переводить ее фразу и задал свой вопрос. Она растерялась.

– Не знаю... я просто не знаю.

Как и любая блондинка, она быстро краснела. Теперь легкий румянец залил ее щеки.

– А Юрий мог убить своего брата? – спросил Дронго, не дожидаясь вопроса комиссара.

– Юрий?.. – явно испугалась женщина.

Самойлов вскочил с места.

– Кто здесь допрашивает? – по-турецки закричал он, чтобы понял и комиссар. – Что происходит? Какое право имеет этот человек задавать вопросы лично от себя?

– Он мне помогает, – пробурчал комиссар, – и по нашей договоренности может задавать любые вопросы. Если вас что-то не устраивает, вы можете жаловаться, господин дипломат. Все вопросы он задает от моего имени.

Под его взглядом Самойлов сел, а Дронго после ободряющего кивка комиссара задал следующий вопрос:

– Какие были отношения между братьями?

– Не очень хорошие.

– Вы не ответили на мой первый вопрос. Как вы считаете, мог Юрий убить своего брата?

– Я не знаю, – смутилась женщина, – не знаю.

– А другие члены вашей группы? Например, Кира?

– Нет, – сразу сказала Света, – ни за что. Ее тошнит при виде крови. Она бы – никогда.

– А вы? – вдруг спросил Дронго, и наступила тишина. Комиссар понял, что тот задал какой-то каверзный вопрос, на который женщина не знает ответа. А Самойлов переводил взгляд с нее на мужчин и не понимал, почему она молчит.

И вдруг женщина зарыдала. Дипломат снова вскочил на ноги.

– Перестаньте издеваться, – уже по-русски закричал он.

Дронго коротко изложил суть своих вопросов комиссару и добавил по-турецки:

– Она не все время была в баре, я говорил сегодня с барменом, работавшим вчера. Она вышла оттуда и прошла во французский ресторан.

– Но вы этого не видели, – резонно заметил комиссар.

– Нет. Вероятно, в этот момент я стоял в спальне и слушал разговор брата покойного и Инны, к которой он приставал. Наверное, тогда она и прошла к французскому ресторану.

Женщина достала из сумочки платок, и Дронго, подождав, пока она вытрет слезы, задал следующий вопрос:

– Почему вы нас обманули? Вы ведь не сидели все время в баре. Вы ушли оттуда, как только Юрий вас оставил. И сразу прошли к французскому ресторану, где вас кто-то ждал. Кто вас там ждал?

Она испуганно посмотрела на него. Этот человек, казалось, знал все.

– Там был мой друг, – тихо сказала она, опустив голову.

– Имя этого друга? Кто это был? Почему вы встретились с ним таким странным образом?

Женщина молчала.

– Мы ждем, – напомнил Дронго.

– Это был Рауф.

– Но почему тогда он все скрыл от нас? – Комиссар понял, чье имя она произнесла, и добавил с укоризной: – Все-таки напрасно я его вчера не задержал.