Цена вечности: Незримые путы (СИ) - Жемчужная Мегарисса - Страница 7

— Нужно было отдать долг. — Айден открутил крышку со своей и протянул Ламберту.

Тот недоверчиво покачал головой и сделал несколько жадных глотков. От холодной воды свело зубы. Должно быть, только что из ручья. В голове мгновенно прояснилось. Мысль о том, что кто-то следил за ним, пусть и с желанием отплатить, вызывала тревогу. Он ничего не заметил. Ни разу не почувствовал чужой взгляд, не уловил знакомого силуэта.

— Впечатляет, — Ламберт попытался сесть, но бок немедленно заныл и он отказался от этой мысли, только приподнялся на локте. — Не знал, что Коты так щепетильны.

— За всех не скажу, — Айден пожал плечами.

— Если ты исключение, это все объясняет, — Ламберт запнулся, вспомнив, почему оказался в таком неудачном положении. — Все равно спасибо за помощь.

Айден кивнул и полез в сумку.

— Голоден?

— Это тоже часть долга? — Ламберт приподнял брови.

— Вежливость, — коротко ответил Айден. Он достал кусок вяленого мяса и принялся жевать, глядя в огонь.

— Ведьмак Школы Кота и вежливость, — фыркнул Ламберт. — Я это запомню.

— Странно было бы обвинять тебя в ошибках встреченного мной ведьмака из Школы Волка, — спокойно заметил Айден.

— Ошибки — слишком мягкое название для поступков твоих братьев. — Ламберт все же осторожно сел и стащил куртку, чтобы рассмотреть рану. Кожа разошлась, открыв полоску темно-красной подживающей плоти. — Ты не стал себя излишне утруждать, — вслух заметил он, трогая рану.

— Кровопотеря тебе не грозила, — Айден едва взглянул на него. — А далеко не каждый любит, когда его лишают защиты без необходимости. Я не знал, как ты среагируешь.

— Где мои главоглазы? — вдруг вспомнил Ламберт. Он оглянулся вокруг, но они сидели на совсем другой поляне.

— Неподалеку, — Айден махнул рукой в заросли. — Там.

— Ты ведь не собираешься претендовать на плату? — Ламберт подозрительно взглянул на него.

— Я же сказал, что помог в уплату долга, — Айден говорил размеренно, будто объясняясь с непонятливым учеником. — Тебе никогда не приходилось отдавать долги?

Ламберт смерил его недоверчивым взглядом. Он ничуть не поверил ведьмаку, сидящему перед ним, потому что прекрасно знал репутацию Школы Кота. Она была заслуженной и еще ни разу не опровергалась. Оставалось надеяться, что этот ее представитель не вынашивал никаких неприятных замыслов.

— Никогда не следил за теми, кому был должен, — прищурился Ламберт.

— Я не собирался ходить за тобой остаток жизни, — уголок рта Айдена дрогнул. — Поверь, мой интерес был исключительно вынужденный. Что тебя беспокоит?

— Мой учитель как-то сказал, — медленно произнес Ламберт, скривившись при воспоминании о старике, — что нельзя доверять тем, кто скрывается во тьме.

— Мм, — протянул Айден. — А один из моих учителей предостерегал меня от помощи другим. Даже в уплату долга. Ты всегда следуешь советам своих учителей?

— Твой наставник превзошел все мои ожидания, — фыркнул Ламберт. — Но чего еще ожидать от Котов!

Он снова надел куртку и услышал тяжелый вздох. А подняв голову, встретился с мерцающим золотистым взглядом. Необычным взглядом с кошачьим прищуром.

— Ты задался целью оскорбить меня? — спросил Айден. Его лицо не выражало ничего.

— Ну что ты, — Ламберт ухмыльнулся, скрывая легкую растерянность. Обычно собеседники отступали, ретировались, огрызались в ответ, но не задавали прямого вопроса. — Это было бы невежливо.

Над поляной повисло молчание, наполненное теми же ночными звуками, но уже не такое миролюбивое как прежде.

— Ладно, — проворчал Ламберт, все-таки этот ведьмак только что почти спас ему жизнь. — Наверное, не все ведьмаки Школы Кота плохи.

— Не все люди одинаковые, — отозвался Айден, мельком взглянул на него. — Мне казалось, твой возраст позволяет это понять.

— Люди — не все, — недовольно фыркнул Ламберт, — в отличие от ведьмаков. Особенно воспитанных в одной Школе. У нас гораздо меньше возможностей для разностороннего развития характера.

В животе заурчало, выдавая его голод, и Ламберт с унынием вспомнил, что в запасов совсем не осталось. Он намеревался пополнить их после заказа. В глазах Айдена блеснула усмешка. Он полез в сумку и протянул Ламберту кусок мяса.

— И чем, по-твоему, схожи все ведьмаки? — Айден подвинулся так, чтобы видеть лицо собеседника.

— Заботой о собственной жизни, а не о долгах, — Ламберт благодарно кивнул, снова глотнул воды и откусил добрый кусок мяса. Айден смотрел на него, выжидательно вскинув бровь, и он быстро прожевал, чтобы продолжить мысль: — Единственное, что имеет ведьмак, — это жизнь. Вот о ней мы и беспокоимся в первую очередь. И совсем не стремимся подставляться за других. Если бы главоглазы меня убили, тебе бы уже не пришлось возвращать долг и рисковать жизнью.

— А ты часто так поступаешь? — Айден задал вопрос совершенно серьезно, без тени насмешки.

— Я — нет, но пойму, если так поступит кто-то другой, — пояснил свою мысль Ламберт.

— Ты не слишком высокого мнения о ведьмаках, — Айден протянул руку, и Ламберт не сразу понял, что он просит воды.

— Еще бы, — буркнул Ламберт, возвращая фляжку.

— Но ты и сам ведьмак, — заметил Айден. — Откуда же такая неприязнь?

— Я не обязан любить ведьмаков только потому, что сам ведьмак, — поморщился Ламберт. — Я не выбирал своей судьбы и меня с нее воротит.

— Никто из нас не выбирал, — спокойно заметил Айден. — Но я бы не назвал нашу судьбу такой уж плохой.

— Ну да, — хмыкнул Ламберт. — Шататься по большакам, впроголодь, что может быть чудеснее!

— Я не говорил, что наша участь лучшая, — Айден внимательно смотрел на него. — Просто указал, что не худшая. Ты мог бы родиться нищим, собирающим объедки, или кметом, уповающим на урожай…

— Я как раз родился кметом, уповающим на урожай, — проворчал Ламберт.

— И какую жизнь ты выбрал бы сейчас?

Вопрос застал Ламберта врасплох. Айден не сводил с него серьезного, пристального взгляда, под которым он почувствовал себя неуютно. Потому что ответ был однозначен — никогда за свою жизнь он не пожелал вернуться в прошлое. В памяти мелькнули образы, которые он не хотел бы вспоминать никогда. Ламберт отвел взгляд, размеренно пережевывая мясо.

— Зачем злиться на то, чего не можешь изменить? — тихо обронил Айден. Он снова глядел в костер. — Это так же бессмысленно, как считать всех ведьмаков одинаковыми.

Ламберт смолчал. Раздражение и тревога внутри утихали, успокоенные невозмутимостью человека, сидящего напротив. Не так он представлял себе ведьмаков из Школы Кота.

Тишина снова обволакивала поляну, навевая дремоту. Слабость еще давала о себе знать. Айден поднялся почти бесшумно. Плотно закрутил крышку у фляги, повесил ее на пояс, застегнул перевязь и только потом снова взглянул на Ламберта.

— Удачи, Волк.

— И тебе, — кивнул тот.

Айден мгновенно растаял между темных стволов. Ламберт прислушался. Вдали фыркнула лошадь, звякнула упряжь, а потом все стихло. Ведьмак из Школы Кота уехал, и только сейчас Ламберт вспомнил, что не назвал ему своего имени. Хотя сильно сомневался, что в этом была необходимость.

Он вздохнул, тяжело поднялся на ноги и направился искать своих главоглазов.

========== 4. Ламмас ==========

Спустя неделю Ламберт заметил, что обращает внимание не только на мелькнувшие в толпе белые волосы, но и на темно-синюю защиту. И не сразу смог понять, чем его заинтересовал Кот. Немного поразмыслив, он остановился на спокойствии. Никто не отвечал на его выпады так открыто и невозмутимо. Никто не мог так обыденно, без пафоса, говорить о долге. И Ламберту было интересно. Увидеть Айдена, посидеть с ним за кружкой хорошего пива, послушать размеренную речь и странноватые, на его взгляд, рассуждения. Однако долг был оплачен и новая встреча их не ждала.

По крайне мере, так он думал до сегодняшнего вечера, пока не заметил в толпе знакомую русую голову.

Вокруг кипел Ламмас. Он разливался пенным пшеничным пивом, веселым гомоном, надрывным пением фиделя. Праздник сбора урожая в маленькой деревушке Синеполье. Взвивающиеся ввысь костры, разгоняющие сумрак, запах цветов и сладостей, над которыми с назойливым жужжанием кружили пчелы. Аэдирн всегда славился терпимостью к нелюдям, и среди типично человеческих лиц то и дело мелькали острые уши полукровок. Именно поэтому Ламберт и выбрал это место, где никто не стал бы обращать на него внимания. В большинстве случаев.