Дыхание пустыни (Наказание любовью) - Джоансен Айрис - Страница 9

– Ты что, забыла? Тогда я напомню: мы летим в Кашмеру, Кори. И это значит, что наше соглашение вступило в полную силу. – В его голосе зазвучали глухие, низкие ноты. – Я хочу дотронуться до тебя.

Она посмотрела на охранников, сидевших у входа в салон, и вдруг ощутила, что из нее словно разом выкачали воздух.

– Что, здесь?

– Разве нам когда-нибудь нужны были особые удобства? Я и одеяло это прихватил только для того, чтобы ты чувствовала себя свободнее. Абдул и Хасан все равно не посмеют потревожить нас даже взглядом. – Он помолчал. – Расстегни блузку.

– Я не… – Она встретилась с его взглядом и запнулась, завороженная исходившей от него энергией и силой.

– Сделай, как я говорю, – тихо сказал он. – Киран.

Ее пальцы медленно потянулись к пуговицам на блузке. Она вся дрожала, вдруг дошло до ее помутившегося сознания, но не от холода, а от жара, который начал охватывать ее изнутри. Каждый дрожащий вздох отзывался у нее в груди так, словно она вдыхала огонь.

– Ты расстегнула блузку?

– Да.

– Теперь лифчик. Я помню, как эти милые кружевные чашечки изящно и плотно облегали твою грудь. Твои лифчики всегда застегивались спереди. Ты до сих пор носишь такие?

Она судорожно кивнула.

– Тогда избавься от него и от блузки тоже.

– Дэймон, это не… – Она встретила его взгляд, и ее руки почти инстинктивно сделали то, что он требовал.

Лифчик и блузка упали на пол"

– А теперь все остальное.

Ее руки двигались под одеялом словно во сне. Она не могла ни о чем думать и чувствовала только жар внутри и взгляд Дэймона, который не отрываясь сосредоточился на ее лице. Когда все закончилось, она снова откинулась на спинку кресла; мягкий мех обивки приятно щекотал ее обнаженное тело.

Дэймон не трогал ее, не прикасался к ней, но от его тела исходил жар, который, казалось, заполнил все пространство под одеялом. Она чувствовала, что ее тело беспомощно реагирует на этот жар, возбуждаясь от одного лишь сознания, что она сидит здесь голая в полном соответствии с его желаниями.

– Мне это не нравится, Дэймон.

– Нет, нравится. – Он улыбнулся. – Это не очень отличается от тех фантазий, которые мы разыгрывали в своем воображении в прошлом.

– Но это реальность…

– И от этого оно нравится тебе еще больше. Я могу не знать, что делается у тебя в мозгах, Кори, но я знаю твое тело. Ты сидишь и ждешь, когда я коснусь тебя, каждый твой мускул напряжен и дрожит, твоя грудь напряглась и набухла. Ты хочешь меня.

– Ты не знаешь этого. Ты не можешь этого видеть… – Она облизала пересохшие губы. – Это всего лишь твое воображение.

– Нет, это твое воображение. У тебя такое прекрасное воображение, Кори. Сейчас ты уже мысленно снова ощутила на своем теле прикосновение моих рук. Ты разыгрываешь в своем воображении, что я буду делать с тобой.

Он прав, вдруг поняла она. Перед ее мысленным взором пронеслись тысячи картин, воспоминаний и чувств, смешавшихся в диком потоке.

– Но пока этого не случится. – Он откинулся в своем кресле. – Мы с тобой просто посидим. Я не собираюсь прикасаться к тебе даже пальцем. Ты не сможешь угадать, когда придет первое прикосновение и каким оно будет.

Он хотел ее. От нее не укрылось, что мускулы его плеч застыли от напряжения, а голос как-то странно охрип. Однако если он сказал, что подождет, – он будет ждать. Его контроль над собой часто приводил ее в изумление.

– Это что, часть моего наказания?

– Если это так, то я наказываю и себя тоже. – Предательская мышца нервно дернулась у него на щеке, на мгновение выдавая огромное внутреннее напряжение. – Это настоящая пытка.

Но он не прервет эту пытку, пока не будет готов к этому. Кори попыталась расслабиться, но это оказалось невозможным. Так она сидела, вся напрягшись, в ожидании. Она ощущала каждый волосок бархата обивки своей голой кожей и обжигающий взгляд Дэймона на лице. Ее сердце билось так сильно, словно было готово вот-вот вырваться из груди.

Первое прикосновение пришло через пятнадцать минут.

Кончики пальцев Дэймона слегка скользнули по ее левой груди. Она судорожно глотнула ртом воздух и почувствовала, как все ее мышцы импульсивно сжались. После долгих минут напряженного ожидания это было как удар электрического тока. Против своей воли она посмотрела на него.

Его зеленые глаза блестели, а теплая ладонь медленно прижималась к ее груди.

– Ты знаешь, сколько раз за последние четыре года я просыпался ночью, ища тебя, пытаясь дотянуться рукой до твоего несуществующего тела?.. – Его рука несильно сжала ей грудь. – Я вспоминал, как твоя грудь лежит в моей руке. – Он коснулся большим пальцем ее соска. Кори порывисто вздохнула. – Как твоя грудь напрягается и застывает в ожидании. Как я любил вызывать у тебя вот такие вздохи, вроде этого. Ты тоже иногда вспоминала о подобных вещах? – Он криво усмехнулся. – Наверное, нет. Но вот сейчас ты точно думаешь об этом, не так ли, Кори?

Да, она ни о чем не могла думать, кроме как о его руках, блуждающих по ее телу. Они осторожно пробовали ее тело на ощупь; эти ласки и прикосновения заводили ее настолько, что ей казалось, будто она сейчас просто загорится. Она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон, который был готов вырваться из ее горла.

– Нет-нет, молчи. – Глаза Дэймона сверкали, глядя на нее; ноздри раздувались. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь другой слышал тебя, когда я занимаюсь с тобой любовью. Эти крики, эти стоны… Они мои. Так же, как и вся ты.

– Я не… – Она замерла, когда его руки сжали ее грудь. Жар, шок, желание пронзили все ее тело.

– Ты – моя, и так было всегда. – В его голосе слышалась страсть такой силы, которая изумила ее. – Ты была моей тогда, и ты моя сейчас.

Она попыталась избавиться от того сладостного оцепенения, которым он опутывал ее сознание и волю.

– Это не правда. Я никогда не буду такой, какой ты меня хочешь видеть.

– Ты даже не знаешь, какой я хочу тебя видеть, – грубо прервал он ее. – Тебя это никогда не волновало настолько, чтобы хотя бы поинтересоваться.

– Вот именно такой ты и хотел меня сделать! – выкрикнула она. – Твоей проклятой киран! Именно этого ты всегда и хотел!

– Нет, тогда я не этого хотел. Я хотел… – Он Прервал себя на полуслове и замолчал на некоторое время. Его грудь резко вздымалась, он тяжело дышал, – Я хотел многого другого.

– Но тебе был нужен только секс.

– Секс – это было то, что ты мне давала, – резко возразил он. – Я ничего не брал тогда и не беру сейчас.

– Как ты можешь это говорить? – изумленно спросила она.

– Возможно, я и заставляю тебя занять определенное положение, но ты отвечаешь мне. – Он задумчиво нахмурился. – Твое тело не врет.

Она судорожно вздохнула.

– Я нормальная женщина с соответствующими физиологическими потребностями, которые ты вполне в состоянии вызывать к жизни. Но это все, Дэймон.

Она увидела боль в его глазах.

– Тогда этого должно быть достаточно, не так ли? Она отвернулась и стала смотреть в окно.

– Я могу одеться?

Он на мгновение замолчал, а когда заговорил, голос его был полон иронии.

– Пожалуй, нет. – Его рука опустилась ниже под красным одеялом. Один палец медленно пополз вниз вдоль живота и замер в самом низу. Он улыбнулся, когда почувствовал, что мышцы ее живота напряглись и снова задрожали. – Разве что через несколько часов. Пожалуй, настоящую кульминацию мы прибережем до того момента, когда окажемся дома. – Он наконец отыскал то, что хотел, и почувствовал, как у Кори перехватило дыхание, а по ее телу пробежала легкая дрожь, когда кончик его пальца вошел в нее и стал медленно вращаться. – Просто, как я сказал, полет будет долгим, а мужчина должен получать хоть какое-то удовлетворение от жизни…

Кори спала.

Дэймон смотрел на нее, и волна невыносимого одиночества захлестнула его. Она снова ушла, оставив его один на один с миром и со своими страхами. Он забыл о тех моментах, когда смотрел на нее спящую, зная, что она больше не принадлежит ему и что он может владеть ею лишь в те недолгие мгновения, пока она не уйдет в свою оболочку. Она это делала даже во сне. Вместо того чтобы прижаться поближе к нему, она всегда отворачивалась, сворачивалась калачиком на своем собственном пространстве, инстинктивно отвергая его. Вот и сейчас она сделала то же самое, свернувшись и прижавшись к обшивке самолета, прислонив голову к иллюминатору. Ему хотелось вытянуть руку и дотронуться до нее, вернуть ее к себе.