История одного гоблина. Два в одном (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич - Страница 46

– Неудачница, – совершенно без эмоций прокомментировала это событие Хиенна, хотя по ее левой щеке скатилась одинокая слезинка.

Второй суккубе повезло не больше: она успела отскочить назад, только чтобы быть пронзенной лапами приземлившейся Затиди.

Мелэнь дружно повернулись к оторопевшим карсунам, ожидавшим другого исхода.

– Итак, у нас две, да-да, две команды победителей! – затараторил таксин.

– Не спеши, кое-кто так не думает, – не согласился Сомбун, издав для убедительности цокающий звук.

И действительно, мелэнь явно желали остаться единственными выжившими на арене. В доказательство своих намерений вся троица привстала на задние лапы и, угрожающе раскачиваясь, направилась в сторону слизняков.

– Пусть оно выберет себе кусок по размеру пасти! – агрессивно пробулькал самый крупный карсун, начав увеличиваться в размерах и поменяв цвет с буро-зеленого на темно-красный.

– Ты боишься меня, глупый ком болотной жижи, – прощелкала Затиди.

Публика и ведущие затихли, пытаясь уловить малейшие детали перебранки.

– Разве можно бояться того, что для Манку даже в паразиты не годится? – пробулькал в ответ слизняк, а часть зрителей захохотала, оценив оскорбление по достоинству.

Затиди яростно стукнула себя верхними лапами по панцирю.

– Не старайся отсрочить свое перерождение, отрыжка Эльжахима!

Хиенна улыбнулась и поднесла правую руку к лицу, смахивая огненную прядь, упавшую на глаза.

– Это было бы ниже пояса, если бы он у карсунов был, – сказала суккуба. – Они верят, что после кончины возродятся в новых телах где-то в ином лучшем мире. Его только что обвинили в трусости.

Судя по внезапно посеревшему телу, слизняк смертельно обиделся.

– Великий Манку не ведает страха, а оно скоро умрет вместе со своими жалкими отпрысками! – пробулькал он громче обычного, зловеще размахивая удлинившимися щупальцами.

Толпа негодующе зашумела, главным образом потому что обмен любезностями уже успел всем наскучить, и пууты с нетерпением ждали кровавой развязки. Бойцы, однако, не спешили вступать в бой, явно осознавая, что победителя в этой схватке может и не быть.

– Жаль, – зевнула Хиенна. – Растеряли боевой задор, а ведь на бой с нами его может и не хватить.

– Придется с ними сражаться? – с сомнением спросил Аггрх и поспешно добавил. – Я не за себя боюсь, конечно, но мне это все не нравится.

– Да, они сильны, – подтвердила суккуба, – но я могу в одиночку разобраться с ними всеми. Бояться нужно не их, а мою сестрицу и ее прихлебателей.

– Верно, – рассеянно глядя в пустоту, пробормотал Гарб. – Этих победить можно. Все их уязвимости очевиднее некуда. Понять бы еще, что делать с миньонами Мерилит.

– У меня готов маленький сюрпризик для них, хотя он может и не понадобиться, – вскользь заметил Адинук, мило улыбаясь и искоса поглядывая на противоположную ложу.

Мерилит перехватила его взгляд и нахмурилась.

– У меня тоже парочка, – показал мозолистые кулаки Михель.

– Дамы и господа, двуполые и бесполые! – неожиданно оглушил всех голос Таксина. – Похоже, у нас самая-самая настоящая ничья.

– Да, да, – поддержал коллегу Сомбун. – Раз уж все стесняются, отложим бои до завтра.

Зрители возмущенно заорали на разные голоса, требуя продолжения. Карсуны и мелэнь медленно расползлись по разным углам арены, все время пятясь задом, и выскользнули через боковые выходы.

– Спокойно-спокойно! – поспешно осадил толпу Таксин. – Не расходитесь так быстро. Мы знали, что отборочных игр будет слишком мало, чтобы по-настоящему насладиться духом состязаний. Поэтому для вас приготовлено пикантное зрелище, которое не оставит вас равнодушными.

Глава 20

Суккуба суккубе глаз не выцарапает, а и выцарапает, да не вытащит.

Пуутская пословица

Хиенна заметно напряглась и подалась вперед к ограждению ложи, пытаясь рассмотреть сюрприз.

– А, это всего лишь несколько пленных маров, – расслабленно откинулась она на спинку кресла.

– Заставят друг с другом биться? – поинтересовался Аггрх.

– Сразу видно профессионального гладиатора, – улыбнулась суккуба.

– Да, опыт у него богатый, – поежился Михель. – Нам обязательно на это смотреть?

Аггрх добродушно расхохотался.

– Это же твои заклятые враги! – дружески похлопал он монаха по плечу. – Или уже нет?

Михель холодно отстранился от орка.

– Мне не доставляет удовольствия смотреть, как причиняют боль другим. Особенно тем, кто не может ответить, – сказал он, отводя взгляд от ристалища.

Хиенна нежно провела ладонью по небритой щеке человека.

– Мир жесток, милый, – проворковала пуута, – но сейчас нет никакого способа отменить происходящее. К тому же эти другие, как ты их назвал, с огромным удовольствием и, совершенно не задумываясь, оторвали бы тебе и мне головы при первой возможности.

– Я знаю, – прошептал Михель, – и все же...

Договорить он не успел. В этот момент охранники вытолкали пленников на середину арены и распорядители сделали объявление:

– Не расходимся! У нас намечается необычное состязание, – громко обрадовал толпу зрителей Сомбун.

– Совершенно-совершенно верно, – подтвердил Таксин. – Вот прямо сейчас-сейчас нам сообщили, что принцессы пожелали сегодня лично-лично поучаствовать в избиении врагов.

– Быстрее, выше, сильнее? – спросил Сомбун.

– Почти-почти так, мой старый недруг, – откликнулся второй ведущий. – У кого за десять минут будет больше-больше убитых маров на счету, та и победит. Нам потеха, им удовольствие. В качестве приза – всенародная любовь, почет и уважение.

Публика одобрительно зашумела, а Хиенна поменялась в лице. Злорадная ухмылка Мерилит на противоположной трибуне не оставляла сомнений, что вся затея – ее рук дело.

– Чтоб тебя, – буркнула Хиенна, вставая.

– Ты ведь не будешь?.. – с мольбой протянул руку к суккубе Михель.

– Буду, иначе народ во мне разочаруется, – вздохнула принцесса и поспешно направилась к выходу. – Всем сидеть здесь. Только тут безопасно.

Ее примеру последовала и Мерилит. Сестры вышли с противоположных концов арены и, не спеша, направились друг к другу.

От обеих было не отвести взгляд: облегающие одеяния, вероятно, специального кроя для состязаний – из красной кожи у Хиенны и из черной у Мерилит, выгодно подчеркивали стройные фигуры. Первая наследница предпочла собрать волосы в пучок. Вторая заплела их в косу. Обе держали в руках свернутые бичи и были настроены более чем решительно.

– Кто-нибудь обращал внимание, что из всех демонов только суккубы и инкубы имеют внешность, привлекательную для обитателей нашего мира? – вдруг спросил Адинук.

– Ну да, – отозвался Антонио. – А ты это к чему?

– Да так, – мечтательным тоном ответил бард. – Есть легенда, что все демоны были прокляты и обречены на уродство этим проклятием, и только род суккуб такая судьба миновала. К чему бы это?

– Жахани, наверное, тоже, – добавил Гарб, глядя на испуганных пленников, сбившихся в кучку чуть поодаль от выясняющих отношения сестер.

Большинство из дьяволов могло бы сойти за высокорослых эльфов, если бы не рожки, темные глаза с вариациями от обсидианового-черного до темно-серого и инфернальные черты лица, неуловимым образом портящие их миловидность.

– Можно Муфад’ала об этом спросить, – сказал Бурбалка. – Их же считают падшими селестиалами, а некоторые даже богами, лишенными могущества. Наверное, они и облик со времен падения не сильно изменили. Вот пууты – дело другое.

– К-к-стати, о М-м-муфад’але, – слегка заикаясь от волнения, произнес Михель. – Это не он т-т-там внизу?

Все дружно перевели взгляды на пленников и обомлели. Действительно, в толпе обреченных на уничтожение стоял, затравленно озираясь, старый знакомец. Он также поднял глаза кверху и разглядел в ложе компаньонов.

– Спасите меня, ради всего нечестивого! – услышал каждый в своей голове голос жахани, который в этот момент молитвенно сложил руки и протянул их в сторону смертных.