Тайная семья моего мужа (СИ) - Борн Амелия - Страница 13

- Не надо! - практически прокричал он. - Не надо, - повторил тише. - Они маме позвонят и она… пожалуйста, не надо.

Складка меж ее бровей стала еще глубже, еще тревожнее.

- Но это нельзя так оставлять, - наконец постановила она. - Ты идти можешь?

- Не знаю…

Он попытался встать и она деликатно подставила ему локоть. Было стыдно и унизительно принимать чью-то помощь - он слишком привык быть самостоятельным - но сейчас вдруг поймал себя на мысли, что ее присутствие его успокаивало.

- Ну как? - спросила она, помогая сделать ему первый шаг.

- Нормально.

Он сказал это больше из упрямства и гордости: на самом деле ему было больно до слез, но он ни за что бы этого не признал. К счастью, она не стала с ним спорить, хотя наверняка видела, чего ему стоило терпеть. И, тем не менее, просто кивнула в ответ, за что он был ей очень благодарен.

- Моя клюшка, - вспомнил вдруг, поворачиваясь в ту сторону, где она осталась.

- Я подберу, - коротко предложила Лидия.

Мгновение спустя она вернулась, держа подмышкой обломки, на которые кто-то другой побрезговал бы даже посмотреть, и вновь подала ему руку.

Вот так, шаг за шагом, они продвигались к дому. Лидия одной рукой поддерживала его, а в другой - везла детскую коляску…

В момент, когда они вышли из лифта на своем этаже, она неожиданно предложила:

- Пойдем к нам. Я тебе рану промою…

Он мгновенно, яростно замотал головой.

- Нет-нет!

Но она проявила нежданную твердость.

- Никаких «нет». Тебе нужна помощь.

Он и сам не понял, как оказался внутри ее квартиры. Здесь было тепло. Приятно пахло какой-то выпечкой, от чего его желудок тут же жалобно заурчал. От этого звука захотелось провалиться сквозь землю, но Лидия или не заметила этого или просто сделала такой вид. В любом случае, ее поведение снова спасало его гордость.

- Я сейчас, - обронила она коротко, унося ребенка в комнату.

Он тревожно заозирался по сторонам, но никого больше так и не обнаружил. Это позволило ему облегченно выдохнуть и немного расслабиться.

- Пойдем, - проговорила вновь появившаяся в прихожей Лидия, и собиралась было взять его за руку, но он поспешно отстранился.

- Я сам!

Шаг за шагом, чуть придерживаясь за стену, он добрался следом за ней до кухни. Она жестом указала ему на стул, на который он покорно опустился, а сама принялась рыться в аптечке…

Рамиль же тайком, скрывая свое любопытство, огляделся по сторонам. Кухня была такой чистой, что ее белизна едва не резала глаза. Совсем не то, что у них дома, где было не так-то просто найти самую банальную утварь среди царившего там беспорядка. На плите остывал пирог - судя по запаху, яблочный. Он поспешно отвел от него глаза, и столкнулся взглядами с соседкой…

Что это было?.. Словно удар молнии сотряс тело…

Она улыбнулась ему, видимо, посчитав эту непонятную ему самому дрожь за болевой спазм:

- Я сейчас обработаю твою рану. Будет немного больно, но нужно потерпеть…

- Плевать, - угрюмо бросил он, порывисто отворачиваясь.

Она вновь склонилась над ним и он на миг даже перестал дышать. Но не от боли, а от того, как приятно от нее пахло. Хотя, казалось, ничего особенного: просто запах, очень похожий на самое банальное мыло. Но от матери так никогда не пахло…

- Ты молодец, - тем временем, ласково проговорила Лидия. - Сейчас еще перебинтуем и… готово!

Она резко выпрямилась и он даже почувствовал от этого какое-то разочарование…

- Рана, конечно, неприятная, - продолжала она, - но швы накладывать не надо. Так что до свадьбы, как говорится, заживет.

Она снова улыбнулась, а у него почему-то перехватило дыхание. Неожиданно для себя самого он вдруг выпалил:

- Я женюсь на вас! Когда стану старше.

Румянец мигом залил щеки от того, какую глупость брякнул. Но Лидия, к счастью, просто рассмеялась в ответ на его слова:

- Жаль, что у меня уже есть муж. Так что, боюсь, ничего не получится.

Она отвернулась прежде, чем он нашелся с ответом. Принялась сосредоточенно искать что-то в шкафчике, а мгновение спустя снова посмотрела на него и заявила:

- Сейчас мы еще штаны твои зашьем и клюшку починим.

Кровь снова бросилась в лицо, и, чтобы скрыть это, он коротко кивнул, не показывая того, какое облегчение испытал от этих слов. Какую жгучую… благодарность. Лишь с нарастающим, распирающим грудную клетку, незнакомым ему чувством, наблюдал, как она сосредоточенно берется за работу…

- Ты иди пока в ванную комнату, - предложила Лидия. - Сними то, что нуждается в починке и оставь в коридоре.

Он не заставил себя ждать. Юркнул в указанном ею направлении, разделся, аккуратно сложил одежду за дверью и принялся ждать…

- Забирай, - раздался ее голос поблизости минут через пять.

Когда он снова вошел в кухню - обнаружил, что она аккуратно режет пирог, стоявший на плите. Не оглядываясь на него, Лидия как бы между прочим обронила:

- Слушай, а можешь мне тоже помочь? Я тут испекла пирог, но мы, боюсь, столько не съедим. Возьмешь с собой немножко?

Он легко разгадал ее хитрость: она снова пыталась его не обидеть, хотя прекрасно все поняла и заметила, каким голодным взглядом он смотрел на этот пирог. Внутри снова шевельнулось какое-то необъяснимое чувство… Смесь благодарности и чего-то еще… Восхищения?.. Трепета?..

Она, казалось, воплощала в себе все то, чего у него никогда не было.

- Спасибо, - только и выдохнул коротко в ответ.

Уходить не хотелось, но иного выбора не было. Прижимая к себе как минимум половину пирога, которую она для него упаковала, он молча похромал к двери…

И так и не сказал ей, что в том, что с ним случилось, виноват ее собственный муж.

Глава 17

Я не знала, что поразило меня больше: сама эта неприглядная оценка моего брака и мужа со стороны чужого человека или то, как внезапно и непринужденно Рамиль перешел на «ты»?

- Что вы… ты… можешь об этом знать? - выдохнула в ответ из какого-то чистого упрямства, задетой гордости.

Неужели я одна была слепа все это время? Неужели даже любому стороннему человеку было ясно, что из себя на самом деле представляла моя семейная жизнь?

Я ожидала, наверно, любой реакции, любого ответа. Неприятного замечания, резкого суждения, даже - осуждения с его стороны. Но не того, что он вдруг устало вздохнет и скажет:

- Лидия, не надо смотреть на меня так. Я вам не враг.

Стало стыдно. Так стыдно, что кровь мигом бросилась в лицо. Этот человек ведь и в самом деле не был ни в чем передо мной виноват, и совсем не он выгнал меня на улицу без всего…

- Извините, - пробормотала, вновь стушевавшись, уперев глаза в пол.

Он сделал два шага назад, словно давая мне пространство для вдоха, после паузы вдумчиво проговорил:

- Вы тоже меня извините. Не стоило мне высказываться столь… откровенно. Но… я просто сказал о том, что видел. Годами. Годами я наблюдал, как вы смотрите на него и как он относится к вам…

Было что-то странное в его словах, непонятный мне оттенок… чего? Неодобрения? Сожаления? Я не понимала. Но с каждой секундой ситуация становилась все более неловкой, все более… невыносимой.

- Я… пойду, наверно… - проговорила неуверенно, сделав попытку встать.

Сильная рука опустилась на мое плечо - властно, но мягко удержав на месте.

- Бросьте, - поморщившись, кинул он. - Думаете, я не понимаю, что идти вам попросту некуда?

Он был прав, но мне почему-то отчаянно захотелось с ним поспорить, проявить гордость, которая так мирно дремала внутри все эти годы замужества…

Но он меня опередил. Застал врасплох тем, что мягко добавил:

- Я ведь помочь вам хочу, только и всего. Так же, как вы помогли мне… много лет назад.

Перед глазами вдруг встала картинка: тощий паренек с огромными, испуганными глазами. Один - на снегу, беззащитный и растерянный, с кровоточащим коленом…

Я совсем забыла о том случае - настолько простым и естественным казалось помочь ему в той ситуации, без лишних вопросов и допытываний о случившемся…