До конца времен - Гулд Джудит - Страница 10

– За ремонт беседки и бельведера охотно возьмусь, – возразил Сэм.

На минуту задумавшись, Леони кивнула.

– Это было бы неплохо, но сначала я должна узнать, в какую сумму обойдется ремонт.

– Разумеется, – ответил Сэм и огляделся. – Я проезжал мимо тысячу раз, – задумчиво заговорил он, – и ни разу не обратил внимания на этот сад. Его не видно с дороги. – Он направился к беседке с дорическими колоннами, увитой плетями глицинии без единого цветка. Леони шагала следом. – Она могла бы стать прелестным уголком.

– Да, – подтвердила Леони. – Я намерена безжалостно подрезать глицинию, и тогда на следующий год она зацветет.

– Вы думаете?

– Надеюсь, – поправила Леони. – В саду у моей подруги, живущей в Саутгемптоне, тоже растет глициния. Два года назад подруга чуть не убила меня за то, что я подрезала плети, а теперь благодарит – каждый год они сплошь покрываются цветами.

Она указала на квадратный цветник, через который были проложены заросшие дорожки из голубовато-серого камня. В центре цветника был воздвигнут бассейн для птиц с безнадежно потрескавшейся чашей.

– Цветник засажен в основном розами, – объяснила Леони. – Придется дождаться, когда они расцветут, чтобы определить, какой это сорт. Должно быть, старинный и морозоустойчивый, иначе они бы не пережили столько зим.

Сэм кивнул.

– Вы правы. У нас в саду есть розы, но и с ними хлопот не оберешься.

– В любом случае, – продолжала Леони, – они требуют тщательного ухода, как и цветы вокруг бельведера.

Они направились к решетчатому бельведеру – причудливому, некогда белому сооружению, откуда открывался вид на реку. Подобно беседке, бельведер был увит вьющимися растениями, а именно розами, которые еще не расцвели.

– Их тоже придется подрезать, – объяснила Леони, – чтобы покрасить бельведер. Но розам это пойдет только на пользу. – Она обернулась к Сэму. – Я не прочь устроить плавательный бассейн между бельведером и беседкой, – сообщила она. – А вы что об этом думаете?

– По-моему, более удобного места для бассейна не найти, – откликнулся Сэм.

– По правде говоря, я предпочла бы не плавательный, а, скорее, декоративный бассейн, – пояснила Леони. – Шириной восемнадцать футов и длиной около тридцати шести – совсем небольшой. Без трамплинов и навесных лестниц. Хватит и ступенек возле мелкого края бассейна. А еще я бы облицевала его черным камнем или плиткой.

– Черным? – изумился Сэм.

– Вот именно, – подтвердила Леони. – Может показаться, что такая «черная лагуна» будет выглядеть мрачновато. Но это не так: я видела подобный бассейн и сочла его на редкость живописным. Темное дно обладает отражающим эффектом. И кроме того, в таком бассейне можно купаться.

– Мне остается лишь положиться на ваш вкус, – с усмешкой заметил Сэм.

– Прекрасно, – подхватила Леони. – Поверьте мне, это и вправду красиво. – Она огляделась. – Все эти заросли выглядят очень романтично, – заявила она, – но боюсь, они грозят заполонить весь участок.

Сэм улыбнулся:

– Да, эта буйная растительность напоминает джунгли.

– Хотелось бы знать, что за люди жили здесь? – задумчиво проговорила Леони. – Почему так запустили дом и сад? Продажей этого дома занималась компания по недвижимости. Мне сказали, что владельцы поместья не оставили наследников.

– Оно принадлежало сестрам Уайли, Грейс и Элеоноре, – объяснил Сэм. – Обе уже давно скончались. Ни та, ни другая ни разу не была замужем.

– Интересно почему? – спросила Леони.

– Понятия не имею, – отозвался Сэм. – Обе считались признанными красавицами своего времени, бурных двадцатых годов. Одна из них увлекалась живописью, писала в основном пейзажи и иногда портреты, притом неплохо. А другая любила работать в саду.

– Должно быть, цветник – ее рук дело, – предположила Леони.

– Вероятно, да. Их отец был политиком, кажется, даже министром внутренних дел. Он слыл весьма влиятельной особой. Но это было давным-давно.

– Это он выстроил дом?

– Нет, его отец – дед Грейс и Элеоноры, – поправил Сэм. – Дом построили еще в сороковых годах девятнадцатого века. Его первый владелец был врачом и помещиком, а еще ему принадлежало несколько местных банков. Он был безумно богат, но после его смерти сын постепенно распродал земли – он не увлекался фермерством.

– А дочери? – осведомилась Леони. – О них вам что-нибудь известно?

– Грейс и Элеонора были весьма эксцентричными натурами, чтобы не сказать большего, – охотно ответил Сэм. – Я не встречал людей, которые были бы близко знакомы с ними. За долгие годы никто ни разу не видел сестер за пределами этого поместья.

– Вы шутите? – изумилась Леони.

Сэм покачал головой.

– Как же они жили? Две пожилые женщины, одни-одинешеньки в огромном доме…

– У них был старый слуга – кажется, его звали Пит Бланшар, – объяснил Сэм. – Всю свою жизнь он проработал в этом поместье. Судя по всему, он был ровесником сестер. Пит делал покупки, занимался мелким ремонтом, словом, выполнял всю домашнюю работу. Но стоило кому-нибудь спросить Пита про сестер, он словно терял дар речи. Молчал как рыба.

– Как странно… – пробормотала Леони.

– И вправду странно, – согласился Сэм. – Сестры вели жизнь настоящих отшельниц. Помню, однажды, много лет назад, я проезжал мимо поместья, – продолжал он. – Это было весной, уже в сумерках. Накрапывал дождь. Наверное, женщина, которую я видел, была Элеонорой – к тому времени Грейс уже умерла. Я видел, как она бродит по саду среди кустов – тогда они были гораздо гуще, – не обращая внимания на дождь. По-моему, она направлялась к тому месту, где мы сейчас находимся, к бельведеру.

По спине Леони побежали мурашки. Что за чертовщина…

– Она была одета в длинную ночную рубашку, – рассказывал Сэм, – белую, кружевную. Ветер развевал ее подол. Длинные белоснежные волосы Элеоноры, собранные в хвост на макушке, растрепались и окутали ее, точно плащ.

– Какое жуткое и фантастическое зрелище! – заметила Леони.

– Верно, – согласился Сэм. – Больше я ее никогда не видел. Но тот случай врезался в мою память. Я уже хотел было остановиться и спросить, не нужна ли ей помощь, но вовремя вспомнил рассказы о том, что сестры неизменно захлопывали дверь перед носом незваных гостей, и потому поехал своей дорогой.

– Интересно, куда она держала путь? – задумчиво выговорила Леони. – И почему вышла в сад в одной рубашке, да еще в дождь?

– Не знаю. – Сэм пожал плечами. – По-моему, здесь кроется какая-то тайна. Тайна, которую нам никогда не удастся разгадать.

– Что же стало со слугой? – допытывалась Леони.

– С Питом Бланшаром? После смерти Элеоноры Пит исчез.

– Исчез? – переспросила Леони.

– Да, – кивнул Сэм. – Пита считали увальнем и тугодумом, но мне в это не верится. Так или иначе, он просто исчез с лица земли.

– Боже милостивый! – ахнула Леони. – Как в Стране Чудес – «все чудесатее и чудесатее»!

Сэм опять кивнул.

– Элеонора завещала поместье и все свое состояние – а она была довольно богата – Обществу спасения. Вот и все, что мне известно о хозяевах дома, – заключил он.

Леони усмехнулась.

– Этого более чем достаточно, – заявила она, – чтобы напугать кого угодно. Надеюсь, здешние призраки настроены дружелюбно.

Сэм улыбнулся:

– Вам они не причинят вреда.

Леони слегка покраснела.

– Ой ли? – возразила она. – Что, если они сочтут меня непрошеной гостьей?

– Они обрадуются, – заверил ее Сэм, – тому, что за реставрацию дома взялась такая молодая и энергичная женщина. Они наверняка оценят ваши старания, несмотря на то что сами чуть не превратили дом в руины.

– Может быть, – кивнула Леони. Близость Сэма и его лестные отзывы вновь привели в смущение. Она посмотрела за реку, на запад, и увидела, что громадный огненный диск солнца уже завис над самыми вершинами гор Катскилл. Несмотря на всю красоту этого зрелища, оно напомнило Леони, что Сэму Николсону пора в путь.

– Уже поздно, – произнесла она, – а вы спешите. Не буду больше вас задерживать.