Дар времени (ЛП) - Флинн Бет - Страница 94

Я понимала, что ответ на его вопрос не требует глубокого самокопания. Он серьезно переживал, что я могла принять неправильное решение.

— Мне нужна смена обстановки, Алек, и моим детям тоже. Всем нам нужны перемены. Я хочу начать все сначала там, где воспоминания не будут так болезненны.

Я говорила правду. Мне все так же тяжело было спать в постели, которую в течение пятнадцати лет я делила с Томми. Я не чувствовала вины за повторный брак. Моя скорбь от потери Томми не лишила меня того, что было с Гриззом. Но я все еще чувствовала это горе. Я скучала по Томми. И Мими с Джейсоном тоже.

Алек потупил взгляд.

— Что, если я скажу тебе, что у нас с Паулиной ничего не получилось? Тогда ты могла бы остаться достаточно долго, чтобы, возможно, дать мне, нам с тобой шанс?

Алек поднял глаза на меня, а у меня, наверное, отвисла челюсть. Уверена, что я залилась краской, но долго размышлять над ответом мне не было нужды. Я знала, что, просто не знала, как ему сказать. Он проникся моей неловкостью.

— Я это предвидел. Я знаю, что ты ответишь, и мне крайне неловко за то, что заставил тебя думать, как бы помягче мне отказать. Прости, Джинни.

— Не нужно извиняться, Алек. — Облегчённо выдохнув, я начала подниматься и собирать вещи, когда он задал мне ещё один вопрос.

— Я знаю, что у нас еще остались кое-какие финансовые дела, поэтому мы скоро их обсудим, но не могла бы ты сделать мне одолжение? После того, как решишь, куда переедешь и устроишься, останешься со мной на связи? Дашь мне знать, что с тобой все в порядке? Ты можешь мне это пообещать?

Я встала и посмотрела на него сверху вниз, тщательно обдумывая свой ответ. Алек искренне заботился о моем благополучии или мне придется беспокоиться, не появится ли он на моем пороге в один прекрасный день? Я решила, что лучший способ ответить ему — честность.

— Алек, уезжая, начиная все заново, я считаю, что должна разорвать старые связи. Оставить позади большинство людей и отношений. Извини.

— Понятно. — Он кивнул, и по его грустной улыбке стало ясно: он смирился с тем, что этот поезд ушел и не вернется.

Две недели спустя мы с Гриззом оказались в просторном гостиничном номере на окраине небольшого городка в Монтане, откуда мы могли доехать за сорок пять минут до нескольких городков поменьше. Я обнаружила, что Интернет — прекрасный инструмент для того, чтобы узнать все, что мне нужно об этих маленьких местных общинах.

Я сузила наш поиск до трех мест, которые подходили под критерии для всей семьи. Мими с Джейсоном остались у Картер и Билла, а мы с Гриззом проделали долгий путь, чтобы предварительно осмотреться на месте. Если нам понравится, в следующей поездке мы возьмём с собой детей.

Два дня мы объезжали города, включенные в наш список, и теперь обсуждали их в большой, выложенной кафелем душевой кабине номера отеля.

— Мне нравятся все три, — поделилась я с Гриззом. — Мне бы очень хотелось вернуться сюда вместе с детьми и пройтись с ними по школам, пока они не закрылись на летние каникулы. А ты как считаешь?

Я уже приняла душ и стояла в сторонке, любуясь тем, как он промывает волосы под душем. Гризз закрыл глаза, и вода каскадом стекала по его телу. Один лишь взгляд на эту картину, и я ощутила такую знакомую и приятную ноющую боль внизу живота.

— Звучит как план, — сказал он.

Он выключил душ и отжал воду со своих длинных волос. Я повторила за ним и потянулась за полотенцем, перекинутым через стеклянную дверцу. Оборачивая полотенце вокруг головы, я наклонилась и намеренно повертела попкой перед Гриззом. Он хорошенько шлёпнул меня и открыл дверцу, чтобы достать полотенце себе.

— Шлепок — совсем не то, чего я добивалась, — подколола я его. — И больно же!

Он улыбнулся мне, вытираясь полотенцем.

— Пойдем в спальню.

И тут до меня кое-что дошло. Должно быть, после нашей свадьбы это уже третий или четвертый раз, когда я нагибалась и предлагала себя ему, и теперь вспомнила, что он ни разу не согласился. А ведь когда-то давно нам нравилось заниматься любовью в такой позе. Что изменилось?

— Ох! — вырвалось у меня. Я зажала рот рукой, когда мне пришла в голову вероятная причина его поведения.

— Что ещё за ох? — Он встал перед зеркалом, вытирая полотенцем волосы.

— Я только что поняла, что, когда вот так наклоняюсь, это, должно быть, навевает неприятные воспоминания.

Он обернул полотенце вокруг талии и с любопытством посмотрел на меня, потянувшись к своей расческе.

— Неприятные воспоминания?

— Ага, неприятные воспоминания. Знаешь, про тюрьму. Наклоняешься. Ну ты понял. — Я махнула рукой в воздухе. — Когда мужчины сидят в тюрьме вместе и хотят заняться сексом, я уверена, что это происходит в душе, и они должны наклониться.

Я прикусила губу, а он обернулся и уставился на меня.

— Тебе приходилось в тюрьме перед кем-нибудь наклоняться? — в ожидании ответа сердце бешено стучало в груди. Не думаю, что смогу пережить, если узнаю, что в тюрьме на Гризза набросились и изнасиловали.

Не знаю, какого ответа ожидала от него, но определенно не такой реакции. Он разразился хохотом. Не коротко хохотнул. Нет. Он хохотал так, что полотенце слетело с его талии.

— Что, блин, такого смешного? — Я уперла руки в боки.

— Боже, как же я люблю тебя, женщина. Нет. Черт побери, никогда в жизни меня не насиловали в тюрьме. И, прежде чем ты задашь следующий вопрос, я скажу, что тоже никогда и ни с кем этого не делал. Я больше ни с кем, кроме тебя, не был с семьдесят пятого.

Откровение о том, что он был верен мне более двадцати пяти лет, ошарашило меня, и я начала говорить ему о том, как тронута его признанием, когда он прервал меня.

— И вид твоей прекрасной упругой задницы вовсе не навевает неприятные воспоминания. Уж это, блядь, я тебе гарантирую.

Он все еще посмеивался над этим, когда мы ложились спать той ночью.

На следующее утро я проснулась раньше него. Он крепко обнимал меня сзади. Электронное табло часов на тумбочке показывало 7:30 утра. Мы проспали дольше обычного. Сквозь не до конца задернутые шторы в комнату пробивался луч солнца. Я повозилась, специально теснее прижимаясь задницей к Гриззу, что, я не сомневалась, привлечет его внимание.

И оказалась права.

— Ты специально это делаешь, — сказал он сонным голосом.

— Засуди меня.

— Ты только что сказала «засади мне»? — поддразнил он.

— Нет, это не то, что я сказала, но да, засади мне, — рассмеялась я, обернувшись на него через плечо.

Гризз откатился назад и осторожно потянул меня за плечо, чтобы уложить на спину, но я его остановила.

— Нет, я не хочу лежать на спине.

— Без проблем, тогда лягу я. Не стесняйся, запрыгивай.

— Нет, Гризз, — ответила я, глядя через плечо, ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты взял меня сзади. Раньше нам это нравилось. По крайней мере, мне точно, и до прошедшего вечера в душе я считала, что и тебе тоже.

Что-то было не так, и мне нужно было получить объяснение.

И тут он сильно рванул, перевернув меня, и его зеленые глаза стали серьезными, когда он, опершись на локоть, взглянул на меня сверху вниз. Его длинные волосы упали мне на грудь и защекотали. Я подняла руку и нежно погладила его татуированный и мускулистый бицепс.

— Почему, Гризз? Почему ты больше не хочешь заниматься со мной любовью в такой позе?

— Кит, не то, чтобы я не хотел, — ответил он, его голос звучал непривычно глухо. — Я просто не готов.

— Я не понимаю.

— Я не готов заниматься с тобой любовью, не видя твоего лица. Я столько времени провел без тебя, что, наверное, все еще чувствую потребность смотреть тебе в глаза. Мне надо убедиться, что ты настоящая. Только и всего, солнышко. Ничего ужасного.

— Правда? — такого объяснения я никак не могла ожидать, и должна признаться, на душе стало очень тепло. Особенно, потому что он признался в этом.