Сах. Мастер руны (СИ) - Баковец Михаил - Страница 60

— Я… — тот поперхнулся под моим взглядом.

— Что «я»? Ты хочешь меня разозлить? — я прищурился и пристально посмотрел на «слугу».

— Я выпью за вашу победу, господин, — сказал он и подошёл ко мне за кружкой. Я налил её до половины, вручил ему, после чего занялся собой.

Поймав момент, когда собутыльник потерял интерес к окружающему миру. Я ещё раз подмигнул Смалтушу, который с заметным беспокойством следил за мной и точно так же, как он недавно, губами сообщил: «яд, я понял». После чего налил себе кружку до краёв, поставил бутылку в сторону и сказал:

— За мою победу и благородного Смалтуша, что бы наша удача и наши боги вместе были рядом с нами!

И выпил всё, что было в посудине.

Глядя на меня, сделал несколько глотков «слуга», потом произнёс что-то невразумительное, поставил кружку с недопитым вином на столик, за которым мы с эльфийкой ужинали, и убежал.

— У него проблемы с желудком, господин Юрий. Простите за такой поступок, — громко, явно для невидимых наблюдателей, сказал он.

— А-а, ерунда, — отмахнулся я от его слов.

— Я пойду, пожалуй. Дела ждут, — попрощался со мной он и уже совсем тихо сказал. — Надеюсь, вы знаете, что делаете, и ваша покровительница защищает и от такого нападения, — он указал глазами на бутылку.

— До свидания, Смалтуш. Если быстро освободишься, то приходи, я буду ждать.

После ухода караванщика я некоторое время прислушивался к собственным ощущениям. Хотя я был уверен, что на меня, как мастера руны, не действует ни один яд, но лёгкий осадочек всё же имелся. Кстати, когда пил вино, вдруг вспомнил Сэнгу, то, как она спокойно ела люто ядовитые ягоды в джунглях на глазах у аборигенов, а те только от их вида бледнели и пятились назад на подгибающихся ногах. К сожалению, Слуга — это не мастер руны, есть яды, что действуют и на этих сверхлюдей, что позже продемонстрировала некромантка. Интересно, у зрителей за фургонами, какие были чувства в этот момент? Они радовались? Ощущали удовлетворение, что свершилась месть их хозяина? Жаль, не узнаю.

Не чувствуя ничего, кроме послевкусия вина — к слову, очень хорошего, Смалтуш сказал чистую правду — я налил ещё половину кружки из бутылки и медленно выпил.

— Яды разные могут быть, например, магические или с отложенным сроком действия, — негромко сообщила мне Фаинэлия. — Рискуешь, Юрий.

— Я мастер руны, на меня никакая отрава не действует. А если и подействуют, то я возрождусь в храме создательницы, — так же тихо ответил я.

После короткой паузы, она спросила:

— Мстить будешь?

— Конечно! — кивнул я. — Долг платежом красен.

Посидев ещё пять минут за столиком, я встал, вытащил из корзины непочатую бутылку и отправился в фургон, где завалился спать. Точнее, пусть так думают те, кто следит за нашим фургоном. Чуть позже рядом появилась эльфийка, которая взялась укрыть меня одеялом. И в этот момент, когда моя тушка была скрыта тканью от чужих взглядов, я активировал сверхспособность. Это делалось для того, чтобы полностью пресечь возможность заметить мои маневры. А ну как среди наблюдателей есть особо глазастые, способные видеть всё сквозь щели или владеют специальными амулетами? И вообще, паранойя при моей жизни не болезнь, а панацея!

Положив под одеяло два мешка, я выскочил из фургона и метнулся к ближайшим повозкам. Там несколько секунд взял на то, чтобы осмотреться, после чего бросился вглубь лагеря караванщиков. Отбежав достаточно далеко, я спрятался под чьей-то телегой, рядом с которой не было ни одного человека. Там переждал, пока дар восстановится, вновь вошёл в ускоренное состояние и побежал дальше, на поиски Ияз’Корши.

Главный караванщик устроился в самом центре лагеря. Здесь стоял просторный белый шатёр, кое-где украшенный шнурами и кистями золотого цвета. По углам шатра на земле стояли подставки с магическими светящимися шарами. И мне думается, что их тусклый свет — это не основное предназначение. Боевые амулеты? Хм, сомневаюсь, скорее сигнальные или сдерживающие. Со всех сторон шатёр был прикрыт дощатыми фургонами с опущенными до земли стенками (изначально двойные, что сразу мне напомнило гусситское движение с их гуляй-городом), так связанными верёвками, чтобы никто не поднял их и не проскользнул под повозками. Вокруг фургонов прохаживались три воина в снаряжении, похожем на то, в котором щеголяли саблисты — мои дневные соперники. К шатру вёл всего один проход между фургонами, и он охранялся ещё одним воином, у ног которого лежали два крупных поджарых пса.

Внимательно всё разглядев и дождавшись восстановления дара, я вновь использовал его. Быстро добрался до фургона, рядом с которым в этот момент не было ни одного часового, забрался по его стенке и спрыгнул на песок с другой стороны. При этом в голове мелькнула мимолётная мысль, что дар создательницы плевать хотел на законы физики и биологии. Иначе у меня после таких ускорений ныло бы тело, горела кожа, а мой маршрут отмечался бы поднятыми столбами пыли. Да и звуковой удар не нужно скидывать со счетов.

С этой стороны вторые борта у фургонов не были опущены. Это позволило мне забраться под тот, что был дальше всех от собак, и переждать время, пока восстановится энергия в теле. Мне нужна была она вся, чтобы попасть в шатёр, который, подозреваю, был защищён от постороннего проникновения.

Как я и подозревал, просто так попасть в жилище Ияз’Корши было нельзя… для простого человека. Когда я оказался рядом с шатром, то ощутил что-то похожее на сильный встречный воздушный поток. Из-за него моя первая попытка прорезать ткань шатра и попасть через прореху внутрь провалилась. Меня банально откинуло в сторону, так как не ожидал такого серьёзного противодействия. Только со второго раза я сумел пройти вперёд наперекор ветру, рассечь толстую ткань шатра и попасть внутрь. Разрез сделал в месте складки материи, так прореха почти не видна снаружи. Попав в шатёр, я первым делом метнулся к караванщику, развалившемуся на перине, постеленной на полу (или матрасу, или огромной подушке, или чёрт знает, как эта штука называется, я с таким в прошлой жизни не сталкивался и память мастера руны молчит), несильно шлёпнул его открытой ладонью по голове и только после этого вышел в обычный режим.

«Тихо? — я прислушался к шуму снаружи, подойдя к разрезу. — Вроде бы, тихо. Ну-с, тогда работаем».

Обстановка внутри была пышной, вычурной и богатой. Два светильника едва тлели, наполняя воздух в жилище приятными ароматами, слабое освещение давал магический шар, болтавшийся в верёвочной крохотной «авоське» рядом с входом. Рядом с кроватью (пусть эта подушка-матрас ей и будет, коль на то пошло) валялись несколько подушек разного размера с кисточками на уголках, яркий коврик и стоял столик с низкими ножками. Всё это я заметил беглым взглядом, возвращаясь назад к караванщику. Перед тем, как начать приводить его в чувство, я связал его и заткнул рот каким-то цветастым платком, лежащим на подушке рядом с кроватью.

— Пора просыпаться, эй, подъём! — я несколько раз хлопнул его по щекам, потом, видя, что тот не реагирует, стал без жалости растирать ему уши. Те аж захрустели!

Тот застонал, открыл глаза, посмотрел на меня мутным и ничего не соображающим взглядом и опять их закрыл.

— Зараза, похоже, что перестарался, — я зло плюнул на кровать караванщика. — Ладно, попробуем без него справиться.

Сюда я пришёл за местью и удовлетворением. И состояние караванщика сильно нарушило мои планы. Просто так зарезать его мог, но не хотел. Подобное будет слишком просто и грязно, во всех смыслах грязно. Другое дело — это заставить Ияз’Корши выпить вино, которое он отослал мне через чужие руки. Я специально взял бутылку с собой, когда покинул свой фургон.

Я приподнял караванщику голову, разжал ему зубы и просунул глубоко в рот горлышко бутылки, даром, что оно было узким и длинным. Пробка заранее была удалена. После этого мне осталось вернуть его в прежнее лежачее положение, чтобы хмельной напиток потёк ему в горло. Но почти сразу же вино полилось с уголков губ.