Сах. Мастер руны (СИ) - Баковец Михаил - Страница 25

— Просто не тяни время, это всё, что мне нужно, — произнесла собеседница.

— Приложу все… ну вот, опять.

Пристэнсилла привычно неожиданно разорвала наш разговор, так что отвечал я ей, лёжа на спине в каменистом овраге.

— Хоть бы заслуженный отгул дала после выполнения задания, — пробурчал я, одеваясь. — Так нет же, всё бегом, всё «давай-давай», всё «отдохнёшь на пенсии».

Признаюсь, что одной из причин, почему я не стал просить оживить Сэнгу немедленно, было нежелание заставлять её долго ждать меня на острове Погибших Кораблей. А это — я про ожидание — обязательно случилось бы, так как в ближайших планах у меня был отдых… вру — кутёж! Разумеется, наглеть я не собирался и уйду в пучину пьянства и разврата после того, как закажу поставку селитры, серы и самого лучшего древесного угля. Вот сомневаюсь я, что в лавках наберётся то количество ингредиентов, в котором я нуждаюсь. Так что, то время, пока те будут добираться до меня, я потрачу на себя любимого. Честно? Лично я считаю, что вполне.

Приняв решение, я решил отметить своё первое выполненное задание. Правда, вместо вина — вода из фляги. Жаль, конечно, но пока и так сойдёт.

«Интересно, это гормоны бушуют во мне или отзвуки желаний тех, кто «подарил» мне свои мастерские умения волею создательницы? — подумал я о не очень свойственных мне желаниях. Так-то, особо алкоголем я не увлекался никогда, хотя и не отказывался пару-тройку раз в месяц как следует надраться с товарищами в баре или в гостях. Вот похоть казалась уместной с учётом нового тела, пышущего силой и здоровьем. Вряд ли какой мужчина вообще способен не думать о женщинах. Непроизвольно в памяти всплыли самые пикантные картинки падишахинь, которые мне довелось — не специально, клянусь — увидеть во время совместного путешествия. — Или так подсознание реагирует на стресс?».

Так и не получив ответа, я плотно перекусил и достал карту из мешка. Рассматривая её, я постоянно слал в адрес местных картографов всевозможные проклятья и обещания оторвать руки. Кое-как удалось примерно определить своё местоположение и построить маршрут. Ближайший город — Будкер. Следующий после него Лакон, бывший в три раза крупнее Будкера и имевший речной порт. Река, на которой стоял этот город, носила название Хрустальная Ниифанса. По ней можно было добраться до побережья моря, а оттуда в Сах.

Размеры второго города и предоставляемые портом возможности помогли определиться с выбором.

— Главное, чтобы не оказалось, что я страдаю географическим кретинизмом, — подвёл я вердикт, бросив последний взгляд на карту и став собирать вещи. — А то выйду не в Лаконе, а где-нибудь, — я скользнул взглядом по другому краю карты, — в Фефруде.

*****

В подземельях под храмом богини ночи Фэр’Лайши ночью собрались высшие жрецы и настоятели трёх городских храмов в Лаконе. Последователи Тавалана, Фэр’Лайши и Сантиании друг с другом не конфликтовали, по крайней мере, в открытую и фанатично, но и большими друзьями не были. Лишь указания их божеств, переданных через первожрецов, заставили их организовать эту встречу.

— Если простой народ узнает о том, что мы скоро сделаем, то нас проклянут. И так светские власти уже несколько лет пытаются оттеснить нас в сторону всеми доступными способами от управления народом, — произнёс настоятель храма богини Сантиании.

— Никто не узнает, — ответил ему старший жрец богини ночи.

— Наши агенты уже стали распространять сведения, что из Саха вышло Великое Зло, которое желает пожрать всё живое и имеет ужасный облик, — следом за ним отозвался и настоятель лаконского храма Фэр’Лайши, и добавил.- Всего этого не было бы, не соверши жрецы великого Тавалана ошибку из-за своей гордыни. Попроси они помощь у нас в Новор-Доре, и мы с радостью оказали бы её.

— Вы бы с такой же радостью попытались бы забрать реликвию себе, свалив кражу на других, — хмуро отозвался настоятель храма Тавалана в Лаконе.

— Вы наговариваете на нас, уважаемый Бланв. Реликвию вам передал великий Тавалан и решение то было всего пантеона. Будь столь ценная вещь сохраннее в наших руках, то её получил бы первожрец Фэр’Лайши, — вздохнул и покачал головой последователь богини ночи.

Бланв на такой ответ лишь скорчил недоверчивую гримасу, мол, уж я-то знаю, что вы из себя представляете.

— Полагаю, сейчас не время и не место обвинять друг друга, — вмешалась в беседу старшая жрица Сантиании. — Давайте вернёмся к тому, ради чего мы собрались.

— Давайте, — кивнул настоятель храма богини ночи.

— Когда начнёт действовать чёрная кровь? — женщина посмотрела на него.

— Послезавтра ближе к полуночи или слегка после неё. Это окажет ещё большее давление на людей.

— С вами могут связать?

— Вы о том, что мы служим богине ночи и выпившие кровь выйдут на улицы тоже ночью? — хмыкнул он. — Нет, не свяжут. Про кровь нашей Матери знают считанные лица. А потом всё смешается в слухах, домыслах и страшных рассказах «очевидцев», — последнее слово он особенно отметил. — Несколько наших последователей из низших останутся в городе, чтобы принимать в храм беженцев. Заодно будут передавать до последнего нам информацию.

— В город приплыли эльфы несколько дней назад. Группа знати из дома Серебристого Ландыша, — сказала всё та же старшая жрица. — Стоит их как-то просветить о надвигающихся событиях? Их гибель может привести к тому, что тайная охранная служба эльфийского королевства докопается до… хм… первоисточника.

- Надеюсь, что этого не произойдёт, — ответил ей настоятель храма Фэр’Лайши.

- А если надежды не оправдаются? — нахмурилась женщина.

- Всё в руках богов, — улыбнулся он.

Спустя час настоятели и старшие жрецы в сопровождении паладинов и рабов руны покинули город. Для этого использовали тайные подземные ходы, что вели из храмов за городские стены.

Задержался в городе только настоятель храма богини ночи. Ему предстояло сделать то, что не делали несколько столетий его предшественники и братья по вере. И как бы он ни бравировал внешне, но внутренне он чувствовал страх и отчаяние от того, в чём скоро придётся участвовать.

«На то воля богини, — подбадривал он себя, идя по узким, тёмным и вонючим городским катакомбам. — Умрут десятки тысяч, чтобы жили сотни».

Вскоре он оказался в просторном помещении, где прямо на полу сидели девять мужчин и женщин возрастом от двадцати до двадцати пяти лет.

- Никто не передумал? — спросил их настоятель.

- Нет, владыка! — в один голос ответили они и крикнули. — Во славу нашей Матери! Во славу Госпожи ночи!

- Раздевайтесь и ложитесь.

После его слов люди встали на ноги и стали скидывать с себя одежды. Делали они это безо всякого смущения. Разоблачившись, они ложились на сырой и грязный пол лицом вверх и вытянув руки вдоль туловища. Когда все девять человек замерли в этой позе, настоятель достал из-под мантии небольшой деревянный футляр, раскрыл его и вынул стеклянный флакон с деревянной пробкой, размером с указательный палец взрослого мужчины. Он был полностью заполнен чёрной густой жидкостью.

С внутренней дрожью настоятель выдернул пробку, отбросил её далеко в сторону и наклонился над ближайшим человеком. Жидкостью из пузырька он капнул ему на лоб, на губы, в центр груди и на низ живота. Такую же процедуру он провёл с каждым из лежащих. На последнем девятом содержимое флакона закончилось. Причём, на стенках не осталось ни следа от жидкости, словно стекляшку тщательно вымыли и вытерли. Швырнув её в угол, настоятель направился на выход. Уже из коридора он обернулся и в последний раз посмотрел на девятерых, которые должны уничтожить многотысячный город ради того, чтобы гарантированно погиб всего один — миньон пробудившегося зла.

Всего за несколько секунд с теми, на кого попала чёрная кровь, произошли серьёзные изменения. Их кожа стала белой, как алебастр, а кровеносные сосуды почернели, словно их обрисовал углём художник.