Исправительная академия. Том 1 и Том 2 (СИ) - Хай Алекс - Страница 90

Так что начхать на ревность этого Глыбы. И на самого Глыбу начхать.

Я быстро дожевал остаток бутерброда и перелез через забор. И без того уставшее тело отчаянно запротестовало. Вслед мне звучали возмущенные возгласы Игоря и Тамары. Митя, кажется, прикрикнул на них. Мелкая Ленка что-то неразборчиво тараторила.

А я перешел на бег, судорожно соображая, что мог предпринять.

Догнать понесшую лошадь можно было только на другой лошади. Я, к своему стыду, верхом ездить не умел. Совсем. Возможно, тело Володи и помнило навык — все же дворянин, аристократ, а верховая езда у них всегда входила в обязательную программу образования… Но вот моя башка точно в этом деле ничего не смыслила.

Так что сперва я просто побежал — быстрее всех, кто находился в Изваре, используя все ресурсы дара. Но все равно не успевал.

Люська, или как ее там звали, с криком неслась на вконец обезумевшей кобыле прямиком к лесу. Еще каких-то метров двести — и подлесок, и быть беде.

Инструкторы, надо отдать им должное, не растерялись. Оседлали лошадей, понеслись вслед за Люсей, но… отставали, хотя, как мне казалось, гнали во весь опор. У меня на своих двоих точно не было шансов. Что ж там за кобыла такая шустрая?!

Я чуть сбавил темп и оглянулся по сторонам. Нет, ничего, что могло бы мне помочь, да и что это могло быть? Физически не справлюсь, пусть и с дарами воина. Значит, придется достать туз из рукава.

Водяные фокусы Софии здесь бы не пригодились — вода была разве что в лужах да в виде грязевой жижи. Драгана обладала даром воина, как и я — ничего нового после того, как я отнял ее дар, я не почувствовал, но стал гораздо выносливее и сильнее. И лишь дар мудака-Артура сейчас мог как-то пригодиться.

Когда ж я уже смогу нормально поучиться обращаться с тем, что отнял? Достало уже выезжать на одной лишь интуиции!

— Ты чего встал, сиятельство? — запыхавшись, проговорил нагнавший меня Минин. — Передумал?

А он был шустр, несмотря на то, что сперва показался мне здоровенной неповоротливой горой. Ленка, почти что вывалив язык на плечо, тоже нас нагоняла.

— Придумал кое-что, — отдышавшись ответил я и попытался сосредоточиться.

Это было самым тяжелым. Разные дары текли во моей крови словно потоки нескольких ручьев, что впадают в реку. Трудно было вычленить из этой массы энергии нужную струйку. Особенно сейчас, когда сердце колотилось от нагрузки, времени было мало, а меня окружали люди, которым мое колдунство было поперек горла.

Один из инструкторов вскрикнул со смесью досады и испуга, когда его конь остановился как вкопанный перед какой-то темневшей полоской земли. Не то ров, не то овражек. Уже почти лес.

Черт. А лошадь Люси перемахнула через него так лихо, что только копыта сверкнули.

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Так, Хруст, спокойно. Концентрация и отрешенность. Сим победишь.

— Ты чего задумал? — озадаченно прогудел Минин.

Ленка тут же на него зашикала.

— Тссс! Кажись, колдовать будет.

— Эээ…

— Всем тихо! — прорычал я, не открывая глаз. — Мне нужно сосредоточиться. Не отвлекайте.

— А что ты надумал…

Митя заткнулся, когда маленькая, но юркая Ленка больно его куда-то ткнула. Судя по вышедшему из его легких звуку, под дых или в живот. Мелкая, но боевая.

Не проще всего было работать с силой, визуализируя то, что я делал. Еще мне казалось, что каждая сила звучала по-своему. Вот, например, фамильный дар Оболенских — дар воинов — я видел как плотный серый дым, а звучал он звоном стали. И даже пах чем-то металлическим, как свежая кровь и раскаленное железо.

Дар Драганы слился с моим и, казалось, сделал краски глубже, запахи ярче, а звуки — громче. Поэтому сила воина все еще была моей основной.

Дар Софии — наследство русалок — был цвета глубокой воды под хмурым небом. Темно-синий, пах водорослями и рекой, и звучал как журчание льющейся воды. И иногда в этом потоке, словно хрустальные колокольчики, звенели голоса морских дев.

Дар Артура, с которым я толком даже и не познакомился, пах озоном и воздухом перед грозой. Почти прозрачный, бледно-голубой. В нем были слышны шелест листьев на ветру, рокот далекого грома, тревожное замирание природы перед ураганом.

И я выбрал именно его. Ветер сейчас мог мне помочь.

— А ну отошли в сторону, — велел я, все так же не открывая глаз. — Быстро пошли прочь.

— Куда…

— К ипподрому, дурак! — я обернулся и жестом поторопил ребят. — Бегом, мать вашу!

Ленка потянула за собой замешкавшегося Минина, а я быстро провел руками по воздуху, ловя потоки ветра. Один, второй, пятый…

Тонкие струйки природной силы соединялись в моих руках, словно невидимые нити, и я плел из них паутинку заклинания, которое сам же и придумывал на ходу. Почему-то мне сейчас показалось верным взять за пример именно паутину — прозрачную ловушку, попадая в которую, объект не может выбраться. Мне нужно было сплести такую же, набросить на лошадь с невезучей всадницей…

Я выбросил руки вперед, и «паутинка» сорвалась с моих пальцев. Придав ей ускорение с помощью мощного потока ветра, я отправил заклинание прямиком на понесшую лошадь. Кажется, немного переборщил — край «паутинки», задев второго инструктора, развернул его вбок вместе с лошадью. Тот охнул от неожиданности, резко затормозил, пытаясь удержаться в седле. Ну простите.

А заклинание тем временем достигло цели. Я бежал вперед и видел, как оно, словно сетка-ловушка, оно подпрыгнуло над всадницей и лошадью и упало на них сверху. Так, есть контакт. Теперь снова ловкость рук. Я шевелил пальцами, направляя потоки, стягивая ниточки «паутинки» так, чтобы нерадивая кобыла увязла в сгущенном воздухе и не смогла двигаться дальше. Девица в седле вскрикнула, когда ее лошадь резко остановилась и встала на дыбы.

— Ааааа!!

Время для меня почти остановилось. Словно на медленной перемотке, я видел, как всадница сорвалась с седла, зависла в воздухе, а затем, опасно перевернувшись, принялась падать…

— Блин!

Я едва успел перебросить управление «паутинкой» на более здоровую левую руку, а второй, все еще плохо работавшей, сгустил воздух под девушкой. Вереща как ненормальная, Люся плюхнулась спиной на созданную мной «подушку» безопасности и с новым вскриком — теперь уже удивленным — отпружинила вверх.

Одной рукой удерживая лошадь в ловушке, второй я осторожно окутал потоками воздуха стройное тело девушки в стильном костюмчике для верховой езды, бережно ослабил действие дара и мягко, почти что как на перину, опустил неудачливую наездницу на мокрую траву.

Слетевшая с катушек кобыла безуспешно пыталась вырваться, мотала головой, вращала вылезавшими из орбит глазищами и, пуская пену из пасти и молотила мою «паутинку» всеми копытами. Ну уж нет, бешеное ты животное, теперь не выберешься…

— Что здесь происходит? — услышал я за спиной сперва топот копыт, а затем строгий голос.

— А то вы не видели, — огрызнулся я. Всегда огрызался на глупые вопросы.

— Людмила, в порядке? — тут же окликнул спасенную девицу всадник.

— Д-да…

Девица захныкала, очевидно, до конца осознав, в насколько опасной ситуации оказалась. Вроде даже разрыдалась одновременно от облегчения и от страха. Инструктор спешился и тут же подбежал к девушке.

Ну да, ну да, пошел я на фиг со своим колдунством, синдромом спасателя и этой проклятой кобылой, которую все еще удерживал в ловушке.

— Люсенька, покажи ногу, — причитал напуганный до чертиков инструктор. — Как спина? А копчик? Не ушибла?

— Да нормально с ней все! — не выдержал я. — Что с лошадью делать? Мне вообще-то не так и просто ее держать.

Инструктор обернулся, тряхнул коротко стриженной головой. Посмотрел на меня, на бесившуюся кобылу…

И, кажется, только сейчас осознал, благодаря чему все сложилось относительно хорошо.

— Назовитесь, — он выпрямился, помогая Людмиле подняться.

— Оболенский. Новенький.

Инструктор смерил меня изучающим взглядом, а затем наградил насмешливой улыбкой.