Злодейка в Пресветлой академии (СИ) - Крааш Кира - Страница 22

– Значит, так. Как правило, ночуя на деревьях, люди себя привязывают, – начал инструктаж светлый. – Нам нечем. Но чуть выше, вроде, удобные ветки. Можем сесть в обнимку, так теплее и держаться сподручнее. Дремать по очереди.

– Хорошо, – пожала плечами я.

Крейг едва заметно улыбнулся.

– Что?

– Думал, будешь упираться. Тесный контакт со светлым, все такое.

– Я буду упираться только в одном случае – если ты попробуешь меня скормить какой-нибудь местной живности.

Парень покачал головой.

– Ты невозможна.

– Ну почему же, я очень даже возможна. На, пощупай, – я сунула ему под нос кулак, и парень прыснул.

Внизу что-то продолжило шуршать и, кажется, даже немного царапать ствол. Но благодаря Крейгу мы сохраняли какое-то, прямо скажем, нездоровое спокойствие. Как будто не сидели демон знает где, а вышли на вечерний променад. Перекусив наспех походными запасами, мы принялись устраиваться на ночлег. Оба были слишком вымотаны, чтобы ждать полной темноты.

И пока шуршунчик на земле искал способ добраться до нашего нежного мяса, мы полезли еще выше. Немного повозившись, почертыхавшись и поелозив, мы, наконец, кое-как расположились. Крейг – откинувшись на ствол, я же устроилась у него между ног, откинувшись на него. Парень немного нерешительно приобнял меня.

– Что будем делать? – тихо спросила я, вглядываясь в белое марево.

– Пойдем в город, – ответил Крейг. – На моей памяти Туманные чащи смогли захватить только один город, самый первый.

– Беллариум? Зачем нам туда?

– Сколько идти до города? – вопросом на вопрос ответил Крейг.

– Туман искажает расстояние… ну день, думаю.

– Отлично. Тогда у нас такой выбор: день до Беллариума или месяц до ближайшей теоретической границы Туманных чащ.

– Но что нам делать в этом городе?

– Беллариум хоть и обладал скверной славой, но был центром провинции. А чем оборудованы все центры провинции?

– Порталом… – прошептала я.

31

Ночь прошла тяжело. Было промозгло, и я теснее прижималась к Крейгу. Парень прятал холодный нос в моих волосах и крепко прижимал меня к себе. В кольце его сильных рук было немного спокойнее, хотя внизу кто-то продолжал шуршать и точить когти о ствол. Я подумала, что если мы выберемся отсюда живыми, я доработаю зелье бодрости так, чтобы держаться на ногах несколько суток.

И хотя мы планировали спать по очереди, путем так никто и не сомкнул глаз. Проваливались в краткую дрему, чтобы через пару минут вынырнуть обратно в кошмарный Туманный лес.

Завтракать пришлось на дереве. Солнце медленно и нехотя разгоняло мрак в чащах, и спускаться вниз до тех пор, пока я не смогу проглядеть землю, посчитали опасным.

– Если мы выберемся отсюда живыми, торжественно клянусь, я буду больше времени уделять физической подготовке! – стонала я, пытаясь как-нибудь размяться.

Крейг героически молчал, потому что ему приходилось спускаться самому, спускать меня, слушать мое нытье о том, что я ведьма, а не белка, что я ненавижу боевые факультеты и вообще надо было где-нибудь в деревеньке осесть и варить там эликсиры для сельхоз нужд.

Наконец, мы кое-как привели себя в порядок, попутно подстрелив парочку подозрительных ползающих тварей, и, взявшись за руки, пошли по проселочной дороге в сторону возможного спасения.

Беллариум был известен много чем, но особенно славился жестоким насилием по отношению к темным магам. Здесь много веков устраивали показательные пытки и изощренные казни. Сюда везли пойманных магов со всех окрестных земель. Или не всегда магов, а каких-нибудь неугодных. В общем, городок самое оно для сердца Туманных чащ.

Проселочная дорога довольно быстро влилась в остатки центрального тракта. Каблуки нашей обуви едва слышно стучали о брусчатку – звуки казались глухими, будто тонули в тумане. Свет от зенитного солнца рассеивался, и вокруг было по-настоящему красиво, если бы не пара смущающих фактов.

Туман изменял все, чего касался.

– Ух ты! – воскликнула я, едва мы прошли по тракту с десяток шагов. – Ты смотри, какая ель!

– Какая? – моментально напрягся парень.

– Красная! – я потянула Крейга за руку, намереваясь подойти к растению поближе.

Но парень моего исследовательского энтузиазма не разделял, а потому просто встал, крепко держа меня за руку. Я сначала несколько мгновений тянула его за собой, потом попыталась высвободить руку, потом начала возмущаться:

– Мы же практически первооткрыватели! Должны хотя бы описать увиденное, собрать образцы!

– Тебе мало плотоядного цветка? – приподнял бровь Крейг.

– Я не вижу зубов у этой елки!

– Ну, может, там иголки ядовитые.

– Ой, да ладно, у меня еще противоядие осталось, – беззаботно отмахнулась я, но Крейг был непреклонен.

– Шаттер, не заставляй меня думать, что ты полная дура.

– Была бы умная, здесь бы не оказалась, – огрызнулась в ответ, и мы пошли дальше по дороге.

Мы шли какое-то время молча. Я крутила головой, больше ища что-то интересненькое, чем высматривая опасность. Крейг в основном наблюдал за мной.

– А почему ты оказалась у нас в академии? Честно говоря, никто не ожидал, что Темнейшая отпустит какого-нибудь студента.

– О, это душещипательная история, – хмыкнула я. – В Темнейшей я допекла всех. Всех студентов, преподавателей, декана, а когда допекла и ректора, то он не придумал ничего лучше, чем отправить меня в Пресветлую, чтобы я портила кровь уже вам. Но вышло даже лучше – я впервые в жизни сожалею о содеянном. Если бы не довела ректора до белого каления, сейчас бы аккуратненько собирала ягоды горрула для реагентов в качестве наказания за прогулы какого-нибудь скучного урока.

– Зато ты будешь первой ведьмой с дипломом Пресветлой академии.

– О да. Буду показывать его всякий раз, когда ко мне будет являться инквизиция по подозрению в изготовлении запрещенки.

Крейг хмыкнул, а я, посмотрев, как в кустах мелькнули два красных глаза, а потом куда-то пропали, задала вполне себе логичный вопрос:

– Как думаешь, почему никто не пытается нас сожрать? Я только что видела в кустах чьи-то очень ясные алые глазки, которые спрятались, едва поняв, что я их вижу.

Рука парня в моей ладони едва заметно напряглась.

– Ты не могла бы предупреждать о том, что за нами кто-то наблюдает?

– Ммм… да за нами в принципе постоянно кто-то наблюдает. Я их не вижу, но чувствую. Ты не чувствуешь?

– Нет, – голос у парня стал суровым.

– Жаль, – вздохнула я.

– Почему ты так легкомысленна? – строго спросил Крейг.

– А почему нет? – пожала плечами в ответ. – Где гарантии, что мы выберемся отсюда? Или, если выберемся, нас не изменит туман? Вдруг, увидев своих друзей, в тебе проснется непреодолимое желание выпить крови? Мы в полной жо, и не факт, что выберемся. Но скорбеть об этом я не намерена. О, фиолетовый клен! – я снова потянула парня за собой. – Вдруг это какой-нибудь ценный ингредиент, и я смогу продать его задорого?

Он целое мгновение сопротивлялся, а потом пошел следом.

– Не думай, что я с тобой согласен.

– Да мне все равно, – честно ответила я.

К фиолетовому клену я подходила медленно. От растения улавливался очень знакомый аромат, и я никак не могла понять, чем это пахнет.

– Здесь кто-то есть? – напряженно спросил Крейг.

– Да. Мы.

– Шаттер.

– Кроме нас и клена ничего интересного. А вот с кленом определенно что-то не так…

– Самое время убраться.

– Не-не, погоди. Что-то знакомое… да что же это…

Я замерла в шаге от дерева, внимательно рассматривая фиолетовый клен. От него пахло как от сирени в мае. Сильно, сладко, знакомо. Я будто снова очутилась в маминой лаборатории. Она варила на заказ какой-то укрепляющий эликсир, приговаривая, что и в какой последовательности класть. Я с важным видом кивала, забиралась на табуретки и засовывала нос в котелки и склянки. Мать журила меня, смешно грозя пальцем. Она никогда не ругалась и не препятствовала моему здоровому профессиональному интересу. Лишь однажды мне по-настоящему сильно влетело от нее – когда я открыла стеклянную баночку с потрясающе красивыми бирюзовыми цветками. Они должны были быть засушенным гербарием, но почему-то не потеряли ни красоты, ни сочности листьев. Какой знакомый запах… что же это было?