Кондотьер Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 46

— Я думаю, ни для кого не секрет, что наша жизнь в Эхутле сильно отличается от жизни в Четландии. За время нашего бегства нам пришлось полностью подчинить личные интересы общим. Мы знаем, что каждый, кто добыл еду в пути, должен поделиться с ближним. Иначе, многие просто умерли бы от голода. В случае опасности каждый должен брать в руки оружие — иначе погибнут все.

Ближники смотрели на меня с легким удивлением. Слишком очевидные вещи говорил владыка.

— Но на то оно и бегство, — кивнул, соглашаясь с их удивлением. — Только вот бегство закончилось, а ситуация не изменилась. Практически каждый четланин и те, кто к нам присоединяется, сейчас делают всё возможно для общего блага. Трудятся, управляют, воюют. Все живут в общих хижинах, питаются на общих кухнях. Все наши запасы хранятся на общих складах, и получить их можно только по высшему указанию. Моему, либо одного из вас.

Пауза. Подходим к главному.

— И уже у людей появляются вопросы: а почему так? Я хочу дать вам сейчас свои ответы, а вы мне скажите, устраивают ли вас они.

Мне было очень страшно. Я боялся, что народ новые идеи категорически не примет. Мне нужна поддержка. Если эти девять человек согласятся со мной, то можно уже и «в люди» пойти.

— Мы захватили Эхутлу. И, в принципе, сейчас могли бы зажить старой жизнью. Я могу раздать крестьянам землю, позволить мастерам заниматься своими ремеслами.

Циль Наукаль недоверчиво хмыкнул, Конецинмайла сокрушенно покачал головой.

— Я вижу, что вы меня понимаете. Ничего не выйдет. Каждый займется своим делом — и всё развалится! Крестьянам нужны лопаты, но медники будут делать дорогие украшения. Либо крестьяне уговорят мастеров сделать им инструменты, весь металл уйдет на это, а наше войско останется без копий и топориков. Гончары начнут делать красивые горшки, и у литейщиков не появятся новые печи. Думаю, я наглядно объяснил.

Все кивнули.

— Наверное, в другой ситуации мы смогли бы жить и так. Но не здесь и не сейчас. Наше положение в Эхутле всё еще ненадежное. Необходимо доказать сапотекам, что мы сильнее, мудрее и богаче. Кроме того, нужно доказать саачильскому кокуитао, что мы ценны и полезны. Наконец, мы должны подготовить себя и всю Страну Облаков к новому удару астеков. А он последует обязательно! Перед нами стоит слишком много задач. И на их решение нам отпущено мало времени. Хорошо, если несколько месяцев.

Меня слушали уже завороженно.

— А значит, по-старому мы жить не можем. Нам всем требуется четкий план. Каждый должен знать, что ему необходимо делать. И задача одного должна быть согласована с задачами остальных. Если Воронов Волос добудет две лодки руды, то мастера Луча Света сделают сорок топоров. Ими сапотеки нарубят нам двести стволов в горах. Это называется план.

Всё, созданное нашими руками, должно идти на склады державы, мы должны четко знать, чего и сколько у нас есть, чего не хватает. Нехватку должны восполнять торговцы. А потом каждый, кто добросовестно служил державе, может пойти на склад и взять себе необходимую еду, необходимую одежду, инструменты… и так далее.

— Это… — Дитя Голода пытался переварить услышанное. — Но это… выглядит разумно. И справедливо!

Эх, Дитя! Я посмотрел в его воодушевленное лицо, и мне стало стыдно. Мои слова, действительно, нарисовали красивую картинку. Великая гармония: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Но, реальность ломает об колено эту картину. Я не буду даже говорить о жажде присвоить чужое, жажде паразитировать на чужом труде. Перед моим взором встал Четвертый Камень. Который мог бы творить шедевры, но держава требует от него лепить шамотные тигли для литейщиков. И он будет их лепить. Теперь ничто не заставит его вырасти над собой, стать талантливым гончаром. Нет мотивации. Нет развития.

Я это понимал. Я слишком хорошо знаком с попыткой построить похожую державу. Но, конечно, я об этом своим ближникам не скажу. Потому что иного пути не вижу. А зачем внушать им сомнения?

— Теперь смотрите! Человек немного жаден. Один наш старый знакомый сказал бы, что это от того, что в нас слишком много обезьяны.

Шутка удалась. Все сразу вспомнили Сына Обезьяны, о судьбе которого мы не знали ничего. Но в нас тлела надежда, что этот странный дядька всё еще жив.

— Чтобы каждый брал только то, что ему положено, я предлагаю ввести для всей державы лестницу.

И тут я развернул перед ближниками большой лист бумаги, который склеил из нескольких меньших. На нём была нарисована лестница из семи ступеней, на которой стояли корявые человечки. А на самом верху находился Золотой Змей Земли. Кривонарисованная его рожа ожидаемо хитро ухмылялась.

— Каждый человек в державе, чем бы он ни занимался, будет стоять на определенной ступени этой лестницы. И чем выше он будет находиться, тем больше богатств сможет получать. Каждый человек у нас имеет право на необходимый запас еды, немного ткани, соли. Это получат люди первой ступени. А те, кто занимаются более важным делом и находятся на второй — получают базовый набор и кое-что еще!

— А что именно? — не понял Аскуатла.

Вот! Над этим я и мучился, пока не вспомнил, что решение было найдено еще в Излучном. Деньги!

— А что угодно! Люди более высших ступеней будут получать набор продуктов и несколько «клювиков». А уже эти клювики они смогут обменять на складах на то, что сами захотят. Захотят — еще еды возьмут, захотят — перья яркие для накидки. Смотрите! Проще всего это объяснить на примере воинов. Первая ступень — обучающийся. Новичок, который еще не умеет сражаться. Ему положен изначальный набор и всё. Вторая ступень — обученный воин. У него набор и десять клювиков. Третья ступень — пятёрник: набор плюс 20. Четвертая — двадцатник: набор плюс 40. Пятая — сотник: набор плюс 60. Шестая — вы, генералы: набор плюс 100.

Над своей «лестницей» я мучился долго, а потому продумал ее в мелочах. Экономическую сферу я разложил также легко: чернорабочий; крестьянин или ученик; уже разбирающийся в ремесле подмастерье; мастер, руководящий своей мастерской; бригадир, возглавляющий большую группу людей; и, наконец, ответственный за целое направление «народного хозяйства», такой, как Луч Света или Горный Хлопок. С «веткой» управления было сложнее, но я тоже раскидал и их. Начиная от слуг, гонцов и заканчивая казначеем. Сюда же я поместил «социалку»: медиков и учителей.

Четлане были зачарованы. Их поражала стройность картины, они пока не задумывались над тем, как геморройно это всё будет воплощать.

— А почему седьмая ступень везде пуста? — спросил вдруг Серый. — Там стоишь только ты, владыка?

— О нет, я точно не нахожусь на этой лестнице. Седьмая ступень для самых выдающихся людей. Она временная. Если воин или командир спас войско своим поступком. Или ремесленник изобрел нечто новое и очень полезное. Или просто человек раскрыл опасное преступление или заговор. Эти люди на время будут становиться Героями. И получать сразу 200 «клювиков». Но потом и они будут возвращаться на свою ступень.

Мы долго обсуждали концепцию. В принципе, сочетание идей социальной уравниловки и социального же лифта в виде семи ступеней — была четланам близка. Ибо первобытный коммунизм в чем-то похож на социалистическую систему. А все мои помощники, так или иначе, поднялись с низов к высшим должностям в четланской «империи». К тому же, многие элементы этой системы и так уже действовали в Базе. Оставалось придать им статус нормы и закона… Ну, и сделать еще миллион подготовительных мелочей.

— Всё это мы запустим позже. Надо организовать склады и подготовить кладовщиков-торговцев. Надо дать оценку всем товарам и заранее определить, что можно продавать, а что нельзя. Наконец, нам надо отлить много тысяч «клювиков». Медники уже начали, но пока у нас слишком мало печей и слишком мало металла.

Я обвел взглядом свой тайный совет. Уже произнеся всё вслух, мне стало легче. Возникла некая уверенность в замысле. Но самый важный вопрос все-таки задал: