Деревянный венец. Том 2 (СИ) - Веденеева Валерия - Страница 16

Не дожидаясь, пока Кузко примет свой настоящий размер, Арон шевельнул рукой, запуская заранее созданное заклинание, скрытое до поры в его эррэ. Над домом, невидимые и неощутимые, вознеслись купола Силы. Теперь никто поблизости не почувствует изменений магического поля и не услышат призыв Неркаса о помощи, если тот вздумает позвать.

Тем временем внимание самого Неркаса было занято все еще растущим пауком и попытками с ним справиться, пока безуспешными.

Белонна была единственным известным Арону магом, способным создавать амулеты, поглощающие Силу. Из-за редкости таких амулетов сражаться с их действием маги не привыкли. Ни Темные маги, ни Светлые. Даже Неркас. Арон видел, как быстро двигаются руки старого мага, создавая все новые и новые заклинания, и как ни одно из них не действует на Кузко. Вернее, действует наоборот, лишь напитывая серебристого псевдо-паука энергией.

Как быстро Неркас сообразит, что происходит? И что предпримет, когда сообразит?

Судя по тому, как массивные лапы Кузко приблизились к Неркасу, его щиты истончились уже на треть…

Светлый маг замер, перестав подкармливать Кузко все новыми заклинаниями. Понял, наконец?

Вокруг Неркаса заблестели крохотные золотистые точки, становясь все ярче, а потом вспыхнули, больно ударив Арона по глазам. Арон зажмурился, торопливо залечивая ожог на сетчатке, а когда открыл глаза, Кузко больше не было. С щитов Неркаса осыпалась серая пыль.

Похоже, Неркас призвал Свет в его первозданном виде, и моментальная вспышка принесла в себе больше Силы, чем амулет Белонны был способен принять.

Арон быстрым движением вытащил кинжал, разрезал себе левую ладонь и прижал к зеркалу, активируя своей кровью третий слой магии. Тот слой, который много месяцев готовил уже сам, не полагаясь ни на чью помощь.

Поверхность зеркала будто подернулась инеем — или же, правильнее сказать, сплошной сетью полупрозрачной паутины. Все краски поблекли. То же самое, Арон знал, произошло с зеркалами внизу.

Что предпримет Неркас теперь? Попытается разрушить зеркала? Будет искать врага, создавшего эту ловушку, чтобы убить его? Впрочем, нет, если Арон правильно понимал характер Неркаса, тот поступит совсем иначе.

И действительно, едва избавившись от Кузко, Светлый маг вскинул руки, вызывая Врата, и шагнул в них, едва они проявились. Кажется, он не успел заметить ни более бледное, чем следовало, золото дуги этих Врат, ни тот факт, что пространство перехода тоже было слегка необычного цвета.

Арон проследил за тем, как Врата Неркаса, еще мгновение продержавшись в воздухе, закрылись, оставив после себя туманный след, и открыл свои собственные. Тоже непривычно бледные.

Так работал третий слой магии. Магии, которая полностью принадлежала Отражениям.

Врата открылись внутри пространства, заполненного туманом, в котором то здесь, то там, появлялись и тут же исчезали гладкие холодные поверхности зеркал. Ни потолка, ни пола, ни стен — все тонуло в серой мгле. Серой, а не черной, хотя ни одного источника света здесь не имелось. Несведущий чужак мог бы подумать, что это светится туман, но на самом деле блеклая серость являлась самой сутью магии Отражений, результатом смешения света солнца и ночной мглы из мира смертных.

Где-то вдалеке раздался яростный крик и звон бьющегося стекла.

Неркас.

Даже сейчас, со значительно опустевшим резервом, старый маг оставался очень силен. Все же он был единственным из известных Арону ныне живущих магов — Вечный, будучи призраком, не считался — достигшим восьмого уровня. У самого Арона все еще был шестой, так что прямая схватка с Неркасом для него равнялась самоубийству. Поэтому куда больше Арон рассчитывал на воздействие своих ловушек и на то, что страх Неркаса перед ним и растерянность перед незнакомой магией заставят его совершать ошибку за ошибкой.

Правда, Арон так и не смог узнать, почему Неркас его боялся. Почему тогда, много лет назад, Великий Маг сбежал от прямого с Ароном противостояния, бросив своих людей. И почему с тех пор он ни разу не выходил против Арона сам, лишь снова и снова посылал наемников.

Создавая третий слой магии, Арон взял за образец ту ловушку, в которую его поймал ныне покойный Драгос. Здесь, правда, возникла проблема, но к магии она не имела отношения. Проблема заключалась в том, что Неркас, приведший в ловушку Драгоса детей-Темных, явно знал то, как эта ловушка работала. Пришлось многое менять.

Вновь раздался крик, полный ярости, и вновь послышался звон разбитых зеркал.

Арон не знал, что именно Неркас в них видел. В отличие от ловушки Дракоса, в созданном им слое магии зеркала отражали мыслей того, кто в эти зеркала смотрел. И не обычные мысли, а те, которые сильнее всего тревожили смотрящего, казались ему самыми важными. Или отвратительными. Или страшными.

Светлый маг уничтожал зеркала, привычно используя для этого магию, похоже не замечая, как сильно каждый удар опустошает его резерв. Так работала одна из ловушек третьего слоя магии — любое заклинание, произнесенное здесь, требовало в десятки раз больше Силы, чем в реальности.

Арон призвал Тени, окружил ими себя, полностью слившись с серой мглой, и двинулся в ту сторону, откуда доносились звуки. Зеркала были лишь разминкой перед настоящей схваткой, но чем сильнее они вымотают Неркаса, тем лучше.

Арон не знал всех возможностей, которые Неркасу давал его уровень. Хотя власть над стихиями у Темных и Светлых магов проявлялась одинаково, другие аспекты отличались. Например, Арон до сих пор не выяснил, каким образом Неркас нарушил работу Врат в столице и ее окрестностях десять лет назад.

Звон разбитого стекла прозвучал в третий раз, но теперь так громко, словно Неркас решил уничтожить все зеркала в этом слое магии. А потом серая мгла растворилась во вспышке света.

Арон успел зажмуриться и заслониться рукой, а когда открыл глаза, увидел прежнюю серую мглу. Однако чутье подсказало, что призванный Неркасом Истинный Свет создал в слое реальности глубокую трещину. Еще пара подобных ударов, и они окажутся на прежнем месте, в бывшем «любовном гнездышке» Фейды. А убить Неркаса в мире смертных будет куда сложнее.

Значит, его следовало отвлечь.

В эррэ Арона хранились зачатки десятков заклинаний, пока что туманные и бесформенные. И каждый из этих туманных зачатков, раскрутившись, превратился в сеть и упал на Неркаса. Как Арон и ожидал, тому потребовалась лишь пара мгновений, чтобы их сжечь, но, обугленные, сети не исчезли, а растворились в серой мгле и стали новыми зеркалами, одновременно укрепив слой реальности.

Пока что Неркас вел себя предсказуемо, но как долго это продлится?

Все также скрытый в Тенях, Арон продолжал наблюдать за Неркасом. Вероятно, существовали заклинания, которые позволили бы Светлому магу Арона увидеть, но все внимание того вновь поглотили зеркала.

Потом лицо Неркаса исказилось страхом, и он прокричал что-то на незнакомом Арону языке. Пелена тумана вместе с зеркалами исчезла. И Тени Арона тоже куда-то делись. Теперь в этом слабо подсвеченном искаженном пространстве остались лишь они с Неркасом, висящие в пустоте. Или стоящие в пустоте, поскольку, несмотря на отсутствие видимого пола, Арон ощущал под ногами нечто твердое.

— Ты! — выдохнул Неркас. — Это все ты! Я знал, знал!

Лицо Светлого мага сейчас показалось Арону очень похожим на лицо Вечного, и только мгновение спустя он понял, почему. В глазах Неркаса светилась одержимость. Почти безумие. Но именно почти — сойди Неркас с ума по-настоящему, его воля не смогла бы удерживать Дар, и маг бы умер.

— Что знал? — миролюбиво поинтересовался Арон, аккуратно собирая в свое эррэ Нити, управляющие этим пространством. Нападать первым он не планировал. Сперва нужно было понять, сколько Силы осталось у Неркаса в резерве.

— Знал, что речь шла о тебе! Но твое пророчество не сбудется! Понял? Не сбудется!

Пророчество?!

Что еще за пророчество?