Запретное желание (СИ) - Лисовская Ирина - Страница 18

— Ты не заслуживаешь и крохи нашей еды!

— Выгнать ее!

— Наказать!

— Порочный ребенок! Из-за тебя у нас одни проблемы!

Со всех сторон на девчушку посыпались обвинения. Малышка не выдержала и разрыдалась, заглушая руками всхлипы. Всплеск адреналина мигом хлынул в кровь. Сердце, до этого судорожно сжимающееся, сейчас застучало с неимоверной скоростью. Я терял контроль и был готов перегрызть несколько глоток. Животная сущность хищника преобладала над человеческим разумом. Издав оглушающий рев, пригнулся и резко подался вперед.

Приземлившись на лапы, осмотрелся и собирался в любую минуту отразить атаку. Но вокруг ни души. Внезапно по спине прокатился привычный холодок. Шерсть встала дыбом. Сзади кто-то крался. Оборачиваясь, сделал выпад, но в последнюю секунду затормозил. Кари. Она шла ко мне. Довольно виляя хвостом, засеменил к ней. Оказавшись рядом с любимой, потерся мордой о ее ноги.

— Позаботься о ней, — присев на корточки, она погладила меня по спине.

Я уже готов был урчать, как самое довольное животное в мире. Ее прикосновения согревали, опаляя шерсть. Каждой клеточкой тела хотелось прижаться к ней, вдыхая неповторимый цветочный аромат. Мои эмоции скакали, как на горках. Только минуту назад собирался безжалостно пролить кровь врагов, а теперь же, не стесняясь, был самым милым и любящим оборотнем. Только для нее. Ради нее.

— Она слишком долго ждала вас.

На последних словах Кари растворилась, оставив меня одного посреди дикого леса. Я снова терял ее. Тело охватил ужас происходящего. На меня снова навалилась тоска, каменной глыбой тесно прижимая к земле.

Вырвавшись из лап кошмарного сна, не сразу понял, что происходит. Но стоило лишь опустить взгляд, и сон, как рукой сняло. Рыженькая девочка... Лина рыжеволосая и худенькая. Для оборотня она, и вправду, была слишком хилой. Мне отчаянно захотелось откормить ее. Даже поохотиться вместе. Может, пума не могла загнать дичь? Мы нуждались в животной пище, поэтому, как минимум три раза в неделю охотились в истинном виде. А те, кто пренебрегал этим, постепенно терял силу. Внезапно я вспомнил о Кари. Тогда, незадолго до нападения пум, она перестала охотиться. Я понятия не имел, почему это происходит. Кари знала, что, идя на войну, могла пострадать, даже умереть. Но это не остановило ее. Как же все несправедливо!

Я так и не понял, что означал мой сон. Но сходство той малышки и этой, что находится в моих объятиях сейчас, сложно не заметить.

— Пожалуйста... — Лина тихо простонала во сне и, тревожно задышав, крепче ухватилась за меня.

— Я не ела уже два дня... — стонала она.

Скрипнув зубами, чуть встряхнул Линару, желая, чтобы она проснулась. Подозрение, что нам снился одинаковый сон, закралось в голову. Малышка не просыпалась и продолжала тяжело дышать. Не зная, что сделать, склонился к ее ушку.

— Я накормлю тебя, тише, — зашептал и ласково начал поглаживать по бедру.

Лина расслабилась и выдохнула. Ее дыхание выровнялось. Она продолжала спать. Я лишь надеялся, что больше ей не снится тот кошмар, который видел я. Стоило лишь представить, что это все имело место быть в реальной жизни, как тело прошиб озноб. Сердце сбилось с ритма. Вибрация в груди усилилась, и рев отчаяния чуть не слетел с губ. Нет. Наверняка это просто дурной сон, ничего не означающий.

Неожиданно внизу хлопнула входная дверь. Вернулись братья. Они что-то бурно обсуждали. Ну, наконец-то! Не прошло и полгода! Меня немного взволновало то, как они отреагируют. Однозначно, нам следовало обо всем хорошенько поговорить. Но только не сейчас. Пока что Линара слишком нуждалась в нас. Почему-то во всех троих...

Звуки шагов все приближались. Прижав крошку крепче, так и ощущал, как двое самцов пустили собственнический запах. Ревнивцы чертовы! Наверно, уже уловили мой запах и поняли, что произошло. Чем ближе они подходили, тем отчетливее я ощущал их гнев.

— Вуль-ф-ф-ф! — зарычал Ральф, шумно взбираясь по лестнице.

Волк во мне зашевелился. Я не боялся вызова брата. Но опасался, что, обратись он сейчас, может навредить малышке. А этого допустить никак не могу. Но и выпустить ее из объятий, чтобы выскочить на встречу, опережая события, тоже не могу. Лина не отпускала меня. Конечно, захват ее тоненьких ручек не был настолько крепким, чтобы я не смог выбраться. Но терять тепло страстного тела — это пытка, поэтому лишь поджал губы и ждал.

Секунду спустя дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался наполовину обращенный в оборотня Ральф. Одежда на нем уже полностью отсутствовала. Руки больше походили на лапы. Лишь ноги все еще оставались человеческими. Взгляд опасного хищника был устремлен на сладко спящую красавицу. Мне так это не понравилось, что прижал ее еще крепче к груди. Да будь моя воля, укрыл бы своим телом.

— Ты-ы-ы-ы... — зарычал брат и уже подался вперед.

— Угомонись, — тихо, как только мог, гаркнул на него, вынуждая подчиниться.

Применил к нему силу Альфы, заставляя пасть на колени. Это было крайностью, иначе не видел решение конфликта.

— Ублюдок! Прими вызов с достоинством, — не смея заглядывать мне в глаза, пророкотал Ральф.

— Что тут происходит? — в комнате появился Коннор, переводя тревожный взгляд с Ральфа на меня.

Увидев Лину, и то, как собственнически было прижато ее хрупкое тело к моей груди, ухмыльнулся.

— Она таки пробила твою броню, — Коннор был более чем доволен происходящим.

Я даже задался вопросом, не подстроил ли он всю эту ситуацию с отцом специально. Прошелся по нему оценивающим взглядом и приподнял бровь.

— Нет, чувак, даже не думай. Отец хотел поговорить с нами о статусе Альфы, — точно подловив меня на предательских мыслях, сказал он.

— О статусе? — я удивился.

На какой-то момент тело напряглось. Статус... Стая... Ответственность.

— Он хочет, чтобы кто-то из нас занял его место, раз уж ты временно выпал из строя, — отчитывался Кон.

— И кого он выбрал? — прищурившись, я перевел взгляд на Ральфа.

Из них двоих лично я бы предпочел именно его. У него упрямый характер. Он мог идти напролом, но все равно ему не хватало сноровки. Ральф даже не может противостоять моей силе. То, что уже говорить за ответственность перед всей стаей? Мне пришлось отрицательно качнуть головой. Отец не так глуп, чтобы ставить во главе менее сильного оборотня, чем я. Он должен, как минимум, уметь противостоять.

— Пока никого, — безразлично протянул Коннор. — Вообще-то он надеется, что ты возьмешься за ум и примешь, наконец, руководство.

Я замолчал, задумавшись. Можно ли действительно плюнуть на прошлое и взять на себя ответственность? Шумно сглотнув, затрясся в немом ужасе. Перед глазами появились черные мушки. Руки стали влажными и, казалось, по ним что-то течет...

Паника начинала просачиваться изнутри. Шумно дыша, пытался совладать с негативом. Снова вспомнился тот день, когда на моих руках погибла Кари. И я так отчетливо ощущал на ладонях ее кровь... Безысходность ситуации огненной стрелой ранила в самое сердце. А что, если я снова не справлюсь? Будут гибнуть собратья? Как я смогу смотреть после этого в глаза родителям? И, не дай Бог, пострадают дети или женщины. Меня захлестывало чувство вины. Хотя ничего не произошло, а я уже ощущал, как горло сжималось, и по телу прокатился холодок. На лбу выступили бисеринки пота.

— Вульф? — через туман страха и неуверенности не понял, кто зовет меня.

Темнота все больше манила к себе, протягивая цепкие ручонки. Уже готов был сдаться ей. Неожиданно до меня кто-то дотронулся. Тело встрепенулось, и туман начинал потихоньку развеиваться. Нежные пальчики поглаживали голый участок кожи на груди. Стальные тиски, сжимающие сердце, разжались, и оно застучало с неимоверной скоростью. Дыхание сбилось. Пытаясь понять, что же это за милое создание не дало скатиться с пропасти, заморгал. Хотелось побыстрее вернуть себе зрение. За двадцать лет я уже привык, что бороться с моими приступами следует в одиночку. Никому не рассказывал об этом. К тому же это унизительно. Сильный Альфа-волк, страдает приступами паники. Меня запросто могут засмеять. Но сейчас, когда темнота отступала, а на душе расцветала радуга, я возликовал. Кто бы это ни был, готов его расцеловать. Нежные гладкие пальчики могли принадлежать лишь женщине. Моей женщине. Той, которая не даст пасть духом.