Оборона дурацкого замка. Том 3 (СИ) - Ютин Макар - Страница 5

— Этот недостойный страж Форта так и не понял весь смысл и причину подобной ночи, — Спокойно сказал ей Стас. Не для того, чтобы замять разговор о навыках. Нет, он больше хотел разобраться, узнать, чем можно пронять очередную нечисть во время грядущего вторжения.

— Лишь в эту ночь демоническая кровь кипит, как в самом центре нечестивых земель. Отец говорил мне: даже крестьяне в городах падают ниц перед исчезающим ликом Луны и молят милосердную Богиню о снисхождении. Вот только она никогда не снисходит, — Голосок Ба Мяо обрел привычный ему медовый оттенок, — А ты молил Богиню в страхе ради прихода следующего дня, Саргон? — Мягкие, обволакивающие нотки и будоражащий воображение диалог.

— Мне неизвестна эта традиция, — Беспечно произнес он. Чувство момента вдруг завладело им. Как в детском лагере его далекой юности. Темнота южной ночи, посиделки у костра, разговоры о неведомом… или девушках. Страшилки, признания, дружба, которая кажется вечной. Волшебство момента, давно потерянное с приходом взрослой жизни.

— Говорят, что Луна не исчезала с неба до Темных Веков. В древних трактатах нет ничего о подобном явлении, — Неспешно продолжила она, — Однако, с тех пор, когда Желтый Источник вдохнул свое подобие жизни в давно мертвое тело Аркадского царства, существование людей в этих землях все время менялось к худшему. Больше двух сотен лет назад вдруг пересохла река Ланьвэй, подарила невиданную засуху этому и трем другим соседним номам Империи, превратила то место, где мы сейчас находимся, в сухой и безжизненный край. Спустя четыре десятка лет после трагедии разразился новый катаклизм: содрогнулись могучие горы. Великий Пролом поглотил остатки лесов, отроги исполинов поползли в стороны и лишили простой и удобной дороги в Империю. Теперь остался лишь тот чахлый тракт, которым ты и другие заключенные добираются сюда, да горные тропы.

Ветер, что дул из Великого Пролома, превратил ранее цветущие земли в безжизненную мерзлую пустошь, которую ты видишь за стенами Облачного Форта. А после Темных Веков люди узрели, как Луна исчезает с Небесной Оси, чтобы уступить место гнилой завесе царства мертвых. Говорят, вся Империя на этот срок становится предместьем Юду — Города Мрака или города Мёртвых — столицы Желтого Источника.

— То есть демоны уже больше двух столетий медленно наступают на Империю? Причем либо используют для этого любую возможность, в том числе природные катаклизмы, либо вовсе сами же их и создают. Ну, как минимум, усугубляют, — Пробормотал Стас. Услышанное так увлекло его, что он даже забыл проявить почтительность. Впрочем, Ба Мяо сама казалась удивленной его выводами, поэтому тоже не обратила внимание на отсутствие формальностей.

— Могут ли демоны сдвинуть горы, осушить реки, осквернить плодородные земли в юдоли чужой божественной воли? — В ее голосе не слышалось вопроса: лишь утверждение, что подобное — невозможно.

— Может быть не напрямую, — Стас помнил многие мифы и легенды из его родного мира.

В которых Боги не могут вмешиваться лично в дела смертных, Сатана соблазняет и сбивает с пути, а не вторгается по хладным трупам и дымящейся крови невинных. Где вампиру нужно разрешение, чтобы войти в дом, а искусство колдуна имеет куда меньше силы над тем, кто в него не верит.

Вот только кто сказал, что окольные пути могут быть не столь эффективны, как прямые и бесхитростные варианты грубой силы? В конце-концов, и доктор Фауст, и Дориан Грей, и Джеффри Темпест, Маргарита, остальные персонажи, вплоть до Джека Воробья, Бендера из Футурамы или Человека-Бензопилы так или иначе заключали договоры с дьяволом. Практически никому из них это счастья не принесло.

Если Темные Боги, или Архидьяволы, или Повелители Мертвых, или любая другая местная хтонь не могут лично возглавить вторжение, то уж использовать силы всяких доступных им страховидл могут без зазрения совести во благо общей стратегии. В конце-концов, не Боги горшки обжигают. Люди безо всякой магии занимались терраформированием, причем начиная с древней эпохи. Вон, римские акведуки сложны в строительстве даже для современных технологий, а их устройство полностью отвечает стандартам ЕС, вплоть до качества текущей там воды или сейсмической устойчивости. Что уж говорить о мостах, запрудах, плотинах, осушении болот, водохранилищах, рытье целых каналов на континенте и прочих прелестях.

— Не… Напрямую? — Пока он размышлял, на лице Мяо снова заиграла загадочная улыбка, — Перекопать русло с помощью силы жемчуга Ушедших? Собрать самых сильных практиков, чтобы разрушить горные склоны? Не выйдет: духи Великой Реки или гор пробудятся от такого святотатства. Только первые три ранга: Рубин, Яшма или Нефрит способны избежать их гнева. Избежать, но не пренебречь…

— …А такой грандиозный бой не пройдет незамеченным, — Подхватил Стас, — И уже воины Императора придут, и, с помощью духов, навешают лю, гм, одолеют противника.

— Духам нет дела до мирских забот, пока их вотчина остается неподвластной времени.

— Но это практики, госпожа. Вы говорите о небожителях. А что, если ту же реку станут отводить в другую сторону другие люди? Например, рабы или союзники демонов? Или они построят плотину? Разроют пещеры под неустойчивой горой, а потом просто подождут?

После его вопросов девушка стала выглядеть действительно ошарашено. Зато потом ее глаза заблестели ярче диодных лампочек на Новый Год, она задумалась, забормотала себе под нос:

— Они не вмешаются, — Тихим, проникновенным шепотом, словно маленькая девочка после проказы, сказала она и продолжила обычным тоном, — А ты любишь порассуждать о великом…

— …Несмотря на всю свою ничтожность, — С едва заметной иронией продолжил ее фразу Стас.

— Саргон, — Просто сказала она и было что-то в этих интонациях, что заставило его замолчать, затолкать подальше зарождающуюся горечь и цинизм.

— Папа часто называет чушью мои разговоры о высоком, низменном и неизменном. Это удел благородных мужей, убеленных сединами. Юность должна думать о сущем, говорить о насущном и слушать о высоком или потребном. Но ведь ты делаешь большие успехи, однако думаешь не о сущем. Ты молод, однако рассуждаешь лучше многих стариков вокруг отца.

— О собственных проблемах я думаю не меньше, Ба нюй ши. Просто… Я считаю, что слишком сосредоточившись на одном, теряется другое. Взгляд больше не видит ошибок или возможностей, если долго смотрит в одну и ту же точку.

— Даже точка может стать полновесной картиной.

— Может, вот только как насчет остальных мириадов полотен? Пренебречь всеми ради развития одного?

Девушка перед ним вдруг звонко, искренне рассмеялась. Стас смешался, отвел взгляд. Он подозревал, что Мяо в принципе редко проявляет эмоции, отличные от скуки или вялой заинтересованности. Причем вообще, а не только с ним, челядью или незнакомцами. А тут — целый смех. Это можно считать прогрессом и гордится собой?

"Эх, будь у меня система, как на момент первого цикла, по-любому получил бы какую-нибудь легендарку и десяток-другой навыков. Герменевтика моя-герменевтика, что ж ты такая сука? Не могла еще немножко форы дать? Вон, найденная сегодня херобора паразитическая уже скоро нападет. А я, блин, сижу, принцесс смешу да веду с ней же психоделические диалоги со вторым и третьим дном, которое не понимаю и на половину".

— Кем бы ты ни был, Саргон, я признаю твой ум, — Произнесла она более спокойным голосом. Смех затих также быстро и внезапно, как и начался, но скупая улыбка еще не ушла с точеного лица, — И даже поверю, если ты скажешь, что выучил все свои техники в одиночку.

— Так и есть, госпожа. Простите, что не могу представить вам никаких доказательств, кроме своих слов или мыслей.

— Это многое объясняет, — Задумчиво пробубнила она под нос и в своей привычной манере сдула челку с лица, — Например, твой успех в освоении комплекса… М-м-м, забыла какого. Один из тех трех, которые дают детям, чтобы потом переучить на более полезное. Он ведь бесполезен, — Пояснила девушка, правильно интерпретировав его взгляд, — Их придумали не так давно, сразу после воцарения божественного Чжэн-Вана. То есть лет пятьдесят назад, вряд ли больше. Однако, как это и бывает со всяким новоделом, после разработки удачного комплекса дальнейшее развитие застопорилось. Тайву-шулян стали преподавать простым воинам без таланта, а Люхэбафацюань и Тайцзычжугелянь остались нераскрытыми. То есть, конечно, под них есть свое искусство, но его мало кто знает и может научить. Мастеров этих направлений нет и не будет.