Князья Севера (СИ) - Кас Маркус - Страница 48

Он, как понятно по незамысловатому хозяйству, простой фермер. Держит поле для выпаса и второе с зерновыми культурами. Пять дней назад Свейн привел к нему моих родителей и велел приглядывать, пока он не вернется за ними или не пришлет своих людей.

Я пытаюсь сообразить, когда это было. Получается в тот день, когда мы приехали, попав в аварию. Вечером он явился сюда, а мы приехали ночью. Где они были до этого, с момента пропажи и потери связи, непонятно. По словам дедка, родители особо не разговаривали и слабо соображали, что надо делать. Первые дни он их вообще с ложки кормил.

А Свейн больше не появлялся, только пригрозил проклятьем, запугав дедка до полусмерти, и ушел прямо в лес, откуда и явился. Больше ничего толкового я от него не добился.

Не смог меня порадовать и Олег.

— Я ничего подобного раньше не видел, — целитель впадает в глубокую задумчивость. — И не слышал вообще. Дед меня, еще до того, как я ушел из дома, обучал ментальному исцелению. Точнее объяснял, как это диагностируется и лечится. Но тут… Их тела истощены, а разум закрыт чем-то, что пожирает изнутри. Это не безумие или ментальный блок, а что-то гораздо сложнее.

— Сможешь снять?

— Могу попробовать. Но нужна одновременная подпитка, боюсь, что пока буду исцелять, они лишатся последних сил на борьбу. Но это в любом нужно сделать как можно скорее, они на пределе и я не понимаю, как вообще живы и в состоянии двигаться.

Хтонь! Меня, безусловно, радует стойкость родителей к местной магии, но многовато уже раненных. А целитель один…

— Хорошо, — киваю я на свои мысли. — Забираем их и едем обратно. Подключим Сашу и Богдана, и попробуем исцелить. Возможно, стоит попросить помощи местных целителей.

— Тут они нам не помогут, — он мотает головой. — Судя по тому, что я видел и слышал, они тоже могут только с физическими повреждениями работать. В общем-то, как и все обычные целители.

— Ну ты у нас необычный, — усмехаюсь я невесело. — Сочувствую.

Олег смотрит на меня с осуждением, не одобряя мой юмор по этому поводу. Но в итоге тоже усмехается, отмахиваясь. С кем поведешься…

Дедок оказывается только рад избавиться от пациентов и даже впихивает нам бочонок какого-то местного пойла и банку с соленьями. Решаю ему не говорить про Свейна и кого он у себя прятал. Пусть себе живет дальше спокойно.

Свейна мой поиск не находит, как и ничего подозрительного. Я уже на автомате его периодически запускаю, тратя немало силы. Но в округе тишь да гладь, словно не было мертвяков и демонов.

Только горы, в которых я повстречал двергов, отталкивают, не давая забраться поглубже. Неагрессивно, но очень настойчиво. Мог ли Свейн спрятаться в пещерах? И позволили бы ему это сделать подземные жители?

Не моя это забота, пусть теперь сейдкона с ярлом этим занимаются. Передо мной и без того новая дилемма. Я рассчитывал, что по возвращению, мы общими усилиями подпитаем принцессу и она свяжется с «цивилизацией». А теперь придется выбирать, она или родители.

Об этом я и размышляю, пока мы несемся обратно. Магнус не жалеет и без того дышащий на ладан транспорт и гонит так, словно за нами бежит толпа демонов. На вопросы либо не отвечает, либо бурчит «да» или «нет». Нда, с обоими здоровяками у меня не заладилось.

Родители, утрамбованные на заднем сидении с Олегом, равнодушно смотрят в окно. Они на новость о себе не отреагировали вообще никак. Ни удивления, ни злости. То же непонимание, каким встретили меня.

Это и бесит, и пугает. А если они такими навсегда останутся? Ну и семейка у нас получится. Один без памяти, другие вообще аморфные растения. Дед будет совсем расстроен. На одного Яра надежда останется. Воспоминания о брате с его дурацким чувством юмора выводят меня из мысленного болота.

К демонам всех! Подлатаем родителей, засядем дома в глухой обороне, выждем столько, сколько понадобится для восстановления силы и вызовем тяжелую артиллерию. Если она сама раньше не явится.

С этими веселыми мыслями я поворачиваюсь назад и подмигиваю хмуро-равнодушной троице. В глазах матери проскальзывает едва различимое удивление и я уже радуюсь, но все проходит.

Встречает нас злая охрана, которая злится еще больше, когда мы дружно игнорируем вопросы о том, кого мы еще притащили. Снова накрапывает мелкий ледяной дождик и это только усугубляет их смурное настроение.

Мне их становится жаль — приставили к гостям, которые то смываются из под носа, то требуют чего-то, то просто не обращают внимания. Поэтому мне ничего умнее в голову не приходит, как поблагодарить их за службу.

Мужик, которому я это радостно сообщаю, смотрит на меня, как на полного… чужака, явно удерживаясь от того, чтобы покрутить пальцем у виска. Сплевывает мне под ноги, но отстает с вопросами.

Магнус, проводив нас до двери, разворачивается с такой решительной рожей, что хватаю его за плечо, останавливая.

— Ты куда? — как бы он не побежал на еще один поединок.

— Не бойся, о твоих рассказывать не буду, — северянин хмуро смотрит на мою руку и я отпускаю. — Сам скажешь, если надо будет. Не на тебя я злюсь, Ингвар. На себя.

— А ты то тут при чем?

— Сюда сунулся, хотя знал, что нельзя. Мог же попросить кого-нибудь другого вас пригласить. И, возможно, обошлось бы малой кровью.

— Так, все равно не понял. Ты то тут при чем? — повторяю я, запутавшись.

— Потом, — снова отмахивается северянин. — Я поеду на взлетную площадку, сам поговорю с пилотом. Возможно, все не так, как говорит ярл и я смогу уговорить их отправиться в город. Сюда нужно вызывать наших. И ваших, — неохотно добавляет он.

— Ты там главное осторожнее уговаривай, — киваю на топор. — Как бы нам вообще без пилота не остаться.

— Магнус — умный, — издевается он, делая тупое выражение лица. — Магнус руки рулить оставит.

Я не выдерживаю и ржу, а северянин подхватывает. На том мы и расстаемся, но моя улыбка пропадает сразу же, как я захожу внутрь. Нда, тут театр скорбных лиц просто.

Вижу, что Олег уже сам говорит с Богданом, поэтому иду к Каритским. Илене обустроили из комнаты больничную палату. Девушка, крепко спящая, выглядит хреново. Но ее брат явно в худшем состоянии. Похоже, что он вообще не спал.

Саша бросает на меня быстрый взгляд, когда я захожу, и отворачивается.

— Как она? — тихо спрашиваю, подходя к постели.

— Стабильно, — устало отвечает рыжий. — Будим только для того, чтобы она поела. Не знаю чем ее поят, — он указывает на ряды банок и бутыльков с таблетками. — Но это помогает ее успокоить. Мне кажется, она меня даже не узнает, когда просыпается.

— Прости… — я больше не знаю, что сказать.

Каритский немного оживляется, обернувшись. Пристально смотрит, обдумывая, и наконец отвечает:

— Знаешь, я поначалу во всем тебя винил. Ты нас сюда привез. Да, предупредил, хоть и не сразу, но ты! Злился на тебя, не представляешь как. Даже радовался, что тебя чуть не грохнули там, на поединке.

Я молчу, только зубы покрепче сжимаю. От чувства вины я даже смотреть на Илену не могу, так больно. Я же пытался ее дома оставить, чтоб их…

— Но я был не прав, — вдруг заявляет он. — Ты был готов рискнуть жизнью, ради защиты императорской семьи, ради своей семьи. И рисковал, исполняя свой долг. И Илена защищала Разумовскую, как и должно быть. А я как дурак, думал только о себе.

Мне стоит таких огромных усилий не распахнуть рот, что прикусываю язык. Долг, защита семьи… Уйма слов, в основном ругательных, проносится в голове. Пожалуй, я лучше промолчу.

Мне даже на короткий миг становится стыдно, что не преисполнен этим самым чувством долга. Мне его с детства в голову не вдалбливали. Но Саша меня действительно удивляет. Как бы он не капризничал и не изображал избалованного аристократа, парень он неплохой.

— Ты уж извини, что сразу не сказал, — единственное, из-за чего мне правда жаль. — И мне нужна твоя помощь. Я нашел родителей…

Компания немного оживает, когда мы приступаем. Хоть какие-то действия вместо неясного ожидания. За окном сгущаются сумерки, в камине трещат поленья и общее настроение становится чуть веселее.