Золото: деньги прошлого и будущего - Нейтан Льюис - Страница 6

Даже самый поверхностный экскурс в историю покажет, что плавающие курсы валют — явление совсем недавнее. Оно возникло 15 августа 1971 года — в тот день, когда Ричард Никсон отменил привязку доллара к золоту, разрушив мировую валютную систему, созданную Бреттон-Вудским соглашением. В течение трех столетий до событий 1971 года мир по большей части пользовался стабильными деньгами. После 1971 года, а точнее, после ряда мер в конце 1960-х — начале 1970-х годов, со стабильными деньгами было покончено. Со времен промышленной революции — и задолго до нее — стабильные деньги служили основой капиталистической экономики. Поборники принципа свободной конкуренции всегда выступали за стабильность валютных курсов. Их оппоненты, первые социалисты и коммунисты, соглашались с ними в одном: в том, что необходимо иметь надежную расчетную единицу. Плавающие валютные курсы не являются непременным признаком рыночной экономики; это неизбежная реакция рынка на беспрестанные правительственные манипуляции с валютами. Поскольку сложившаяся па данный момент система представляет скорее исключение из правил, чем правило, решение денежных проблем, ежедневно досаждающих человечеству, найти нетрудно.

Правительственные манипуляции с деньгами и плавающие курсы валют имели место еще до Рождества Христова; еще до нашей эры недовольные граждане требовали от политических лидеров вернуть стабильность национальным валютам. Александр Македонский объединил Средиземноморье, приказав чеканить серебряные монеты со своим изображением; спустя 25 столетий о нем вспоминают как об Александре Великом. Юлий Цезарь ввел золотой стандарт и возобновил чеканку золотых монет: этот император был и остается символом величия Рима. Александр Гамильтон в самом начале истории Соединенных Штатов учредил золотой доллар в качестве основной единицы, и сейчас его портрет украшает десятидолларовую купюру. На пост <министра финансов> его назначил президент Джордж Вашингтон, изображенный на купюре достоинством в $1. Наполеон вернул французской валюте золотой стандарт, и французы стали считать его своим императором. Ленин вернул к золотому стандарту замученную гиперинфляцией Россию, и ему воздвигли памятники по всей стране. Мао Цзэдун вернул Китаю золотой стандарт, и вокруг него сплотился народ. В 1949 году американские власти в оккупированной Японии привязали стремительно обесценивавшуюся иену к золотому стандарту, и японцы пошли на сотрудничество со страной, три года назад сбросившей на них атомную бомбу. Ричард Никсон вверг мир в монетарный хаос: в истории США он единственный президент, отправленный в отставку.

Рональд Рейган, прозванный «тефлоновым президентом» из-за того, что сумел сохранить популярность, несмотря на кризис и скандалы вокруг его имени, в 1980-е годы думал вернуться к золотовалютному стандарту, но в итоге продолжил девальвировать доллар, как делали его предшественники в 1970-е годы. Возможно, Билл Клинтон извлек из этого урок: в годы его правления администрация взяла курс на укрепление доллара, покончив с традицией удешевления национальной валюты, заведенной демократами столетие назад. Это привело к экономическому буму, и избиратели простили президенту сомнительные приключения. Избиратели прекрасно понимали, что не все президенты будут так же мудры, как Клинтон.

Человечество неоднократно прибегало к стабилизации хаотически колеблющихся валют. В одних только Соединенных Штатах стабилизация проводилась от трех до пяти раз, смотря как считать. Сложившаяся на данный момент ситуация отнюдь не уникальна в этом отношении, хотя сегодня правительствам, политикам и народам приходится решать необычайно сложные задачи. До 1971 года мир не подозревал, что монетарная система может быть полностью сорвана с традиционного металлического якоря. Плавающие курсы валют существовали всегда, но никогда еще все валюты без исключения не плавали одновременно. К настоящему моменту назрела потребность в лидере, обладающем достаточным видением ситуации и сильной волей, чтобы вернуть мир к монетарной стабильности. Лучше всего, чтобы этот лидер был американцем, поскольку доллар США был и остается главной мировой валютой. Тем не менее лидер может оказаться европейцем, китайцем, англичанином, японцем, русским или аргентинцем. В таком случае через несколько лет мир может отказаться от доллара и перейти на евро, ренминби, фунт стерлингов, иену и даже — да-да! — на рубль. Первой американской валютой стали «фантики», выпущенные правительством, которому вскоре суждено было уйти в отставку. Спустя два столетия в обиход вошло выражение «не стоит и континентала», что означало крайнюю степень бесполезности. Американскую валюту стали принимать во всем мире только тогда, когда доллар привязали к золоту. В течение двух столетий главной мировой валютой был британский фунт стерлингов. Однако после того как в 1914 году Британия отказалась от золотовалютного стандарта и повторно сделала это в 1931 году, мир отвернулся от почтенного фунта стерлингов: мировое господство перешло к доллару.

По счастью, сегодня мы гораздо лучше, чем в прошлом, понимаем, как работают денежные системы. В этой книге теория и история освещаются с классических позиций, в корне отличных от общепринятых в настоящее время воззрений, известных как неокейнсианство, но заслуживающих более точного определения — «неомеркантилизм». Классическая экономика — это основоположная экономика промышленной революции, первозданная экономика капитализма. Она является отражением конституционной демократии точно так же, как меркантилистская система является отражением абсолютной монархии и деспотизма.

Классическая доктрина зародилась вместе с цивилизацией. Ее отголоски слышны в трудах Конфуция, Мэн Цзы и Лао Цзы. Во времена Адама Смита, Давида Рикардо и Джона Стюарта Милля все экономисты придерживались классической теории. Даже Карл Маркс по сути был классическим экономистом. В конце XIX века их дело продолжили такие мыслители, как Уильям Стэнли Джевонс, Карл Менгер и Леон Вальрас. В первой половине XX века классическая монетарная теория получила дальнейшее развитие в трудах экономистов австрийской школы, виднейшими представителями которой были Людвиг фон Мизес и Фредерик фон Хайек. Мюррей Ротбард, Генри Хэзлит вместе с рядом других авторов внесли свой вклад в австрийскую традицию уже во второй половине XX века. Начиная с 1960-х годов главными достижениями классической экономики стали выводы о налогах, тарифах и регулировании, сделанные Робертом Манделлом и Артуром Лэффером: они помогли прояснить многие вопросы в области денежной политики. Классическая теория является результатом непрерывных научных изысканий на протяжении долгих веков.

Представленная здесь экономическая теория кому-то может показаться слишком необычной — и все потому, что имеет слишком давние корни, чтобы нынешние академики и денежные власти хранили в памяти всю сумму составляющих ее знаний. Сотню лет назад классическая теория по большей части воспринималась как житейская мудрость, настолько самоочевидная, что ее положения не нужно было даже воскрешать в памяти. Чтобы оценить пудинг, надо его отведать: выбранная нами теория десятилетиями и даже веками обеспечивала денежную стабильность и экономическое процветание. Она прошла испытание и доказала, что работает. Те, кто поддался влиянию современных веяний, могут только воздеть руки к небу и сказать, что этого не может быть. Ерунда. Еще как может. Так было, и так будет — судя по историческому опыту.

Глава 2 Твердые и мягкие деньги. Валюты и экономики мира (VII век до н. э. — XXI век и. э.)

«После того как из опыта стало ясно, что кусочки бумаги, не обладающие внутренней стоимостью, простым нанесением на них письменного признания их эквивалентом определенных количеств франков, долларов или фунтов стерлингов можно заставить обращаться и это приносит эмитентам все те же выгоды, что и чеканка монет, представляемых этими кусочками бумаги, правительства пришли к выводу, что было бы счастливой находкой присвоить эти выгоды себе, не принимая на себя обязательства, которым подчиняются частные лица, выпускающие эти бумажные заменители денег, по первому требованию выдавать в обмен за символ то, что он символизирует. Они решили попробовать, а нельзя ли освободиться от этой неприятной обязанности и добиться того, чтобы клочок выпущенной в обращение бумаги шел за фунт стерлингов просто потому, что правительства называют его фунтом и соглашаются принимать его в уплату налогов. И влияние почти всех правительств оказалось таким, что они в целом успешно достигли этой цели; я могу сказать, что они достигали этой цели всегда и теряли свою силу только в том случае, если компрометировали себя уж очень вопиющими злоупотреблениями».