Пара дракона (СИ) - Мартин Миранда - Страница 15

Конечно, то, что я обнаружил, было чем угодно, но только не опасной ситуацией. А может, так оно и было. Возможно, это самая опасная ситуация, с которой я сталкивался за последние годы. Ощущения и чувства, которые она пробуждает во мне, лучше не тревожить. Какое право я имею на счастье? Разговаривая, она подходит ближе, и это отбрасывает мои угрюмые мысли. Ее улыбка воодушевляет меня, и я чувствую себя живым. Сегодня мне нужно идти на охоту, но я хочу, чтобы она осталась. Большую часть ночи я потратил на то, чтобы выработать механизм общения и взаимопонимания. Теперь посмотрим, сработает ли мой план.

— Дж-ж-о-о-ли, — говорю я, затем улыбаюсь и указываю на стул напротив.

Она смотрит на меня с такой энергией и живостью, что кажется бодрой. Одна из ее бровей приподнимается, затем она пожимает плечами и садится. Отлично, начало уже радует. Вчера вечером я собрал несколько небольших предметов, которые лежат у меня на столе, готовые к использованию. Она выжидающе смотрит на меня, когда я делаю глубокий вдох, а затем придвигаю предметы поближе. Я поднимаю большой, отполированный красный продолговатый камень.

— Сверре, — говорю я, указывая камнем на себя.

Я кладу его на стол и повторяю свое имя, указывая сначала на камень, а затем на себя. Она наклоняет голову набок, затем смеется.

— Сверре? — произносит она как вопрос, указывая сначала на камень, а потом на меня.

Я киваю. Мы неплохо начали. Хватаю следующий предмет — прозрачное стеклышко, гораздо меньшего размера, с гладкими краями. Его изгибы напомнили мне о ней, поэтому я выбрал его в качестве изображения девушки. Я поднимаю и держу его, как до этого камень.

— Дж-ж-оо-ли, — говорю я, указывая жестом в ее сторону.

Я повторяю то же, что и в прошлый раз, и она делает то же самое, поэтому я уверен, что она понимает мою цель. Схватив маленькую коробочку для следующего представления, я положил ее рядом с двумя изображающими нас предметами.

— Дом, — говорю я, указывая на коробку, затем обвожу рукой комнату.

Это занимает некоторое время, потому что это новое слово. Она начинает имитировать звук, и, наконец, я встаю и прохожу по комнате, похлопывая по стенам, затем возвращаюсь к коробке и похлопываю по внутренним стенкам. Это занимает некоторое время, но, наконец, она произносит «дом» на моем родном языке и широко улыбается. Я думаю, что она, по крайней мере, понимает. Я хватаю нож, поднимаю его, думаю, она это понимает, потому что почти сразу произносит слово.

Я улавливаю слово, которое она говорит. В ее языке слишком много мягких звуков. Трудно их правильно воспроизвести, но в конце концов я понимаю как. Когда я это делаю, она вскакивает со стула и, подпрыгивая на цыпочках, что-то быстро говоря.

— Нож, — повторяю я, тщательно выговаривая слово.

Она снова садится, и я возвращаюсь к объяснению своего плана. Затем я хватаю небольшую кучку камешков. Я держу их на ладони и кладу на стол.

— Еда, — говорю я на ее языке, указывая на них. Она понимающе кивает.

Теперь перейдем к самой важной части.

— Дж-о-о-ли, — говорю я, поднимая стеклышко, изображающее ее, и кладу его в коробку, многозначительно глядя на нее.

Затем я беру нож и камень, изображающий меня, в одну руку, отодвигаю их от коробки и изображаю, что протыкаю маленькие камешки.

— Сверре, — говорю я.

Она переводит взгляд с моих рук на мои глаза, потом обратно, ее рот образует букву «О», затем она начинает яростно мотать головой из стороны в сторону. Она говорит слово, указывает пальцем на мои руки, затем снова произносит то же самое слово.

— Нет? — я задаю вопрос, пытаясь произнести сказанное ею слово.

— Нет, — говорит она, указывая на мои представления.

— Еда, — говорю я, указывая на свой рот, потом снова на живот.

Она хмурится, затем хватает стеклышко, изображающий ее, вынимает его из коробки и кладет рядом с моей рукой, в которой я держу нож и камень. Затем она кивает головой вверх и вниз, и улыбаясь произносит другое слово. Я внимательно вслушиваюсь в слово, и она повторяет его, указывая пальцем.

— Да-а-а, — говорю я, подражая ей.

Она снова кивает и повторяет это слово.

— Да! — решительно говорит она, указывая сначала на стеклышко, потом на мою руку, в которой я держу нож и камень.

Нахмурившись, я пытаюсь придумать, как возразить. Какой-то способ сообщить, насколько опасна любая охота. Я не могу подвергать ее риску. Я не знаю, смогу ли защитить ее, пока буду охотиться, и чтобы все не закончилось тем, что мы оба пострадаем или еще хуже. Наконец я беру стеклышко и кладу его на стол. Я кладу камень, изображающий меня, и пододвигаю его поближе к кучке камешков, положив рядом нож. Затем я бросаю камешки к ее стеклышку, как бы засыпая его сверху. Указывая на это пальцем, я качаю головой из стороны в сторону, как это делала она.

Она пожимает плечами и тоже качает головой. Она достает стеклышко из-под камешков и улыбается, кладя его рядом с красным камнем. Она указывает на меня, потом на себя, как будто этим все сказано. Я теряю тщательно спланированный аргумент. Я пробую разные способы обозначить опасность, но чем больше я над этим работаю, тем яснее мне становится, что ей все равно. Она не останется не у дел. Когда я кладу стеклышко обратно в коробку, она вынимае его и изображает, что следует за мной. Это было бы хуже всего, что я могу себе представить. Моя территория полна скрытых опасностей, с которыми, я уверен, она не готова иметь дело. Когда я понимаю, что именно это она и намеревается сделать, если я не возьму ее с собой, я сдаюсь.

Смирившись с тем, что она будет сопровождать меня на охоте, я убираю предметы и готовлюсь. Рюкзак, который я использую для переноски предметов первой необходимости, лежит рядом со столом, поэтому я хватаю его и наполняю припасами на ночь вдали от дома. Еще раз проверив, все ли готово, я достаю свой лохабер. Я проверяю его край, чтобы убедиться, что он острый, а затем смазываю маслом деревянную ручку. В сундуке я нахожу пару одеял, смотанных рулоном, которые привязываю к рюкзаку, после чего я готов отправляться в путь.

Джоли помогает, как может, но это обыденно для меня, и большую часть я делаю в одиночку. Наконец удовлетворенный, я перевожу взгляд с двери на нее. Я указываю на нее, потом на кровать и наклоняю голову в надежде, что, может быть, она сдастся и все-таки решит остаться. Она усмехается и качает головой, не то чтобы я ожидал чего-то другого. Может быть, эта охота будет легкой. Я надеюсь на это. Выйдя за двери и пройдя по входному коридору, я отодвигаю в сторону камень, скрывающий вход в мой дом, и мы выходим на свет.

Мои защитные веки закрываются, а она прикрывает глаза от яркого солнечного света. Как только камень снова закрывает вход, я ворушу песок, чтобы убедиться, что он не бросается в глаза, а затем указываю в направлении, в котором я хочу идти. Она улыбается, и мы отправляемся в путь. Вскоре я замечаю следы стада биво. Копченое и вяленое мясо ей не нравилось, но свежее должно было ей подойти.

Она двигается не так быстро, как я. Я не думал о том, насколько это замедлит меня, чтобы она могла не отставать. Солнце уже садится, к тому времени когда мы догоняем стадо. Заметив их, я падаю на землю и жестом прошу ее сделать то же самое. Мы прячемся за огромным валуном и наблюдаем за стадом. Они мяукают, двигая своими большими головами и клыками, роясь в песке, в поисках чего-нибуль съестного. Мелкие животные, скрытые растения, все, что наполнит их животы и заставит двигаться.

Один из биво отстал. Он старый и слабый, судя по тому, как он двигается. Пока мы наблюдаем, он все больше отстает от стада, которое приближается к хребту. Лучшей ситуации я и желать не мог. Я встречаюсь взглядом с Джоли, прижимаю ладонь к земле и показываю на хребет. Она кивает, так что я ложусь ничком и ползу к хребту. Остановившись, чтобы проверить ее, я вижу, что она хорошо подражает мне, поэтому продолжаю двигаться.

На вершине хребра я подползаю к краю и смотрю вниз. Перепад составляет около шести метров, и это хорошо. Достаточно для меня, чтобы получить дополнительное ускорение при спуске, но не слишком много для моих крыльев. Большая часть стада прошла через хребет, и только несколько отставших остались позади. Джоли подползает ко мне и заглядывает через край. На ее лице ясно читается беспокойство.