Семейные тайны (СИ) - Казьмин Михаил Иванович - Страница 1

Казьмин Михаил Иванович

Семейные тайны

***

Боярка без аниме, но с детективом. Алексей Левской выполняет данное Лидии обещание выяснить судьбу её исчезнувшего мужа. А тут ещё отец захотел Алексея женить, породнившись с князьями Бельскими. Бельские тоже выразили самое горячее желание породниться, но... Но невеста решительно против такого поворота в своей жизни. «Даже так?» — заинтересовался Алексей и принялся выяснять, с чего бы вдруг. И вот зачем, зачем Алексею Филипповичу копаться в тайнах сразу двух семей, да ещё и столь разных по своему положению? Но это же боярич Левской, он иначе не может...

Кчитателям

Дорогие читатели!

Поздравляю вас всех с Новым годом! Искренне желаю в новом году здоровья, успехов, счастья — и побольше, побольше, побольше!!!

Вот вам новогодний подарок — начало выкладки четвёртой книги об Алексее Левском. Пока не закончу «Небоскрёб», буду класть по главе в неделю, как закончу, выкладка пойдёт более человеческими темпами.

Приятного чтения!

Ваш автор

Пролог

— Садись, сын, — отец указал мне на место за приставным столом, — поговорим.

Что-то мне настроение боярина Левского не нравилось, как не нравилось и то, что я и близко не предполагал, с чего бы это отцу быть таким озабоченным. Я вроде нигде ничего не натворил, дома у нас всё тоже в порядке, о каких-то сложностях с семейными предприятиями я даже близко не слышал.

— Что ты с сестрой Лидией встречаешься, я тебя за то ругать не стану, — оп-па! Вот это поворот! Откуда он знает-то?! — Что она для тебя и нашей семьи сделала, помню и никогда не забуду. [1] Но то я. А вот узнают, не дай Бог, в свете...

Ну да, тут можно огрести, что называется, по полной. Повалять в грязи имя Левских из-за моей связи с простолюдинкой желающие найдутся, ещё и в очередь встанут... Мы с Лидой, конечно, шифровались, и вроде даже успешно, но отец-то узнал. А узнал он — могут узнать и другие...

— Прячешь ты вашу связь хорошо, хвалю, — продолжал отец. — Шаболдинские люди умаялись тебя выслеживать, тут ты молодец.

Я признательно склонил голову. Ага, теперь понятно. Да уж, особые отношения отца со старшим губным приставом Шаболдиным — это не просто так. Хорошо, что мои похождения в Мюнхене [2] Шаболдин раскопать никак не сможет, хе-хе.

— Но чем дольше ты будешь к ней ходить, тем скорее тебя в том заметят, — это да, тут он, пожалуй, прав. — А потому, Алексей, пора тебе жениться.

— Не рано? — я попытался удержаться на занимаемой позиции. — Ваську вон в двадцать четыре женили, а мне двадцать два ещё только исполнится.

— Васька по блядям ходил, — криво усмехнулся отец, — а такое для света простительно.

— И кто это будет? — заинтересовался я. Что ж, рано или поздно это должно произойти, так что мне и правда стало интересно, кого отец хочет видеть снохой.

— Бельские, младшая московская ветвь. Там старшая княжна как раз на выданье.

Я еле удержался от того, чтобы присвистнуть. Князья Бельские... Про младшую их ветвь я, честно говоря, почти ничего не знал, кроме того, что таковая вообще существует, а вот со старшей пересекался, было дело. С княжичем Иваном Бельским в Старшем стремянном пехотном полку вместе служили. Княжна Анна Бельская, помнится, мне даже понравилась, но она моя ровесница и уже давно замужем. Но князья же... Они хоть, считай, те же бояре, но их ступенька на социальной лестнице повыше нашей, так что для нас, Левских, породниться с ними — шаг вперёд. Для них в родстве с нами тоже прямая польза — дядя Андрей сейчас в Боярской думе товарищ думского старосты, а вскоре и думским старостой станет. Против такого встречного движения двух родов мне не устоять, это точно.

— Что ж, отец, значит, так тому и быть, — пришлось мне согласиться. — Но есть одно обстоятельство...

— Это какое? — боярин Левской заметно повеселел. Кажется, он и правда сильно заинтересован в родстве с Бельскими.

— Я обещал Лидии выяснить судьбу её мужа, безвестно пропавшего два года назад, — не стал я ходить вокруг да около. — По всему, он давно мёртв и Лидия вдова, но что с ним произошло, никто не знает. Я дал ей слово узнать. [3]

— Слово дал... — задумчиво протянул отец. — Честно ты, Алексей, со своими женщинами поступаешь. Что с Аглаей, что с Лидией... Что ж, значит, и в семье у тебя лад будет. Раз слово дал, держи, тут никуда не денешься, но времени тебе на то — до октября месяца.

— Так точно, — по-военному ответил я. Отцу, кажется, понравилось.

К себе я поднимался в лёгкой задумчивости. Сейчас у нас заканчивается июнь, стало быть, у меня остаётся почти три с половиной месяца. И часть этого времени уйдёт на другие дела — я ещё не знаю, что там с работой над новыми ружьями и патронами, мне надо потихоньку готовить открытие своего собственного дела, да наверняка и с будущей роднёй знакомиться и общаться придётся, потому как положено. Что ж, значит, надо успеть. А раз надо, прямо сейчас и начну — до обеда ещё есть время проведать старшего губного пристава Шаболдина.

Искать Шаболдина я направился в губную управу — вряд ли он в эти часы дома. Опять же, бумаги по делу о розыске безвестно пропавшего мещанина Петра Акимова Бабурова дома пристав тоже не держит. В лучшие времена путь от дома до управы занимал у меня двадцать минут, сейчас, с тростью и лёгкой хромотой, будет побольше, вот и скрашивал себе дорогу, перебирая в уме последние события...

Шведов дожали. Они не стали ждать, пока наши, перейдя границу, углубятся на их земли, а им и правда оставалось только ждать, препятствовать этому они уже никак не могли, и запросили мира. Мир заключили вот буквально на днях, и он, ясное дело, оказался для шведов заметно тяжелее того мирного договора, который они этой войной хотели пересмотреть. Нет, пересмотрели, конечно, но не в ту сторону — и земель у них поубавилось, и морскую торговлю им ограничили, и контрибуцию они нам заплатят изрядную. Впрочем, это их шведские трудности. Теперь шведы кинули освободившиеся войска против датчан и скоро, как я понимаю, королю Христиану Датскому придётся лить горючие слёзы, что не договорился он с царём Фёдором, а решил воевать шведов в одиночку, но это тоже не наши трудности, а уже датские. В газетах подробностей пока не было, всё это я узнал от дяди.

Лида вернулась в Москву месяц назад, седмицу спустя в столицу возвратилась с войны и Сводная Стремянная бригада, а с нею и мой старший брат Василий. Братец не посрамил чести Левских и тоже заслужил «Георгия» четвёртой степени, так что теперь Васька аж целый поручик. Говорит, генерал-полковник Романов, вручая ему орден, вспомнил и меня, сказав несколько добрых слов о нашем роде. Приятно, да.

С Лидой у меня всё сложно. И не в том лишь дело, что нам приходится соблюдать конспирацию. Пробивает её периодически на чувство вины перед мужем, которого сама же она в душе давно не числит среди живых. Нет, у монастырского воспитания есть, конечно, положительные стороны, но теперь я вижу, что и отрицательных хватает. Но в общем и целом нам с ней хорошо, но это всё, как оказалось, только до октября. Тоже вот задачка — как ей об этом сказать? Ладно, чему быть, того и не миновать...

— Желаю здравствовать, Алексей Филиппович! — приветствовать меня старший губной пристав Шаболдин аж из-за стола вышел.

— И вам не хворать, Борис Григорьевич! — улыбнулся я ему.

— Чем могу быть полезен? — поинтересовался Шаболдин, когда мы уселись и обменялись всеми положенными вопросами и ответами о здоровье, родных и прочими проявлениями дежурной вежливости.

— Дело о розыске Петра Бабурова мне интересно, — просто сказал я.

— Вот как? Позволите спросить, почему? — не ожидал пристав такого захода, ох, не ожидал.