Сыны Императора (антология) - Френч Джон - Страница 22

Змей всколыхнулся, ошеломительно увеличив скорость и опередив людей. Его шкура задела пастухов, сбив их с ног, и тварь скрылась где-то в скалах.

Один из пастухов стенал громче остальных, когда змей ускользал с добычей. Заметив юного примарха, мужчина — на языке, который Пертурабо никогда не учил, но сразу же понял, — прокричал:

— Помоги нам! Помоги нам!

Полуоформившийся ум Пертурабо оценивал пастуха. Слишком ничтожен тот или заслуживает помощи?

Он размышлял над этим целую минуту.

А потом развернулся и направился обратно к гребню горы.

Собеседник Ле Бонов оказался громадной глыбой генетически измененного мяса, заключенной в броню. Типичный представитель улучшенных воинов Императора. Его коренастое и быкоподобное лицо едва напоминало человеческое, из-за толстой шеи голова казалась продолжением плеч, а лоб словно позаимствовали с утесов Олимпии. Когда-то Оливье предполагал, что длительное общение с легионерами позволит ему лучше различать их, но обнаружил, что верно противоположное. Он уже оставил напрасные попытки выискивать в них различия и ориентировался по отметкам на их боевой броне.

Этого звали Крашкаликс. Субкапитан IV легиона.

Принять летописцев он решил в тесном пассажирском отсеке «Лэндспидера».

— Приношу извинения за то, что вас заставили ждать, и за отсутствие примарха. — Субкапитану пришлось перекрикивать отдающийся в зубах шум гравитационных импеллеров, которые удерживали транспорт в воздухе. Гористый ландшафт порождал жуткую турбулентность, и машина проскакивала сквозь нее. — Его отозвали в Глубины Сак’Трады несколько месяцев назад. Великий крестовый поход не ждет никого.

— Понимаем! — прокричала Марисса, — Мы встречаемся с примархами, если нас удостаивают внимания, и понимаем, что их долг перед Императором превыше всех остальных соображений.

Ответ устроил Крашкаликса:

— Как и должно быть.

Оливье не согласился. Он мог бы и промолчать, но не стал:

— Наша жизнь — беспрерывная погоня за вашими генетическими отцами. Их никогда нет там, где они должны быть, а даже если они там, у них никогда не находится для нас времени.

«Он сейчас нахмурится», — догадался Ле Бон. Космические десантники хмурились часто. Их диапазон эмоций был крайне ограниченным.

Крашкаликс нахмурился.

«Ну вот».

Собственная правота вызвала у Оливье чувство усталого удовлетворения.

— Мы, если вкратце, — продолжил летописец, не дожидаясь неизбежных возражений легионера, — частенько бываем разочарованы.

— Мне жаль, но мы сражаемся за Империум, за будущее всего человечества, — молвил Крашкаликс.

— Идет война? — подсказал Оливье.

— Ты глумишься надо мной, — флегматично сказал космодесантник. — Я понимаю, у вас тоже имеются обязанности. Про вас не забыли. Сам Пертурабо велел мне встретиться с вами, как только вы прибыли. Он сожалеет, что не может побеседовать с вами лично. Это правда. Вы явились в непростое время. Сатрап Даммекос скончался меньше месяца назад. Возникли проблемы с определением кандидатуры его преемника на посту губернатора. Нас, Железных Воинов, здесь мало. Мы предпочитаем не вмешиваться в политику, но у нас нет выбора. Ситуация напряженная.

Известие о том, что о них не забыли, вернуло Оливье к воспоминанию о статуях и Фулгриме. «Итак, — решил он, — еще один нарцисс».

— Вы правы, у всех нас свои обязанности, — сказал Ле Бон. — Но если завоевание Галактики кажется трудной миссией, то наша вообще невыполнима.

— Увы. будущее человечества должно иметь приоритет над прошлым, — отозвался Крашкаликс. — Поддерживать стабильность в настоящем и без того достаточно сложно.

Оливье пожал плечами:

— Ну, если вы так говорите…

— Прошу, простите моего мужа.

Крашкаликс поглядел на них обоих:

— Вы супружеская пара?

— Иначе не могло случиться, мы же столько времени проводим вместе. — Марисса похлопала Оливье по руке.

Космодесантник не выглядел ни впечатленным, ни безучастным, лишь сохранял выражение бычьего равнодушия.

— Но я вынуждена кое в чем не согласиться с вами, субкапитан. Прошлое важно, ибо если мы не знаем, откуда пришли, то как сможем ценить то, что имеем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это не заботы Железных Воинов. Мы — завоеватели. Мы стираем прошлое, но я не вправе подвергать сомнению мудрость слуг Императора, — сказал Крашкаликс, хотя по манере, в какой он произнес эти слова, Оливье понял, что воин все же сомневается. Ле Боны привыкли к такому — к невольным нянькам, рассыпающимся в извинениях и банальностях сквозь стиснутые зубы. Оливье пришло в голову: не считается ли сопровождение летописцев чем-то вроде наказания? Если да, то в чем провинился субкапитан?

— Раз примарха здесь нет, чем вы хотели бы заняться? — осведомился Крашкаликс. — Если нужно что-нибудь для вас организовать, чтобы вы быстрее выполнили свое задание…

«И перестали надоедать мне» — мысленно продолжил Оливье.

— …лишь попросите. У вас авторитет самого Сигиллита. Я обязан подчиняться.

«Но не шибко этому рад».

— Благодарим вас, субкапитан! — радостно воскликнула Марисса. — Мы займемся тем, что обычно и делаем в подобных случаях.

«А именно — всякий раз, когда строчим одну из гребаных книжек».

— Мы соберем информацию и начнем составлять заметки для биографии, — сказала она. — Интервью с примархом может подождать до его возвращения. Для начала было бы целесообразно посетить важные места времен его юности. Конечно, мы уже приступили к исследованию, но я нахожу осмотр достопримечательностей наиболее полезным.

— Не желаете ли ознакомиться с последними данными? — спросил субкапитан.

— Мы могли бы поговорить с его семьей. Я надеялся на аудиенцию у Даммекоса, но ведь сестра примарха еще жива, — вставил Оливье. — Возможно, она побеседует с нами?

Снова нахмуренные брови.

— В настоящее время отношения между избранным губернатором Каллифоной и Четвертым легионом плохие. Не уверен, что правящая семья согласится, а я не уполномочен им приказывать.

— Тогда побеседуем с ними в удобное время. Мы наверняка останемся здесь на несколько лет, — сказала Марисса.

— Столько времени обычно и требуется, — небрежно добавил Оливье.

— Я мыслю прямолинейно, — продолжала его жена. — И люблю начинать сначала. Так что начнем с мест, связанных с юностью Пертурабо.

— Очень хорошо, — согласился Крашкаликс. — Легион организовал для вас проживание в Лохосе. Вечером вы сможете подкрепиться и осмотреть многочисленные улучшения, которые мой господин произвел в столице. А завтра я отвезу вас к месту, где мой отец впервые прибыл в этот мир.

Пертурабо знал все, что нужно, без всяких подсказок. Его растущий ум был библиотекой, полной книг, которые предстояло прочесть. Стоило подумать о чем-либо, и сведения всплывали сами собой. Иногда информация задерживалась лишь ненадолго, прежде чем вновь утонуть в глубинах подсознания, но с каждым новым днем в распоряжении мальчика оказывалось все больше сведений. По мере взросления ума росло и тело. Украденные грубые шкуры больше не прикрывали его, и Пертурабо заметил, что становится крупнее. Если он вернется к месту своего приземления, то не поместится в емкость, которая доставила его в этот мир гор, капридов и людей.

Подобно собаке, он за километры чуял в воздухе то, что ему требовалось, — сильный запах, богатый возможностями. Огонь и металл.

Впервые он спустился по горному склону ниже границы леса[7] и направился к зеленым долинам, где во множестве обитали люди.

Запах привел его в село. Откуда-то раздавался звенящий звук — ровный, как биение сердца. Пертурабо сосредоточился на нем, перелезая через стены, пробивая себе путь сквозь изгороди, двигаясь напрямик к своей цели. Дети, стайкой игравшие в поле, заметили его первыми. Он глянул на них сердито, и те, крича, убежали.

К тому времени, как он достиг поселка, поднялась тревога. Местечко было маленьким — двадцать домохозяйств суровых горских семей, расположенных вокруг мощеной площади на пологом склоне горы. Пертурабо отыскал дорогу и зашагал по ней, твердо ступая босыми ногами по неровным булыжникам. Когда он пришел, на площади уже собралась толпа. Люди не осмелились преградить ему путь, пока он шествовал к кузнице.