Вальдор: Рождение Империума (ЛП) - Райт Крис - Страница 10

Также там участвовали Легио Кустодес. Тридцать воинов, включая меня, которым было приказано лишь защищать. Никто не ожидал, что мы будем играть ведущую роль в боевых действиях. Во многих смыслах Маулланд Сен был испытанием для Катаегис. Мы хотели увидеть, будут ли они такими же смертоносными в большом количестве, какими они показали себя ранее в малых формированиях.

[Вы не назвали их привычным именем.]

Могу, если Вам это нужно. Громовой воин, на низком Готике.

[Расскажите об их примархе.]

Об их командире? Не совсем понимаю, почему Вы об этом спрашиваете. Изначально задумывалось, что подразделения будут несколько меньше тех, которые получились в конечном итоге, а посему их звания были организованы по традиционным полковым порядкам. Примарх являлся эквивалентом ранга генерал-капитана во всех смыслах: он отвечал за дисциплину и руководил всем легионом. Он ничем не отличался от своих солдат физически, но отлично проявил себя в бою, в командовании войсками, и был назначен самим Императором. Снаряжению примарха уделялось особое внимание, но Вы должны помнить и о том, что мы все время занимались инновациями. Технологии переоткрывались или воссоздавались каждый год. Некоторые войска отправлялись на войну в прекрасных доспехах, в то время как у других была броня старого поколения. Естественно, примархам и их подчиненным предоставили лучшее из того, что у нас было. Примархов должно было быть двадцать — по одному на каждый запланированный легион, хотя к тому времени не всем дали это звание.

Примархом Четвертого был Ушотан. Он был превосходным воином и прекрасным полководцем. Я очень восхищался им во многих отношениях.

[Расскажите о ходе самой битвы.]

Эти истории Вам известны. Они очень точны. Записи всех основных сражений хранятся в башне, доступ к ним у Вас есть. Что я еще могу добавить?

[Каково это было — находиться там в качестве свидетеля?]

Понял.

Я не испытываю от боя ни удовольствия, ни страха. Но это не распространялось ни на воинов Ушотана, ни на врагов. И те, и другие были свирепыми. Нашего врага называли Жрецом-королем. Он сам себя так назвал, и это имя отлично ему подходило. Его последователи были фанатиками, обезумевшими как от боевых наркотиков, так и от лжи, которой Жрец-король их пичкал. Каким–то образом они даже в этой холодной пустыне завладели технологией забытой эпохи и научились ею пользоваться, или же им показали. Результаты этого были просто отвратительными. Мы сражались с людьми, сшитыми вместе, словно в насмешку над обликом человека. Некоторые сидели в механизмах, их тянули в битву стимуляторы боли. Многие из тех, с кем доводилось сражаться, в той или иной степени были слеплены в нечто иное — они променяли человеческое достоинство на необузданную силу.

Города, расположенные на границе, мы завоевали относительно быстро, так как там зараза Жреца-короля была слабее, а вот центр конфедерации всегда находился в глубине страны, на высоких пиках, где ветер нес осколки льда по небесам. Мы подготовили плацдарм в долинах на юго-западе и полетели на челноках, чтобы укрепить наши пути снабжения на севере. Операция разворачивалась вдалеке от нашего дома, но у нас были свои первичные преимущества — технологии, уверенность, энергия. И всего–то через месяц мы уже планировали, как будем прорываться дальше.

Как я уже сказал, местность всегда была против нас. Неулучшенные воины страдали от сильного истощения, и этого было не избежать. Чем дальше мы продвигались на север, тем больше солдат теряло рассудок. В ветре слышались голоса, а холод был невыносимым. Те, кто погиб, вновь встречались на пути в образе призраков бури, и это действовало на нервы рядовым солдатам. Если бы мы взяли с собой только их, мы не смогли бы продолжить поход. Это не было непредвиденным обстоятельством и лишь подчеркивало потребность в генетически сотворённых отрядах. Я говорю откровенно, поскольку некоторые уже сомневаются в том, что Терру завоевать без них было бы невозможно. Мы слишком низко пали и выпустили на волю огромное количество монстров. В ту ледяную ночь это и стало тем самым оружием, благодаря которому мы продвинулись вперед.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Несмотря на то, что с нами был Император, это была трудная схватка, но в её исходе никто по-настоящему не сомневался. Каждая цитадель давала отпор, на каждое наступление приходилось контрнаступление. Они знали погодные условия, они досконально знали ландшафт, и отступать им было некуда. В последнем штурме погибло более семи тысяч генетически улучшенных ударных войск. Если бы Вы видели, как сражались Громовые воины, их самоотверженность и безудержность в резне, Вы бы оценили природу того, с чем нам довелось там столкнуться.

Часть слабостей, продемонстрированных нами в Нордике, была устранена. Доспехи, которые мы используем сейчас, сделаны из керамических и металлургических сплавов, а не из стальных пластин и закаленной кожи, которые носили в те времена некоторые из нас. У наших клинков есть энергетические поля, а болтерное оружие заменило старые карабины и лазвинтовки. На то время в Маулланд Сен был практически такой же уровень развития технологий. Отличала нас лишь вера. Жрец-король был опустошен — его тирады были очевидными даже для тех, кого он вел на вечные муки — а нас вел Он. Это, в конце концов, всегда было главным отличием, где бы мы ни сражались.

[Но на что это похоже?]

Простите, что?

[Пребывание там, на что оно похоже?]

Я не знаю, как ответить на данный вопрос. Я приложу все усилия, чтобы сделать это.

Там была… болезнь. Мы все ощущали её вкус. С тех пор я сталкивался с подобными ощущениями, сражаясь с врагами родственного происхождения, но в те времена это было для меня в новинку. Это не вызывало ничего, кроме отвращения, как у меня, так и у моих братьев. На Громовых воинов под командованием Ушотана это, казалось, производило совсем другой эффект. Их сила словно выросла на некоторое время. Я предположил, что они обладали способностью усиливаться благодаря всему, с чем сталкивались. Ярость была полезна, но у нее были свои недостатки. Стены, окружающие последнюю крепость, были возведены посреди гор. Укрепления располагались высоко и были хорошо защищены, словно они готовились к нашему вторжению в течение многих лет. Я помню, как смотрел на крепость в последнюю ночь перед тем, как поступил приказ её уничтожить. Сзади крепость освещал зеленоватый свет, её черные стены блестели. Здание по-своему было шедевром, но извращенным. Каждый уголок огромных оборонительных сооружений будто бы воплощал боль в той или иной форме. Были и другие испытания, наряду с физическими. Призраки висели у нас на хвосте.

[Надеюсь, Вы говорите в переносном смысле?]

Нет, я использую тот термин, который считаю подходящим.

Может быть, было бы разумнее замедлить ход наступления, чтобы снизить наши возможные потери, но к тому времени Катаегис уже были в плену круговорота агрессии. Смерть не значила для них ничего. На какое–то время показалось, что и приказы для них ничего не значили — их жестокость не поддавалась контролю.

И вот я вспоминаю этот город, потерянный во тьме и льдах где–то на краю мира. Вокруг него лежит снег сугробами по десять метров. Высокие зубчатые стены увешаны оружием, извергающим пламя. Тогда мы атаковали и задействовали нашу тяжелую артиллерию, превращая снег в потоки талой воды. Мы продвигались сквозь серое море грязи, которое находило свой путь внутрь нашей брони. Танки заглохли, а электрические реле закоротило. Нам пришлось выпустить в бой пехоту быстрее, чем ожидалось, ведь стены всё еще были целы.

Ушотан сделал первый рывок вперед. И как только он оказался внутри, началась такая бойня, которую я не мог себе даже представить. Далеко не все люди Жреца-короля были развращены — некоторые были рабами, других можно было спасти, и они могли бы продуктивно работать на Империум. Но в этом, однако, Громовые воины и показали свою величайшую слабость. Они были похожи на боеприпасы, которые мы использовали на тот момент — мощные, но нестабильные. Как только Катаегис сорвались с поводка, их стало сложно контролировать. Они подобно приливу хлынули внутрь, сметая всё на своём пути. Громовые воины продемонстрировали в тот момент абсолютную мощь генетически улучшенных солдат. Если бы нам захотелось удостовериться в их доблести, то мы не смогли бы получить более четкого примера, чем этот. И все же обе стороны понесли огромные потери. Это казалось… бессмысленным.