Шаг во Тьму. Том 8 (СИ) - Викторов Виктор - Страница 43

- И что с того? — подбоченилась она. — Пока Хансий был жив, отвечал за тебя он. А теперь ты сам по себе, а твоему слову веры нет. Ты даже не мастер. Так, недоучка, — недоверчиво произнесла Лира, но парень ощутил перемену в её тоне. Он стал чуточку мягче…».

Видение будто перемотали, и я снова увидел того же подмастерья, только уже повзрослевшего. Крепкий мужчина стоял около наковальни, как некогда его мастер, и точно так же наносил на заготовку руны, которых я, увы, опять не мог рассмотреть.

«- Я всегда знал, что вы ошибаетесь, мастер, — бормотал он. — Если бы вы сейчас были живы, то очень бы удивились. Возможно даже бы порадовались за меня, — вздохнул парень, сам не веря в то, что предположил. — Вы все даже представления не имеете, чем пытаетесь оперировать и какие силы подчинить! Глупцы. Вы все глупцы!».

Мастер Хансий был суровым хуманом, имевшим вес в Гильдии Рунных Оружейников. При всём его мастерстве, Хансий придерживался консервативных взглядов, считая, что знания, доставшиеся им от предков, надлежит сохранять и передавать только строго в неизменном виде.

Несусветная глупость!

Он был против новшеств, пусть даже они и предлагались авторитетными мастерами своего дела. А уж возомнивших себя умнее всех, он был готов самолично отходить поганой метлой, дабы не смели искажать знания, которые трепетно собирались Братством веками.

Заготовка на наковальне внезапно засветилась приглушённым синим цветом, но мастер, уже давно не подмастерье, не обратил на это никакого внимания. Вместо этого он продолжал выписывать руну, заставляя незаконченное изделие полыхать ещё ярче.

Синий свет, отражающийся в усталых, но довольных глазах мастера, уже не скрывал рунный рисунок, позволяя всем желающим детально его рассмотреть. Он знал, что никто из мастеров не сможет повторить подобное, поскольку это был первый став, составленный с учётом трёх рун, которые никогда не могли находиться вместе…

Его первый легендарный став, благодаря которому он и получил официальное звание Мастера Оружейника…».

Кое что прояснилось.

Я наяву увидел кусочек рунной надписи, который, после нанесения последнего знака, видоизменился. В жизни бы не догадался, что при повторе рун в ставе, они могут сливаться, при этом или взаимоисключаясь, словно в школьном уравнении, либо образовывая ту же самую руну, но с незначительными отличиями: более широкая линия начертания, возможно — более глубокая или выделяющаяся цветом…

Это полностью объясняло все странности, которые я видел в осколках воспоминаний давно почившего мастера-оружейника. Я-то считал, что каждая руна имела свой цвет, в который самопроизвольно окрашивалась после завершения начертания, но, как оказалось, иной цвет и форму имели только сложные руны, образовавшиеся после симбиоза идентичных.

Спецификацию цвета рун и их окончательное начертание я не смог бы повторить, но то, что руна «Гебо», встречающаяся в ставе в количестве двух штук, обязательно сливается в полыхающую синим руну — это я запомнил точно. И теперь я знал, где именно ошибся в начертании своего первого става.

Боль, зелья божественного ранга, хаотичные вспышки формирующегося энергетического портала, расцветающего в центре зала и пахнущего грозой, снова вспышки боли, интервал между которыми становился всё меньше и меньше.

Я держался уже на чистом упрямстве, и отметать мысли о прекращении добровольной пытки становилось с каждым разом всё труднее.

Двадцать четвёртая пара рун.

Активировав её, не смог сдержать животного крика. Хотелось отрастить когти, как кровосос, и разодрать себе грудную клетку, чтобы вывернуть оттуда всё, до чего смогу дотянуться, пока не подохну. Конечности жили своей жизнью. Казалось, что в момент активации предпоследней пары, мне по венам пустили расплавленный металл, должный выжечь всё, оставив перед порталом моё обугленное тело.

Перед глазами замерцало красным, что свидетельствовало об низком уровне здоровья.

«Какого хрена? Я же только что выпил два фиала!».

Эта мысль была последней перед тем, как я умер.

«Вы лишились игрового уровня. Плата принята».

Активация «Тёмного мстителя» вернула меня в ненавистный зал с полным «баром» жизней, моментально опустошившимся на треть, как только я пошевелился. Вспышка чудовищной боли моментально вернула меня на четвереньки, заявив о себе с возросшей силой.

Мне оставалось активировать одну пару.

Пару пустых рун, не имеющих знаков. Их я оставил напоследок, боясь ошибиться в активации. И если руны, имеющие рисунок я оживлял не сомневаясь, то, насчёт двух последних, я испытывал сомнения. Как оказалось — зря. У меня всё получилось!

За этот неполный час, я то погружался в видения, то меня снова из них бесцеремонно выдирало, дабы наградить новой порцией страданий.

Видений было множество, причём они не шли по порядку, постоянно путаясь и освещая по частям весь путь подмастерья, который за всю историю существования Рунного Братства, был единственным, кто смог достичь звания Мастера без Наставника.

Я проживал его жизнь, скитался вместе с ним, когда смерть его учителя, фактически, поставила крест на его жизни. Вместе с ним я познал все его неудачи, взлёты, падения, одиночество, презрение от Братства, насмешки…

Его руками я создавал свои первые рунные ставы, начертание которых не были известны никому из Рунного Братства. Комбинирование рун, их правильное использование, законы, по которым составляются наиболее популярные ставы… Я учился и переживал вместе с ним, скорбел, ликовал, но при этом воспоминания мастера я чётко отделял от своих, понимая, кто я, и где нахожусь.

Утерянные знания постепенно обретали структуру, раскладываясь по полочкам у меня в голове.

Вместе с Мастером я ковал легендарное оружие, равного которому не было. Вместе с ним я перепортил огромную кучу заготовок из ценного чёрного мифрила, вынужденный снова и снова переплавлять металл, чтобы окропив своей кровью вернуть ему былые свойства, нейтрализовав действие неудачно нанесённых знаков.

С Мастером Нивелом я вечерами сидел, исписывая бумажные листы и проводя расчёты. Вместе с ним я доводил до совершенства его главную гордость — его личный атакующий став. Нивел не только улучшил рунный рисунок своего учителя, а и полностью его переделал, докопавшись до самой сути рун, сроднившись с ними.

Единственной трагедией Мастера Нивела было то, что ему некому было передать результаты труда всей своей жизни — поиск легендарных Прарун.

«Теперь это должен сделать ты! Нарекаю тебя своим первым и последним учеником! Достоин!», — прошептал усталый голос в моей голове, после чего мне захотелось расплакаться от облегчения.

Боль ушла. Схлынула, словно волна, оставляя на берегу моё измученное тело.

Ушла, оставив чувство горечи, усталости и разочарования тем, что я не смог увидеть многое из жизни Нивела. Но и увиденного было достаточно, чтобы я узнал, зачем и для кого в центре зала полыхает загадочный портал.

«Внимание!

Вы выполнили задание "Утерянное знание".

Получено: 460 000 EX, атакующий рунный став Мастера Нивела, +1000 личной репутации с Рунными Оружейниками».

Это теперь был мой личный портал, ведущий в святая-святых любого мастера — его мастерскую, скрытую от любых глаз и сущностей, включая божественные.

И только я знал вязь рун, позволяющую его активировать.

Глава 28

Джунгли Масархуда. Бада-Баром.

Я успел сделать несколько шагов к переплетению магических линий, намереваясь перенестись в загадочную мастерскую легендарного рунного оружейника, но внезапно портальная арка вспыхнула, ослепив меня, а когда я проморгался, она уже бесследно исчезла.