Войны охотников за головами-1: Мандалоpский доспех - Джетер К. В. - Страница 7

Слова дроидессы озадачили Ниелах.

— Это как?

— Я не знаю, — честно созналась ОНУ1-Б. — Медицинские программы не универсальны. В моих, например, ничего нет об этом.

Девчонка разглядывала раненого. Даже сейчас, когда лицо его было открыто, когда за него дышала машина, его присутствие заставляло ежиться от холода, проникшего, кажется, в самое сердце. Ниелах попятилась.

Между нами что-то было.

Невидимая связь, которую она почувствовала, обменявшись с охотником взглядами во дворце Джаббы Хатта, — когда однажды подняла голову и увидела этого человека. Именно его, она могла поклясться чем угодно, что это был он, пусть в глухом шлеме и серо-зеленой броне. Ниелах увидела его и ощутила прикосновение страха. Не потому что что-то вспомнила, а потому, что ничего не смогла вспомнить. Если этот человек появлялся в ее прошлом, то держался, как обычно, в тени, которая была чернее и глубже, чем логово ранкора.

— А что Денгар? — усилием воли Ниелах вернулась в настоящее время. — Почему он так поступает?

Почему он заботится о нем?

— Понятия не имею, — оптические рецепторы дроидессы не выражали эмоций. — Денгар ничего не рассказывал, когда пришел во дворец и нашел нас. И если говорить честно, это нас не касается.

— Не важно, — вставил фармацевт из угла, — Нет значения.

— Мы запрограммированы оказывать медицинскую помощь. После гибели Джаббы Хатта мы были счастливы, когда подвернулась оказия. Нам нравится быть полезными.

Туман прошлого не рассеивался. Оставив раненого там где его отыскал позднее Денгар, Ниелах сделала рискованную ставку. Ее ужаснули травмы, она ничего не могла сделать, чтобы помочь истекающему кровью, изувеченному человеку. Во дворце она достаточно узнала о профессиональной вражде и личной ненависти среди охотников за головами и решила: этот все равно будет мертв, потому что Денгар, найдя его, просто наступит ему на горло и не уберет ноги, пока раненый не перестанет дышать. Ниелах ждала, что именно так все и будет, и с облегчением наблюдала, прячась среди барханов, как Денгар осматривал находку. Она ощущала то же самое чувство, что и сейчас, когда выяснила, что охотник все еще жив.

Времени нет, она здесь и так задержалась. Что бы ни задумал Денгар, старый кореллианин может и не слишком радостно отреагировать на ее появление. Охотники ревностно охраняют свои тайны; им приходится быть такими, потому что такова их работа. Денгар не будет счастлив, обнаружив у себя в потайном убежище нежданного гостя.

— Я сейчас уйду, — сказала роботам-медикам Ниелах. — А вы продолжайте работать. Этот человек должен выжить, вам ясно?

— Мы сделаем все, что в наших силах. Мы для этого созданы.

— И… и вы не расскажете Денгару обо мне. О том, что я была здесь.

— Но он может спросить, был ли здесь кто-нибудь или нет. Мы запрограммированы говорить правду.

— Сделаем так, — Ниелах приблизила изуродованное рваной раной лицо почти к самым фоторецепторам дроидессы. — Если вы сообщите Денгару о моем визите, я вернусь и разберу вас на винтики, а их разбросаю по Дюнному морю. Вас обоих. И тогда как вы сможете следовать своим программам?

ОНУ1 — Б обдумала все варианты.

— Определенно, угроза перевешивает честность.

— Молчание, — возвестил фармацевт. — Целостность.

Ниелах оттолкнула его.

— Вот и договорились.

Она огляделась: не оставила ли она за собой следов своего визита. Возле дальней стены что-то лежало, она как-то сразу не обратила внимания. Девушка подошла ближе — куча тряпья и изъеденного кислотой железа.

Кучу венчал округлый предмет, как и хозяин, пострадавший в желудке сарлакка, но все еще узнаваемый.

Ниелах нагнулась и взяла в руки шлем, перечеркнутый черным пластиком визора.

Она видела раньше… во дворце Джаббы Хатта. Жестокая маска глухого шлема, взгляд за визором столь же резкий и острый, как заточенный клинок. Ниелах обеими руками держала шлем перед собой, словно череп или деталь смертоносной машины. Ей было страшно. Боба Фетт…

Произнесенное чужим голосом имя прозвучало у нее в голове. Его так называли. Она знала. Она слышала, как это имя шептали в толпе те, кто ненавидел и боялся его обладателя.

— Вам лучше уйти, — голос дроидессы разбил воспоминания. — Скоро вернется Денгар.

Руки Ниелах подрагивали, когда она положила шлем обратно на кучу тряпья, заскорузлого от запекшейся крови. Помедлив, девушка оглянулась на лежащего без сознания человека. К страху примешивалось еще одно чувство. Она не могла придумать ему определения, но оно было похоже на жалость.

Голоса. Он слышал их — с другого берега мертвого моря.

Кое-как функционирующая часть его сознания предположила, что они — часть процесса агонии.

Раздавленные болью и одурманенные не-болью ошметки сознания и души цеплялись за крохи информации, падающие на живой труп,. которым стало сейчас его тело. Они были посланиями из другого мира, раздражающе неполными и таинственными.

Из всех голосов только один принадлежал женщине. Не той, что раньше; он помнил — ту назвали Манароо; он еще лежал в пустыне, когда услышал тот голос.

Это в прошлом; сейчас голос принадлежал другой женщине. Этот голос терзал его, делал сон смерти местом, где из мрака всплывают воспоминания.

Его веки дрогнули… попытались приподняться… они слиплись от какого-то вещества, покрывающего его с ног до головы. Он был слаб, он не мог шевельнуться, он был скован, как карбонитом. Но он все же сумел приоткрыть глаза и увидеть — мельком, не в фокусе — женщину возле себя. Танцовщица из дворца Джаббы Хатта, и не только… много больше… Джабба звал ее… Ниелах. Он сумел вспомнить имя. Не настоящее имя.

По-настоящему ее звали…

Кусочки воспоминаний развалились, и попытка увидеть лицо женщины вновь утащила его туда, где наваливалась темнота.

Там, где можно было спать и не видеть снов, умереть и все-таки жить.

И вспоминать.

И ТОГДА…

Держись меня, — велел Босск новичку. — Я покажу тебе, как тут дела делаются. Он с удовольствием ощутил, как собеседник закипает от злости: словно жар исходил от перегретого реактора. Именно о такой реакции он и мечтал, поэтому и отпустил оскорбительное замечание. Не было и секунды стандартного времени, когда бы Босск не ощущал злость. Он даже спал злой и видел сны, как острые, точно бритвы, клыки погружаются в глотки врагов. Ярость и жажда крови — вот что радует трандо-шанов. Так тут делаются дела.

— Не строй из себя старшего, — встроенный в дыхательный аппарат вокодер имел достаточный диапазон, чтобы голос собеседника прозвучал соответственно эмоциям, — На моем счету голов не меньше, чем на твоем. Тебя высоко ставят в Гильдии только из-за твоей семьи.

Босск растянул безгубый рот в уродливой ухмылке, адресуя ее навязанному партнеру. Желанию протянуть лапу и содрать голову собеседника с плеч, чтобы шланги и провода маски болтались, точно болотные водоросли, которые окружали лужу его рождения на Трандоше, было почти невозможно противостоять.

Может быть, позже, сказал себе Босск. Когда работа будет окончена.

Трандошан вытянул коготь, указывая на коридор впереди. Они с напарником стояли в боковом проходе, плотно прижавшись спинами к стене; из-за запертых дверей доносилась веселая джизз-музыка вперемешку с азартными криками завсегдатаев казино. В игровые автоматы пригоршнями сыпались кредитки и прочая валюта. Босск не испытывал склонности к игре, он предпочитал надежность. Лучше всего — смерть другого разумного существа, оплаченная крупной суммой денег. Хотя иногда заказ требовал доставить добычу живой. Это все осложняло.

— Заряды я уже разместил, — острый кончик тран-дошановского когтя указал на пару небольших блямб на дверях бухгалтерского кабинета.