Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3 (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 47

Гордость, угу. Уязвлена и страдает. Но нельзя же быть идиотом, даже если очень принципиальным. Есть вещи — и это понимают все — ради которых можно поступиться и гордостью, и ещё очень, очень многим, если не вообще чем угодно. Вторая молодость относилась именно к таким вещам.

За спиной снова раздалось тактичное покашливание; на этот раз Уортингтон отражался в зеркале нормально, просто королева по привычке даже не пыталась замечать его.

— Что такое? — она скосила на него глаза.

— Ваше Величество, — на сей раз в руках у дворецкого был планшет. — Получены новости из Москвы. Кажется, у госпожи Рюдзин вышел… прокол.

Глория моргнула и отбросила в сторону кредитку, которой уже делала третью дорожку.

Всё-таки.

— Рюдзин идиотка, — заметила она — скорее себе самой, чем Уортингтону. — Такого нужно ожидать, когда ведёшь дела такого уровня не на своей территории. Зачем она вообще попёрлась в Россию? Сидела бы дома, в Японии, и обошлось бы без сюрпризов.

Она поглядела на Уортингтона; взгляд королевы Глории заметно похолодел.

— Что-то ещё?

Тот сдержанно кивнул.

— Похоже, что… — он кашлянул. — Ваш внук. Информации пока немного, но, судя по всему, он оказался слишком близко к раскрытому порталу… и был затянут внутрь.

По лицу королевы пробежала тень. Филипп. Обидно, правда. Послушный мальчик, милый паренёк. И — в отличие от некоторых других родственничков — никогда не метивший на её место. Филиппу-Александру хватало того, чего недоставало прочим — ума, чтобы понять, что, во-первых, трон ему не светит, а во-вторых, при троне ему будет куда комфортнее, чем на нём.

— Уже известно, кто в этом виноват? — холодно осведомилась королева. Не то, чтобы она когда-либо воспринимала Филиппа иначе, чем верную собачонку… но и пропажа собачонки — это тоже досадно. К тому же, ущерб одному из её семьи — это ущерб ей. Люди не должны думать, будто можно задеть её и остаться при этом безнаказанным.

— Наши люди уже на месте, — кивнул дворецкий. — Они выясняют подробности, но сейчас там творятся полная неразбериха и хаос.

Королева махнула рукой.

— Пусть проверят связь с той странной хренью у посольства, с трупами, — заметила она. — Уж слишком много всего в один день. А теперь вон, и больше меня сегодня не беспокоить.

Не дожидаясь, пока дворецкий выйдет, она наклонилась и втянула третью дорожку в себя.

Кайф. На периферии сознания ещё успела мелькнуть мысль о том, что можно было бы связаться с хозяином, уточнить насчёт Филиппа… и погасла.

Да и чёрт с ним, с Филиппом. Невелика потеря. Количество дури наконец-то превысило порог; мысли о внуке выветривались из головы с каждой секундой, как и все прочие серьёзные мысли. Завтра, всё завтра. Завтра будут дела, завтра будет начало новой эры. А сегодня…

Она улыбнулась своему отражению в зеркалах и откинула назад прядь упругих, отдающих в медь волос.

Сегодня у неё тоже полно планов. Только совсем иного рода.

Карандаш тихо шуршал, внося на бумагу последние штрихи — быстрые, уверенные. Причёска обретала свой законченный вид; вот так, так и…

Как же лежали волосы?

Хидео Мори поднял глаза на ночную террасу перед собой — и сразу же прикрыл их, воскрешая в голове недавнюю сцену. Парень, конечно, уходил довольно быстро, но когда ты опытный художник, даже фона хватит для того, чтобы в деталях воспроизвести всю сцену.

…и так.

Прочертив последний штрих, Хидео отложил карандаш и вытащил из пачки сигарету. Сизый дым заклубился на свежем воздухе; японцу казалось, будто и он тоже нарисован карандашной штриховкой. Такое иногда бывает, когда отводишь взгляд после сосредоточенного рисования.

Вдохнув дыма, Хидео вернулся к разглядыванию получившегося рисунка. Молодой человек на блокнотном листе получился слегка гиперболизированным, как и положено для манги, но всё-таки весьма похожим и почти живым.

Вот, значит, ты какой, Йошида Распутин. Живой и весьма деятельный.

Конечно, когда они столкнулись у выхода, Йошида не утруждал себя тем, чтобы представиться. Кажется, он вообще не обратил на Хидео внимания. Быстро покинув полное шумов и неразберихи здание, он вскочил на огромного коня, стоящего под террасой, и умчался в ночь.

Но всё-таки в том, что это был именно он, Йошида Распутин, сомнений не оставалось. И дело было даже не в криках Михаила «Где Йошида, найдите Йошиду», разлетавшимся по всем коридорам. Просто… фамильное сходство было налицо.

Ха. Мори стряхнул пепел с сигареты. Кажется, каждый первый здесь, в Москве, думает, будто для него все не-азиаты — на одно лицо. Ну, возможно, с кем-то из его соотечественников так бы и было. Но не с ним. Художник всегда внимателен к лицам, всегда подмечает мельчайшие детали.

Впервые знакомые черты он подметил ещё тогда, когда мускулистый парень вышел на сцену. Заметил — но не сопоставил. Всё-таки то, что вчерашний коматозник, считающийся мёртвым, сегодня прокачался на зависть всем бодибилдерам, заявился на элитное мероприятие и жонглирует ложками — не самая очевидная мысль.

Но затем всё встало на свои места.

Мори выпустил струйку дыма. С другой стороны от выхода и там, внутри здания, всё ещё шумели распутинские люди. Да и не только они — все эти растерянные глупые аристо прибавляли шума в общую катавасию. Большинство недоумевало, что вообще произошло, гадало, в какой момент фешенебельный вечер превратился в… это.

Он и сам хотел бы это знать.

Сцена в той самой комнате произошла за закрытой дверью, пусть и покосившейся, и снаружи были видны лишь неясные сполохи, но не услышать доносящиеся изнутри звуки ударов и разговоры на повышенных тонах мог только глухой. Да и сама Рюдзин, похоже, не очень скрывалась; Мори, как раз шедший в малый зал, успел увидеть, как она заходит внутрь.

Видел он и всех тех, кто заходил туда вслед за ней — поодиночке или парами. В какой-то момент у него возникло такое ощущение, что в той комнате решили собраться практически все.

Ну, сам Мори не собирался. И даже не потому, что никто из входивших внутрь так и не выходил обратно. Просто… это бы отдавало дурными манерами.

Хидео Мори всегда был крайне щепетилен в таких вопросах.

Кто-то скажет — глупость, но люди воспринимают тебя таким, каким ты им себя покажешь. Можешь показать себя сильным, можешь явиться опасным, и они будут бояться тебя. Но если у тебя дурные манеры… люди всегда будут видеть в тебе того, кто стоит на ступень ниже, даже если ты способен убить их за две секунды, не вспотев.

Это же клише; в любой манге обязательно найдётся такой парень. Он силён, он уверен в себе, его рубашка бравурно расстёгнута на груди, но он ведёт себя грубо. Входит туда, куда не приглашают, толкает людей на улицах, устраивает сцены из-за мелочей.

Итог для такого персонажа? Ну, Хидео отрисовал достаточно манги, чтобы знать, чем обычно всё заканчивается. На каждого самоуверенного силача найдётся кто-то посильнее, кто вытрет им пол в ответ на вопиющее неуважение и дурные манеры. Не стоит входить куда-либо без приглашения.

И Хидео не входил.

Играть в сюжете подобную роль у него не было ни малейшего желания — ни сейчас, ни в принципе. Что до сюжета, разворачивающегося сейчас, то… Хидео видел его насквозь. Да, суть происходящего, сокрытая за той самой дверью, от него ускользала. Зато все роли и сюжетные ходы были как на ладони. Как и всегда.

Рюдзин. Разумеется, мудрый ментор. Немного себе на уме, но это оправдывают благие цели и огромный жизненный опыт. Такой персонаж всегда разглядит янгмастера в невзрачном на вид японском школьнике.

Английский принц. Положительный персонаж второго плана — из тех, что появляются время от времени, либо для того, чтобы помочь главному герою, либо для того, чтобы главный герой помог им. Скромный, уверенный в себе, отзывчивый и со связями. Во всяком случае, такое впечатление осталось о принце у Мори после их телефонных разговоров.

Его собственная дочь… чёрт, годится только для комической разрядки. Слишком неуклюжа, слишком недолуга и никак не может научиться делать то, что ей говорят — вечно выкидывает какие-нибудь коленца. Неприятно, но это так.