Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Погрузиться в Оттиск — значит пережить его. Боль, страх, страдания — всё то, что породило его, то, что было достаточно сильно, чтобы оставить свой след.

Вот и отлично. Переживу. Испытаю. То, что случилось здесь много лет назад, то, из-за чего это место и стало точкой Оттиска. Увидишь… и получишь возможность изменить Дар.

Комната полностью преобразилась. Ничего особо удивительного, разве что стала выглядеть постарее.

Передо мной сидит женщина с растрепанными волосами, в белой порванной рубашке, в одной руке сигарета, тушь потекла, она молча плачет сидя за столом, иногда боязко поднимает глаза вверх, но смотрит не со страхом, а с ненавистью.

Картинки несутся перед глазами, как проезжающий мимо поезд.

Медленно и нехотя она подписывает какую-то бумажку на столе. Каждая черточка, которую чернила оставляют на бумаге, отдается болью, которая проходит прямо сквозь меня. Страдание кажется настолько вязким, что…

Мне в лицо прилетают трусы.

Что? Где? Какого хрена? Все эти вопросы я отложил на потом. Очевидно, в комнату кто-то вошёл, но концентрацию нарушать нельзя. Больше всего на свете мне хотелось посмотреть на мокрый от слез документ, который молча подписывала женщина, когда я был в шаге от него…

Жопа.

Голая, сочная жопа повисла передо мной внезапно, возникнув последи образов прошлого.

Ну, жопа и жопа.

Плевать. Какие женщины, когда передо мной древние тайны, изменившие судьбу поколений — и я, получивший шанс узнать о них всё? Я уже почти коснулся записей на столе…

В реальности неизвестная голая девушка решила неожиданно наклониться, в очередной раз сбив мне концентрацию.

Да сука! Голые сиськи не давали мне погрузиться в боль этого места; в глаза лезли оглушительно красные, как огонь, волосы, сочное тело с какой-то большой татуировкой…

Я заскрежетал зубами.

Кто сильнее — мой разум и жажда силы или тело девятнадцатилетнего парня, девять лет лежавшее без дела?

Я сражался. Я пытался…

И сидел абсолютно неподвижно, замерев под горой одежды, что служила мне камуфляжем, как окрас хамелеона. Девушка бросала всю свою одежду в один конкретный угол — тот, где разместился я. А потому мой маскировка становилась только гуще.

Последний бросок одежды — и девушка скрылась за дверью. Ушла в душ, похоже.

Я облегчённо выдохнул.

Кажется, я вновь могу вернуться к древним тайнам.

Прочь все соблазнительные образы, так же, как прочь и все мысли о щекотливой ситуации и её возможных последствиях. Сосредоточиться на Оттиске, на прошлом. На женщине в порванной блузке и её скорби, на…

Чёрных пятна на обоях, напоминающих чумную плесень. В окне — уже не просто вечерняя темнота, а полный мрак без единого проблеска, и даже свет керосиновых ламп стал подрагивать.

Что-то было не так. Картина прошлого вернулась быстро, но на этот раз всё было другим…

Так… не должно быть. Все моё нутро кричало об этом.

Как будто Оттиск понял, что я в нём. Слишком мало концентрации, чтобы удержать его таким, каким он должен быть. Женщина за столом резко перестала рыдать; подняв голову, она уставилась мне прямо в глаза…

Я тут же выдернул себя в реальность.

Руки дрожали. В сердце поселился нехороший страх, а тело ломило, как от сильной физической нагрузки; в голове слегка шумело.

Нужно валить.

Этот Оттиск уже потерян. К чёрту. А раз так, то нужно тихо уходить, пока ещё есть шанс. Вода шумит довольно громко, а я умею быть тихим.

Шаг, ещё шаг. Будь дверь ванной закрыта, всё было бы проще, но нет — красноволосая решила оставить её нараспашку. Подойдя к опасному рубежу, я осторожно заглянул внутрь.

Ничего такого, не подумайте — я лишь хотел убедиться, что она не смотрит в мою сторону. Что ж, так и есть. Вода лилась с усиленным напором, и обнажённая девушка стояла ко мне спиной, демонстрируя татуировку с красной змеей на пол спины.

Девушка чуть повернулась, и я отпрянул назад. Нет, не заметила… звук текущей воды и тихое напевание продолжались в том же ритме. Я вновь шагнул вперёд, стараясь не коситься на тренированное, упругое тело. Змея — тоже красная, но не настолько, как волосы девушки — поблёскивала чешуёй. Или это капли воды на теле?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ещё два шага — и я у двери. Тихо повернуть запор, выйти — и она даже не узнает, кто был в её комнате. Почти, почти…

— Ты!.. — я обернулся на крик.

Отражающаяся в зеркале азиатка смотрела прямо на меня, равносильно отражающегося в ответ.

Я замер, пытаясь придумать выражение лица, которое сразу же дало бы ей знать о моих дружественных намерениях.

Не придумал.

Даже не пытаясь закрыться, девушка, как была, шагнула из душа. На лице её повисло крайне нехорошее выражение; руки, шипя и исходя паром от стекающей воды, покрылись алым пламенем.

Шаг за шагом, она подходила ко мне всё ближе. Быстрое движение — и один из “декоративных” клинков, что висел на стене, оказался у неё в руке; вторая продолжала представлять из себя ярко пылающий факел.

Ладно, довольно просто выйти сухим из воды в такой ситуации, учитывая, что я сын знаменитого рода Распу…

Бл*ть. Лезвие ткнулось мне в горло, оцарапав кожу; девушка стояла прямо, совершенно не стесняясь своей наготы.

— Кто ты такой и что делаешь в моей комнате?

Лёгкий укол клинка.

Что ж, бывают ситуации, когда от своих принципов нужно отказываться. Тактика молчания работает не всегда.

— Я… Йошида, — я попытался найти слова, которые не прозвучали бы двусмысленно и непристойно. — Я сын хозяина этого дома…

— Йошида? — её глаза блеснули, — Ну конечно же! Из тебя такой же Йошида, как из меня Марина! — лезвие снова меня укололо.

Я лихорадочно перебирал в своей голове отмазки.

«Искал кухню?» — Ага, нашел что погорячее. Идиот.

«Думал, что здесь живет мой друг?» — Ну и с каких пор у тебя есть друзья?

Ох. Была не была. Так как моё имя ей ничего не сказало, нужно действовать иначе.

Будет правда. Ладно-ладно, полуправда.

— Просто я болен! — продолжил я.

— Да я уже поняла, что ты больной ублюдок!

— Я не в этом смысле, — вздохнул я. — Я только вчера выписался из больницы, в голове сплошной туман… искал тихое место, где можно отдохнуть, спрятаться от всех и…

— И выбрал мою комнату в тот момент, когда я принимала душ? — язвительно фыркнула девушка.

Она не меняла позы, продолжая держать клинок у самого моего горла; одно движение — и доктора можно уже не звать.

Судя по тому, что она не спешила прикрыться хотя бы полотенцем, девушка либо совсем без комплексов… либо параноик, предпочитающий остаться живым. Она возмущалась тем, что я застал её в душе, не потому, что я увидел её без одежды, а потому, что я застал её врасплох в наиболее беззащитном положении.

— Вообще-то, я был тут с самого начала, — скривился я.

— И поэтому сидел тихо, как наемный убийца? А, наемный убийца? — в её глазах появился огонек; губы растянулись в странную, злорадную улыбку.

Девушка выглядела так, будто хотела чтобы это предположение оказалось правдой. Как будто она была этому рада.

Кха… Не этого обвинения я ожидал, честно говоря.

Нет, это всё не помогает. Тут нужен аргумент помощнее… и я вздохнул, вытаскивая из рукава свой козырь.

— Я Распутин, — заметил я. — Йошида Распутин. Сын самого Распутина, хозяина этого дома. Дома РАС-ПУ-ТИ-НЫХ,

Да, я повторил это слово много раз, так, чтобы наверняка девушка задумалась перед тем, в какую важную персону тыкает своим смешным азиатским ножиком.

Она сощурилась; так смотрят либо на психически больных, либо на невероятно наглых.

— Опять за своё? — отозвалась она. — Сына Распутина зовут Дмитрий, и ты не он.

— Старший сын, — сообщил я.

— У него нет никакого старшего сына. — похоже, она и правда не в курсе последних новостей.

— Есть, — я тяжело вздохнул, уже представляя как странно прозвучат мои последующие слова. — Просто… я был в коме. Девять лет. И вчера я очнулся. Вот… знаешь, самочувствие ещё не очень. Шёл, устал, решил найти уединённое место, где можно отдохнуть…