Пес, который говорил с богами - Джессап Дайана - Страница 27

Женщина почувствовала враждебный настрой Элизабет, ей это не понравилось. На любую критику своей организации она отвечала ледяным неодобрительным молчанием.

Торопясь на занятия под изнуряющим солнцем, Элизабет собиралась с мыслями. Совет, в котором состоял Севилл, не годился, это ясно, но ведь можно обратиться к тем, кто стоит над Советом? Элизабет, как и большинство людей, была уверена, что всегда можно найти вышестоящую инстанцию. Даже если весь комитет целиком куплен, в чем у нее не было сомнений, над ним должны быть авторитетные люди, для которых ее сообщение станет потрясением. Чем выше возносишься, тем ты честнее и справедливее, верно? Ей просто нужно найти такого человека.

Рассуждая логически, начинать поиски нужно именно с комитета. Начальник всех этих людей — Дэвид Лилли, и еще он возглавляет кафедру физиологии. Станет ли он с ней разговаривать? Она не могла отделаться от мысли, что от физиологов не будет никакой пользы в этом деле, хотя оснований для подобного мнения у нее не было.

Между тем, если не брать в расчет Совет, исследования Севилла не попадали под юрисдикцию Лилли.

Она вошла в вестибюль здания, где проходили занятия. «Совет, — размышляла она, — возник в офисе директора Исследовательского центра». Директор Центра, помнила она, не входит в Совет, и это обнадеживает. Неважно, какие опыты проводит Севилл над собаками, — его отчеты должны попадать в Центр. Элизабет вошла в аудиторию вместе с другими студентами и поднялась к верхним рядам, решив поговорить с директором Центра сразу после занятий.

Ей пришлось обратиться к той же самой секретарше. Элизабет сказала, что хочет подать жалобу и поговорить с директором Центра, и прежняя подозрительность женщины сменилась торжествующим презрением.

— Какого рода жалоба, мэм? — Женщина смотрела на нее чопорно, держа ручку наготове.

— Ну, я хочу поговорить с директором о том, как в университете обращаются с животными.

— Конечно, только мне нужно знать подробности. На кого, какие жалобы?

— Я не сказала, что собираюсь выдвинуть обвинение. Я просто хочу поговорить с ней о том, что я видела.

— Конечно, но о ком пойдет речь? Нам нужно имя, иначе это беспредметный разговор.

Элизабет, раздосадованная тем, что секретарша употребила королевское «мы», не горела желанием раскрывать ей подробности, но понимала, что другого выхода нет.

— Доктор Джозеф Севилл.

Женщина уставилась на нее, округлив темные глаза. Через секунду они сузились.

— Доктор Севилл — член Совета.

— Я знаю.

После долгой паузы женщина опустила ручку на бумагу. Не поднимая глаз, она спросила:

— В чем суть жалобы?

— Я же сказала вам, я хочу поговорить с директором. У меня есть сомнения в гуманности обращения. Это все.

Секретарша наклонила голову, посмотрела на нее, прищурив глаза.

— Сомнения, касающееся доктора Севилла?

— Да, именно так.

— Назовите свое имя и номер телефона, по которому с вами можно связаться.

— Элизабет Флетчер, 912—3354, это мой сотовый. Когда ждать звонка?

— Секретарша как-то странно взглянула на нее.

— Я думаю, в течение суток.

— Спасибо.

Звонок раздался меньше чем через три часа.

— Вы могли бы зайти в офис пораньше, чтобы встретиться с доктором Новак? — спросила секретарша. — Часам к восьми?

— Конечно.

— Прекрасно. Доктор Новак будет ждать вас завтра утром.

Элизабет ощутила прилив яростной энергии — хороший признак, что директор так быстро захотела с ней встретиться.

На следующее утро, сидя в приемной под враждебным взглядом секретарши, Элизабет рассматривала посетителей Центра. Несколько молодых людей в костюмах двигались за стеклянными перегородками, тихо разговаривали и время от времени поглядывали на нее. Дверь в кабинет директора открылась, и она вдохнула, испугавшись, что пришли за ней. Но оттуда появился ярко одетый молодой человек, чересчур приветливо улыбаясь, кивнул секретарше, подмигнул Элизабет и ушел. Элизабет узнала в нем продавца лекарств или оборудования — ей был знаком такой тип.

Она нервничала и немного дрожала, представляя, как будет объяснять, зачем пришла. Ее жалобы казались безосновательными. Разве передать словами жалкий вид Дамиана, ожидающего следующего удара тока? И как можно описать бессмысленность всего этого?

Но она должна.

Если у нее не получится, если она уйдет из офиса, не убедив директора в недобросовестности ученого, Дамиана будут продолжать истязать. И все же она не могла подобрать слова. В этот момент она поняла, что больше не спрашивает себя, чем ее тронула эта собака. Она беспокоилась о судьбе Дамиана. Их жизни теперь были связаны.

Дверь снова открылась, из кабинета вышла безукоризненно одетая женщина лет сорока. Выражение ее лица показалось Элизабет неестественным.

— Входите.

Вот оно.

Элизабет встала и двинулась в кабинет. Проходя мимо Новак, заметила, что ростом она выше директора. Обматывая шелковый шарф вокруг шеи, Новак уселась за стол и оказалась напротив Элизабет.

— Элизабет Флетчер, не так ли?

— Да.

— Вы здесь учитесь?

— Да.

— На каком курсе?

— Последний курс колледжа.

— Вот как? Куда будете поступать?

— Мой отец и дед оба хирурги-кардиологи. Наверное, мне придется стать сыном, которого у отца никогда не было. — Она хотела пошутить, чтобы снять напряжение, но прозвучало это как-то жалобно.

— Похоже, вам не нравится эта идея. Не так ли?

— О нет. Нравится.

— Понимаю. — Новак осторожно улыбнулась. — Так они работают здесь? Ваши отец и дедушка?

— Да, отец на медицинском факультете, а дед на пенсии.

— Ваш отец работает в хирургии или в Федеральной программе исследований и развития?

— Он занимается в основном исследованиями.

Возникла пауза. Невысокая женщина пристально рассматривала Элизабет, и та подумала, не расстегнулась ли у нее случайно пуговица на блузке.

— Итак, ваш визит сюда, Элизабет, имеет отношение к доктору Севиллу. В чем состоит проблема?

— Это касается обращения с собакой, которую я видела.

— Вы видели эту собаку, вот как? Где вы ее видели?

Такая манера вести диалог вынуждала Элизабет сомневаться в собственных словах. На секунду она даже усомнилась, что действительно видела Дамиана.

— Я была в лаборатории доктора Севилла, и там…

— В каком качестве вы там были?

— Я хендлер.

— Хендлер. Понятно.

У Элизабет возникло неприятное ощущение в желудке: ей не понравился тон Новак.

— Я полагаю, вы имеете представление о том, как проводят исследования? Вы знакомы с работой вашего отца?

— Ну да…

— А теперь скажите мне, что вы увидели в офисе доктора Севилла, что вселило в вас сомнения?

— Я видела, как собак били током — неоднократно. Они сидели в маленьких металлических клетках и не могли выбраться из них. Никто даже не смотрел за ними, никто. Они просто сидели там, их било током, они обезумели от страха. Это было жуткое зрелище. Я хочу сказать, они в буквальном смысле сходили с ума от страха.

Новак ничего не ответила.

— То есть это же неправильно.

Женщина за столом вздохнула и откинулась назад. Через стол до Элизабет донесся розовый аромат духов, нанесенных щедрой рукой.

— Вы выяснили, почему была применена электрическая стимуляция?

— Не у кого было спрашивать. Я вошла туда по ошибке, понимаете, и увидела все это.

— Так вы действительно не знаете, что это за исследования? Вы не знаете, было ли допущено нарушение закона?

— Какого закона?

— Существует утвержденный протокол экспериментов.

— Ну, не знаю. Послушайте, разве это вопрос протокола? Разве он может поступать так — бить током животных, когда никого нет рядом? Это выглядит так жестоко, я думала… — Она запнулась, потеряла мысль. Женщина не собиралась ей помогать. Элизабет постепенно начинала злиться. Это просто смешно. То, что Севилл делал с собаками, не могло быть законным. Если кто-нибудь на улице попытается сделать что-нибудь подобное, его самого запрут и ключ выкинут подальше.