Женский роман (СИ) - Светлая Марина - Страница 11

Впрочем о дочери… Вот хоть бери и советуй бедному парню непотребство какое, чтобы после него Дейна тотчас согласилась выходить замуж, чтобы даже других мыслей в голове не имела, и чтобы пути назад у нее не было!

Но едва подумав об этом, мамаша Жасинта перекрестилась, попросила прощения у святого Иакинфа, своего покровителя, за такие мысли. И решительно распахнула дверь в комнату дочери.

— Дейна, там Дьярмуид пришел! — объявила она с порога.

Дочка аж подпрыгнула.

— И зачем он явился? Я и сама бы прекрасно добралась до его дома, — вздернув повыше носик, проворчала она.

— Я тебя в темноте не пущу! — отрезала мамаша. — У меня времени ходить нету. Весь город, конечно, у старой Катарины сегодня, но у меня мука не просеяна, да запасы пересчитать надо, прикинуть чего да как. Я с тобой не пойду. Да и уважь юношу! Сложно, что ли?

— Не сложно, — Дейна заплела вторую косу и теперь разглядывала себя в зеркало.

На ней был утренний ее наряд. Она повертелась вправо-влево. Поправила кружева на блузке, откинула на спину косы и повернулась к матери.

— Не сложно, мама. Но в темноте, да с молодым человеком. А вдруг он целоваться полезет? — Дейна округлила в ужасе глаза и спрятала лицо в ладони.

— Тоже мне новость! Я ужасно удивлюсь, коли не полезет. Ты ж у меня такая раскрасавица! Прямо как я в молодые годы. Только тебя замуж сразу возьмут, такую сладкую. И мыкаться в нищете ты не будешь.

— Ну зачем мне замуж? — Дейна опустила руки. — Я могу помогать вам в таверне. И с Дьярмуидом целоваться совсем не хочу. У него зубы кривые и лоб в прыщах.

Жасинта рассмеялась, глядя на свою дочь, а потом приосанилась и стала объяснять:

— Ну с зубами я тебе ничего присоветовать не могу. Хорошо, что они есть. У половины наших молодцев в его годы зубы гниют уже. А этот, видишь, ничего. А с прыщами все просто — вот как женится, как заживет с женой, как то подобает молодому мужчине, так сразу прыщи и пройдут. Уж поверь моему опыту. И высокий он, и статный, и отец у него почтенный пекарь. Всегда накормлена и обута будешь при нем. А уж как страдает за тобой, как убивается!

— Но я не люблю его, мама! — в сердцах выкрикнула Дейна.

— Много ты знаешь о любви! — вдруг рассердилась мамаша Жасинта. — Столько юношей хороших к тебе ходили, а ты весь мир забыла со своим висельником! Ну да ничего, я эту глупость из головы твоей выбью! Или ты идешь сейчас же с Дьярмуидом к ним на праздник, или я запру тебя в монастыре на Лос-Хустосе! До тех пор, пока замуж не выйдешь! И поверь, капитан твой тебя туда забирать не придет — сама знаешь, что с ним сделает господин губернатор! Да и станешь ли ты его подвергать такой опасности?

— Хорошо, мама, — Дейна сердито смотрела в глаза матери. — Я пойду на этот дурацкий праздник вместе с твоим ненаглядным Дьярмуидом.

Она зло мотнула головой и вышла из комнаты. Мамаша засеменила следом, услышала восторженный голос сына пекаря, воскликнувшего: «Как же вы красивы сегодня, сеньорита Руива!». А когда за молодыми людьми захлопнулась дверь, поспешила на задний двор, где ее ожидал Хосе Бертино. Какое счастье в кои-то веки целый вечер провести только вдвоем!

— Даже не смей ко мне приближаться ближе, чем на шаг! — зло прошипела Дейна в ответ на приветствие Дьярмуида.

Так и шли они по дороге. Дейна впереди, помахивая косынкой, сын пекаря на шаг позади. Несколько раз он порывался что-то сказать девушке, но тут же прикусывал себе язык. Так он хотя бы может сказать, что они шли вместе, а иначе она еще убежит — не догонишь. Уж он-то Дейну знает! Оставалось только идти следом да вздыхать, глядя на колышущуюся вокруг ног девушки юбку.

Так и дошли они до дома сеньора Кальво, пекаря городка Рэдбей на острове Исла-Дезесператос. Веселье было уже в самом разгаре. Старая Катарина со своими пирогами сидела на самом почетном месте, а сама именинница, донья Перлита, давно уже танцевала со своим женихом в толпе молодых людей. Под веселую музыку местных музыкантов.

Глядя на счастливую сестрицу, Дьярмуид тихонько сказал:

— Идемте и мы танцевать, сеньорита…

— Ааааа! Прекрасная сеньорита Руива! — раздался громкий, будто из трубы, голос сеньора Кальво, который, едва увидав их, замахал рукой. — Рад приветствовать! Идите выпейте за здоровье Перлиты!

— Спасибо, сеньор Кальво, — вежливо сказала Дейна, пробравшись сквозь многочисленных гостей. — Поздравляю вас и донну Катарину! — она подняла свой бокал, который наполнил для нее почтенный пекарь, и весело выкрикнула: — Счастья и здоровья Перлите!

Глядя, как она пьет, пекарь довольно хохотал и промолвил, когда она осушила свой бокал:

— Ох и славная вы девушка, сеньорита Руива! И одевает вас ваша матушка, как с картинки! Швею не посоветуете? Нашей Перлите гардероб справлять пора — замуж идет!

— Ах, это донна Йоханна. Старинная матушкина подруга. Она живет где-то на той стороне бухты, — и Дейна махнула рукой.

— Не та ли это Йоханна, что в прошлую весну овдовела и, едва месяц прошел с похорон, вышла замуж за лодочника? — перекрикивая музыку, спросил сеньор Кальво.

— Не знаю, — Дейна пожала плечами. — Если и она, то я на ее свадьбе не гуляла.

— Так они, чтобы обвенчаться, уехали на Лос-Хустос. Падре Ансельм венчать их отказался. Сказал, Йоханна не чтит траур. Хотел от церкви отлучить, да запил.

— Как интересно! — глаза девушки заблестели. — А я и не знала. Наверное, у донны Йоханны и ее лодочника случилась большая любовь, — мечтательно добавила она.

— Сеньорита Руива, — снова протянул Дьярмуид, — музыка какая веселая…

— Дейна, идем танцевать! — раздался за их спинами голос Тоби.

— Идем! — ответила Дейна, протянула руку Тоби и, пока он вел ее к танцующим, спросила: — А где Алмейда? Я ее не вижу, — девушка повертела головой, пытаясь увидеть подругу.

Тоби привлек ее к себе и рассмеялся:

— Да она уже давно сбежала с Маню. Пошли к Синей бухте. Там сейчас красиво. Правда, думаю, не на луну они теперь любуются.

В ответ он получил легкую оплеуху.

— А тебе все бы с сестры посмеяться, — улыбнулась Дейна.

— А что мне еще остается? Ты со мной к Синей бухте не ходишь. Перлита выходит замуж. Только пить, спасать тебя от Дьярмуида и танцевать!

Он живо взял ее за обе руки и легко закружил под музыку. А потом вдруг выпустил, и через мгновение подхватили Дейну другие руки — крепкие, сильные, совсем не крестьянские руки, хоть и одет был державший в блузу и штаны, что носили крестьяне. Были ладони его горячи и нежны. Держали ее так, будто никогда-никогда не отпустят. И их узнала бы она из тысяч других.

— Благодарю тебя, Тоби! — крикнул мужчина, привлекший к себе Дейну, а после прошептал ей на ухо: — А вам, сеньорита Руива, доброго вечера!

— Блез, — прошептала Дейна, в миг ставшая самой счастливой.

Счастливей Перлиты, пляшущей со своим женихом, счастливей Алмейды в Синей бухте.

Потому что ни у кого не было такой любви, какая была у Дейны и Блеза.

Смотрела девушка в лицо своего любимого и не могла оторвать взгляда от его глаз разного цвета. Карий глаз в отблеске факелов казался черным, а второй, который при свете дня был зеленоватым, теперь словно переливался перламутром.

Наконец, когда нашла она в себе силы произнести хоть слово, промолвила:

— Как же я рада, что ты пробрался сюда. Мама заставила меня идти с Дьярмуидом.

Капитан коротко рассмеялся и поцеловал рыжую макушку возлюбленной.

— Я знал, что заставит. И знал, что не могу допустить, чтобы тебе пришлось весь вечер провести в его компании. Он успел утомить тебя?

— Он утомляет меня уже в тот миг, когда я вижу его, — улыбнулась Дейна. — И что мама в нем нашла? Блез! — она вдруг стала серьезной. — Она говорит, если я не пойду за него замуж, она отправит меня в монастырь на Лос-Хустос.

Он поднял взгляд, словно бы смотрел куда-то вдаль, в те просторы, что неведомы людям на празднике семьи Кальво. А потом сказал:

— Путь до Лос-Хустоса лежит через море. А на море хозяин я.