Вишнёвая истина (СИ) - Angel-of-Death - Страница 24

— Ты в последнее время где-то пропадаешь и избегаешь встреч с нами, поэтому мы сами решили к тебе прийти, — Аня улыбается. — Пиво и суши, всё как ты любишь. Даже не пытайся нас выгнать, мы никуда не уйдём.

Подруга нагло протискивается мимо меня, а вслед за ней, скромно улыбаясь, проходит Элли.

Блин, нужно их как-то выпроводить, прежде чем они увидят Костю. Хорошо, что ещё кроссовки мужские в углу не заметили…

Аня уже снимает туфли.

— Я, правда, сейчас не могу, давайте в другой раз? Встретимся на неделе, я, правда, не буду отнекиваться, — плаксивым голосом прошу я.

— Никаких отговорок, — строго говорит подруга.

— Я сейчас не одна, — настойчиво повторяю я. — Давайте в другой раз.

Анька тут же выпрямляется, навострив слух, словно дикий зверёк, и я уже жалею, что проговорилась. Она же теперь точно не отстанет.

— О, а мы думали, что у тебя депрессия, — Элли облегчённо вздыхает. — Уже собрались устраивать терапию.

— Ага, сидишь дома, страдаешь из-за какой-то ерунды, с нами видеться не хочешь, — Аня напускает на себя строгий вид, она так и стоит в одной туфле, не зная, что ей делать дальше.

— Нет, всё хорошо, — нервно смеюсь я. — Просто сейчас действительно неподходящее время.

Дверь балкона хлопает — я слышу шаги. Девчонки как по команде замолкают, а я интуитивно пытаюсь закрыть собой коридор.

— А, ой… — я оборачиваюсь на голос Кости. Тот пытается сделать шаг назад, чтобы скрыться из вида, но затем решает, что смысла в прятках больше нет. — Привет.

— Назаров?! — практически в унисон вскрикивают девчонки, не веря своим глазам.

Костя шмыгает носом, его взгляд падает на пакеты.

— О, вы пиво принесли, — подходит к нам и нагло забирает пакеты. — Кайф. Ну, заваливайтесь, че застыли.

Я с укором смотрю на него, но тот лишь пожимает плечами и уходит на кухню. Встретившись взглядом с двумя довольно лыбящимися лицами, я закатываю глаза и, подхватив кошку, ухожу вслед за Назаровым. Слышу в коридоре громкие перешёптывания и посылаю многозначительный взгляд парню, но тот лишь беззвучно спрашивает: «что?». Ириску отправляю на диван, но проказница резво спрыгивает с него и убегает к гостям.

— И давно это вы спелись? — на кухню заходит Аня.

— Недавно, — Костя открывает бутылку пива и делает глоток. После чего достаёт из пакетов суши и остальные дары гостей, выкладывая всё на стол. — А чё тёмное не взяли?

— Не наглей. Мы вообще не к тебе шли.

Подруги присаживаются за стол — повисает неловкое молчание, сопровождаемое шуршанием пакета, в котором застряла игривая кошка.

— Ну, что. Выпьем тогда за встречу, — оптимистично говорит Костя.

Он открывает ещё три бутылки и протягивает нам, после раздаётся звон стекла, и мы делаем несколько глотков. Костя выбрал для меня вишнёвое, как я люблю, и я благодарно улыбаюсь ему, ища поддержки в случившейся ситуации.

— Так… — Элли прокашливается. — Как так получилось, что вы вместе?

— Как-то так… получилось, — пожимаю плечами. — Мы хотели вам рассказать, но попозже. Даже мой отец ещё не знает.

— А я то думала, что в таких ситуациях ты сразу мне будешь звонить, — обижается Аня. — Подруга, называется.

— Ты тоже не спешила мне рассказывать про Диму, — закатываю глаза.

Подруга смущается.

— Ладно, один-один, — фыркает она. — Но я рада за вас. Я ей давно говорила, что пора бы присмотреться к тебе, — подмигивает Назарову.

Я смущённо прикрываю лицо рукой. Ну, началось. Сейчас будут восхвалять Костю и говорить, какая мы классная пара. Назаров лишь довольно улыбается.

Именно этого я хотела избежать, когда говорила, что не хочу никому ничего рассказывать.

— Мя-яу, — орёт Ириска, с укором смотря на меня из пакета, в котором окончательно запуталась.

Мы все смеёмся, и атмосфера мгновенно разряжается. Я наблюдаю за весёлыми подругами, за светящимся Костей и понимаю, что именно в этот момент я по-настоящему счастлива. Счастлива как никогда.

Истина 18. Элли

«Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды». (Р. Уэйтли)

БИ-2 — Детство

Истина 18. Элли

День «Х» наступает неожиданно. Конечно, не как снег на голову, но его стремительное приближение несравнимо ни с чем, и страх, с каждым днём усиливающийся всё сильнее и сильнее, буквально вгрызается в моё тело, вырывая куски и заполняя собой появившиеся дыры.

Не могу думать ни о чём, кроме как об ужине, на котором мне предстоит перебороть своих демонов и рассказать сыну правду. Я даже придумываю речь, несколько раз её переписываю, но всё равно не могу прийти к окончательному варианту, в котором я не буду выглядеть убийцей и предательницей. Я настолько погружена в свои мысли, что даже не нахожу сил разбираться с тем, почему Артём мне врёт и где пропадает. Я буквально тону в кошмаре, что воплощается наяву, а кругом ни души, лишь тьма и холод.

— Мам, ну ты скоро? — в очередной раз спрашивает сын, заглядывая в комнату.

— Уже иду, вызывай такси.

Краем глаза вижу, как голова парня исчезает в коридоре, — сил смотреть на него у меня нет. Стоя перед зеркалом, я разглядываю строгое чёрное платье, офисные туфли, скромный макияж и уложенные в пучок светлые волосы. Хочется накрасить губы яркой красной помадой, чтобы хоть немного разбавить траурный образ, но сегодня не тот случай, чтобы быть самой красивой. Я смотрю на своё отражение и удивляюсь, как из взбалмошной стервы смогла превратиться в разбитую, разорванную на части женщину, вместо шумных вечеринок жаждущую покоя.

Затолкнув поглубже желание остаться дома и забиться в самый дальний угол квартиры, я выхожу в коридор. У дверей в чёрном костюме стоит Артём и нетерпеливо смотрит в телефон — на экране я вижу приложение «Такси».

— Готов? — смотрю на него, перекидывая через плечо сумочку.

— Угу.

Он мельком осматривает меня, затем поворачивается к двери. Щелчок — преграда выпускает нас на лестничную клетку. Звон ключей — квартира заперта.

Мы молча заходим в лифт и спускаемся на первый этаж — такси уже дожидается возле подъезда. Сегодня прохладно, но дождя нет. Наверное, когда буду возвращаться обратно, то пожалею, что не взяла с собой кофту, но это будет потом, а сейчас мне нужно сесть в машину и поехать на ужин, посвящённый смерти моего любимого. Когда же это перестанет причинять мне такую боль?

— Дядя Стас и дед уже там, — Тёма открывает мне дверь и ждёт, пока я заберусь на переднее сидение, после этого садится назад. — Как думаешь, дядя Костя разрешит подержать его пушку?

— Боже, Тёма, — возмущаюсь я. — О чём ты думаешь?

Он не отвечает, и в голосе его я не слышу иронии, но не обращаю на это внимания. Дальше мы молчим — я смотрю в окно, прокручивая в голове речь, которую подготовила для сына, и даже не замечаю, как быстро мы добираемся до нужного места.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я нахожу в себе силы выйти из машины. Такси уезжает, а я на негнущихся ногах с гудящей головой и онемевшими пальцами следую за сыном в сторону здания.

Тёма ждёт, пока я догоню его, прежде чем вызвать лифт, а затем мы поднимаемся на бесконечно высокий этаж и направляемся к знакомой двери, за которой живёт Стас. У меня есть ключи — я не звоню, но в коридоре нас уже встречает хозяин квартиры.

— Привет, — Стас целует меня в щёку, хлопает Тёму по плечу. — Только вас и ждём.

— Мама долго собиралась, — жалуется сын, и я стреляю в него недовольным взглядом.

Сняв туфли и надев предложенные тапки, я прохожу по широкому коридору в сторону гостиной, прислушиваясь к тому, о чём на заднем плане переговариваются Скворецкий и Артём.

Квартира у Стаса большая и просторная, а гостиная с панорамными окнами и длинным стеклянным столом, наверное, раз в десять больше, чем моя. Огромные окна, рядом с которым располагается стол, на мгновение пробуждает в воспоминаниях день семейного ужина, на котором братья узнали о моей измене, а следом и о беременности. Очень уж похожая обстановка.