Стигма ворона 4 (СИ) - Горина Юлия - Страница 36

Все его тело будто обожгло. Бронзовое свечение кожи стало таким ярким, что Эш и сам теперь сверкал почти как те четверо.

Он мгновенно переместился по струне и очутился прямо напротив одного из золотых воинов, что держали сейчас оборону.

Внезапно возникнув из пустоты в шаге от своего врага, Эш поднял хищный взгляд на этого невероятно мощного носителя акады, как голодный тигр глядит на желанную добычу.

И хотя сияние силы по большей части размывало золотому черты лица, Эш все равно смог увидеть, как тот недоумевающе вытаращился на появившегося перед ним стигматика и в ужасе невольно отпрянул всем телом.

Злое веселье хлынуло молодому ворону в кровь. Подскочив к коню замешкавшегося воина, Эш ударом когтистой лапы рассек животному шею. Конь непроизвольно дернулся, заливая своего убийцу горячей кровью.

Теперь сияющий и окровавленный командир повстанцев с черной стигмой ворона, разросшейся на всю спину, потемневшими руками и когтями выглядел так, как и положено истинному богу смерти.

Падая, конь потащил всадника за собой, и тому пришлось схватится за луку седла и попытаться соскользнуть вниз. Но пока он это делал, потерял концентрацию, и сила, питающая защитное поле, пропала. Сияние золотого тумана ослабло, чем сразу же воспользовались гиганты. Они, увидев прореху, взревели сотнями голосов и устремились к стене. Не обращая внимания на павших собратьев, остатки машин и защитные баррикады, звери смело врывались в туман. Светящиеся мечи резали их в кровь, и некоторые из них с предсмертным хрипом вскоре падали на колени и затихали. Но большую часть зачарованные клинки уже не успевали убивать, и гиганты начали приближаться к строю акаданосцев.

В лицах врагов появился страх. Конечно, прямо на них неслись огромные многотонные разъяренный махины, на пути у которых не хотелось бы никому оказаться.

— Нет! Ах ты проклятый дингир!.. — прохрипел золотой воин и ловко отпрыгнул назад, готовясь к бою. Ослепительное сияние, только что переполнявшее его, померкло.

Теперь, наконец, Эш мог разглядеть своего противника.

И в первую очередь он увидел огромную стигму, покрывающую почти всю поверхность тела воина. Его немолодое лицо, шея, открытые руки и даже ладони были словно расписаны золотой краской. Глаза наполнял закатный, красноватый солнечный свет. Он смотрел на тринадцатого дингира, и его упрямый рот брезгливо кривился...

Перемахнув через тушу коня, враг оказался в шаге от Эша. Из его ладоней вырвались два сверкающих клинка. Удар! Призрачные мечи со свистом рассекли воздух, оставляя за собой светящийся шлейф. Молодой ворон с трудом отскочил от атаки.

В ту же секунду, ему пришлось уворачиваться уже от удара копья сзади. Другие бойцы Внутреннего круга уже были здесь, чтобы помочь одному из своих командиров.

Губы Эша тронула зловещая улыбка.

Наивные вояки, они все еще искренне верили, что победят! Что их принадлежность акадоносным семьям — незыблемый щит от таких одержимых отбросов, как этот дингир.

Наконец-то все они были в его руках!

Распахнув крылья, ворон взмыл над воинами и, ухватившись за одну из струн Первого, соскользнул по ней вниз. Мгновенно возникнув позади двух молодых копейщиков, он с легкостью снес сразу обоим противникам головы. Потом снова взмыл к небу, ускользая из-под атаки золотого, и ударил в группу подоспевших мечников огненным потоком. Те полыхнули, как сухая листва, с надрывными воплями превращаясь в спекшиеся черные силуэты.

— Ты сдохнешь! Сдохнешь, как бешеный пес!.. — прокричал золотой, метнувшись к Эшу с клинками в руках. Уклонившись от выпада, ворон обернулся к очередному возникшему за спиной противнику и вырвал содержимое его брюха себе под ноги, на снег.

Когда кроме командира поблизости никого из живых не осталось, Эш выпрямился повернулся к противнику.

— Все мы сдохнем, как бешеные псы, — сказал он. — Вопрос только, когда. Ты, например, умрешь прямо сейчас...

Ворон развел руки в стороны, и по его когтям заискрила энергия. Взглянув в злобные глаза акадоносца, Эш метнулся к нему и, поднырнув под удар мечом, попытался воткнуть когти в бок противнику, желая сразу же применить навык освежевания.

Но когти только скользнули по изрисованной символами коже, как по стеклу. Лицо золотого исказилось, и он, подпрыгнув, с яростным воплем занес над головой Эша свои призрачные клинки.

И в этот раз ворон уклоняться не стал. Напротив, он рванулся навстречу воину, убрал когти и с размаху вогнал свой кулак прямо в разинутый рот.

Зубы золотого затрещали под натиском кулака, усиленного энергией духа. Эш чувствовал, как они впились ему в руку, раздирая плоть до кости. Кровь хлынула в горло врагу. Глаза воина стали обычными человеческими, круглыми от ужаса и боли.

— И вот теперь — конец! — проговорил Эш, выпуская на израненной руке когти — длинные и острые, как клинки. Они прошили глотку воина изнутри насквозь. Ворон рванул руку на себя — и золотой с хрипом и стоном упал перед ним на колени, изрыгая кровавый фонтан.

— Вот так, на коленях, скоро будете стоять вы все, — проговорил Эш, крепко хватая своего противника за волосы и не давая ему упасть. — Потому что мы, наконец, сумели с колен подняться!

Последним ударом Эш отсек золотому голову.

Тело поверженного золотого безвольно упало на снег.

Мерцание тумана тут же заметно померкло. И гигантские туры, рыси, олени и тигры бросились через ослабевшую преграду к стене. Лезвия по-прежнему ранили их, но убить уже не могли.

Двое вояк, только что подскочившие к месту поединка с мечами наголо, в ужасе отпрянули от ворона. Обернувшись, Эш вперил в них свой тяжелый взгляд, точно придавив обоих мраморной плитой. Те замерли в невольном оцепенении, а ворон, неспешно наклонившись к своей добыче, положил руку на стигму и вобрал ее всю, наполняясь такой мощью, какой до сих пор он представить себе не мог.

Он будто одним махом удвоил свою энергию. Улыбнувшись, ворон распахнул черные крылья и взлетел, оставив двух свидетелей для кого-то другого.

А сам обрушился с высоты на второго золотого воина — молодого парня, внешне чем-то похожего на Дария.

И в этот раз освежевание получилось! Когти заскрежетали и нехотя вонзились в плоть противника чуть ниже ключицы, будто в сталь. Ухватившись за край раны, Эш с остервенением рванул вниз, сдирая с воина кожу.

Предсмертный вой врага ласкал его слух. Никакой жалости к обитателям Внутреннего круга ворон не испытывал, и потому не спешил убивать противника мгновенно. Глядя ему в глаза, Эш медленно погрузил когтистую руку в обнажившуюся всему миру кровоточащую плоть и вырвал из груди врага все еще бьющееся сердце.

Вторую метку акады он поглотил быстро. Обернувшись, увидел, почему в этот раз никто не обращал внимания на его сражение с золотым — гиганты разошлись не на шутку. Бешеное зверье Иркаллы напрочь лишилось инстинкта самосохранения, и под градом атак только злее нападало на противников.

Между тем призрачная граница, отделявшая две армии друг от друга, начала распадаться на небольшие фрагменты — двоих золотых для поддержки щита уже похоже не хватало.

Эш широко улыбнулся.

Пусть эта земля полита кровью вместо дождя, но победа будет за ними!

Вложив пальцы в рот, Эш громко и протяжно свистнул.

Из самой гущи повстанческого войска неторопливым шагом вышел гигантский тур, который, в отличие от своих собратьев, совершенно не рвался в бой. Тряхнув кудрявой головой, он протяжным стоном откликнулся на призыв своего недавнего компаньона в путешествии по Иркалле. И двинулся к нему, волоча за собой на облегченных санях странную ношу, завернутой в холстину.

А следом за ним, уже ничего не опасаясь, шли озлобленные одержимые. Первые воины вскинув вверх руки с оружием что-то закричали и вся масса людей устремилась к стене. Среди них Эш различил Крыса — тот шел с огромным трофейным мечом в руках, поблескивая россыпью разгоревшихся стигм на руках и плечах. Они смешались с творящимся у стены хаосом с мерным гулом, который постепенно начал перерастать в более внятные крики.