Невеста по вызову (СИ) - Кучер Ая - Страница 23

Мне хочется это прекратить, но колени лишь сдавливают бёдра мужчины, больше не сводясь вместе. Кир на мне, мы всё ещё одеты. Но кажется, что совсем скоро это перестанет быть преградой.

Нужно на свежий воздух, под холодный душ. Нужно вспомнить, зачем я здесь. Но когда Кир царапает утренней щетиной мою шею, прихватывает кожу — мне нужно совсем другое.

Сжимаюсь, стараясь унять собственную дрожь. Как тянет внизу, как хочется попросить прикоснуться именно там. Не просто гладит ноги сквозь ткань штанов, а стянуть их.

Прикоснуться по-настоящему.

Сильно, остро.

До головокружения, звёзд. До состояния, чтобы я перестала думать. Чтобы всё превратилось в сплошную правильность.

И Кирилл даёт мне это. Понимает без слов или просто хочет того же самого — сейчас не важно. Когда его пальцы цепляют резинку на пижаме, тащат вниз — всё перестает существовать.

— Кир…

— Помолчи, — у него хриплый голос, смешанный с частым дыханием. — Не мешай мне, Лиз.

Это тихое "Лиз" прошибает сильнее, чем любое другое обращение. Детка, милая, котёнок — всё такое эфемерное, обезличенное. А мужчина обращается именно ко мне, пронзая взглядом голубых глаз.

Сглатываю слюну, смотрю на него. На то, как он приподнимается, чтобы было удобнее касаться. Чтобы надавить на клитор сквозь ткань белья. Гладит, невесомо касается, ласкает.

А у меня лёгкие взрываются, вспышками отравляя всё тело. Это не так должно быть. Не с ним. И я… Слишком давно никого не было, слишком сильно он влияет на меня. Я не должна.

Мысли путаются, превращаясь в вязкий сумбур. Хаотично мечусь под мужчиной, а на деле лишь подаюсь бёдрами вперёд. Прошу большего, молча, своим телом.

— Такая мокрая, Лиз.

Сообщает, будто я не знаю, насколько у меня влажно между ног. Не свести, не скрыть. Он чувствует даже сквозь ткань. Всё понимает, как у меня сжимается душа. Словно всё проволокой обтянули, колючей и опасной. Стягивающей внутренности, до онемения тела. И только лоно реагирует, только там я ещё чувствую.

— Не надо, — первое слово тонет в стоне, и получается, что сама прошу мужчину о большем. — Я…

— Тише, Лиз. Если ты действительно не хочешь, я остановлюсь. Не хочешь?

Хочу. Хочу. Хочу.

Кусаю губы, потому что давление между ног нестерпимо. Кир ведь даже ничего не сделал, действительно даже не начинал моё соблазнение. Но от осознания, что я сейчас под ним, что его пальцы касаются меня внизу. И понимания, как меня кроет — это всё влияет лишь сильнее.

— Кир.

И это больше не просьба остановиться, это словно последний вдох. Последняя грань, которая с хрустом ломается. Впускает наружу судороги, которые сковывают всё тело.

Фейерверки под веками, растянутая истома в теле. Мне хорошо-хорошо-хорошо. И это не прекращается, потому что мужчина лишь сильнее надавливает пальцами. Быстро, жестко, так, что мне хочется кричать.

— Кир!

— Вот так, Лиз.

Он упирается лбом в мой лоб, сжигает горячим дыханием. Надавливает телом на моё, толкаясь возбуждением в меня. Господи, даже сквозь слои одежды я чувствую его член, вжимающийся в мой живот. И от этого меня лишь накрывает финальной волной оргазма.

Долгой и жестокой, которая полностью меня разрушает.

— Нет.

Голос возвращается ко мне, вместе со стыдом. Машу головой, когда Кир тянет мою ладонь вниз. Прямиком к своему стояку.

— Нет, я не… Это не…

Продолжаю что-то шептать, жмурясь. Я не девочка, Кирилл не будет моим первым мужчиной. Но это не значит, что я готова к такому рывку. Знаю его неделю, виделась ещё меньше.

А уже столько всего ему позволила.

— Хорошо.

Кирилл кивает, падая на подушку рядом. Жмурится, часто дышит. Я вижу, как ему хочется продолжить. Получить своё удовольствие, раз подарил его мне.

Но мужчина не двигается.

— Я же сказал, что если не захочешь — ничего будет.

Бросает, с едва заметными нотками раздражения. А потом переворачивается на бок, рассматривая меня. И не хочу даже знать, что он видит перед собой.

— Кажется, я нашел способ, как прикрутить твою язвительность.

А мне кажется, что после этого Кир точно не отступит.

Я сама дала ему зелёный свет, который теперь не переключить на красный.

Кирилл

Лиза умчалась в душ, оставляя меня одного.

Со стояком.

Блять.

Даже не представляю, как смог её просто отпустить. Когда хотелось окончательно вжать в постель и скрасить это утро. Казалось, ещё парочку поцелуев, провести по лону, надавить на клитор — и она согласится на всё.

А я отпустил. Морочит мне голову, хвостом блондинистым крутит. Хочет, а при этом отталкивает. Вот что за фигня?

В паху давит, и хочется подняться и отправиться вслед за девушкой. Но Лиза справляется быстрее. Выскакивает из ванной в ядовито-зелёной футболке. На ногах не шорты, трусы джинсовые, не иначе. Такие короткие, что видно упругую задницу.

И с этим мне два дня жить. Какие руки при себе, если они самостоятельно тянутся к интересующей части тела?

— И что за наряд? — ржал над любовными романами, где мужчины вечно гаркают и рычат. Но сейчас именно так произношу. С какого перепуга Артём будет смотреть на то, что только мне предназначено? — В детский мир заглянула?

— Вряд ли твоей семье понравится такая одежда.

— Она мне не нравится!

— Ну, отлично. Устроишь мне скандал при всех, прекрасный план. Так, я с Луной гулять, а на тебе завтрак.

Уходит, хлопая дверью напоследок. А мне в душ идти, справляясь со своей проблемой ниже пояса. Дрочить, как очкастому первокурснику. На которого девочки не заглядываются.

Ага, только мне сейчас одну конкретную девочку хочется. Прямо сюда, в душевую кабину. А ещё лучше, чтобы опустилась вниз, распахнула губы и…

Блять.

Кончаю позорно быстро, переключая ручку крана на холодную воду. Лиза меня точно доведёт за эти два дня, если продолжит так себя вести. Нет, ладно, одну поблажку я ей дал. Но каждый раз самому справляться желания нет.

— Кирюш, а чего Мари так кричала? — мама уже на кухне крутится, выпивая обязательную кружку кофе. — Весь дом перебудила.

— Там Луна погрызла её туфли, разобрались уже. Ты чего не спишь? Из-за крика?

— Да нет, ты же знаешь, я с пяти утра не могу уснуть. Будешь в моём возрасте — поймёшь.

— Так… Как тебе Лиза?

Начинаю издалека. Точно так же за Марусю спрашивал, но тогда волновало совсем другое. Сейчас нужно, чтобы мама закатила истерику, что её старшое чадо такой девушке досталось.

А потом деду пожалуется. Мама, единственный ребёнок Ивана Васильевича, на него удивительное влияние имела. Дед раз что-о пытался сказать за то, что папа за ней таскается — и больше не лез.

Ну, это если маминой версии верить. Согласно отцовской, он раз чуть шею не свернул, забираясь в мамину спальню. А после этого Иван Васильевич, случайно, забывал лестницу в нужном месте.

— Лиза своеобразная, — мама аккуратно подбирает слова, наливая кофе и для меня. — Не знаю… Кирилл, ты уверен, что именно с ней хочешь жизнь связать?

Аллилуйя.

Едва в голос не восклицаю, наслаждаясь реакцией. Ну хоть кто-то в нашем рассаднике психов заметил, что с девушкой что-то не так. А то я уже начал сомневаться в успехе.

— Мам.

— Нет, я понимаю, у каждого свой вкус… Но правда? Она только что крутила носом, что у нас животное молоко. Вегетарианка? Ну зачем тебе такая морока?

— Это всё, что тебя в ней заботит?

— Ну да. Мясо важно есть, вот она какая худая. А что? Так, вроде, хорошая девочка. Ну, немного глупая, но все мы в молодости такие.

В два глотка выпиваю эспрессо, стараясь не подавать виду. Немного глупая? Да Лиза вчера разыграла из себя фирменную идиотку, которая уступала знаниями пятилетке.

И при этом сейчас одевается как девка уличная. Там если собрать всю ткань, на юбку приличной длины не хватит, не то что на полноценный образ. Нет, выглядит она круто, так, что в штанах оживает. Но мама консервативных взглядов же была.