Время олимпийских рекордов (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 36

С верой в то, что обо мне должен хоть кто-то вспомнить, и видя, что он в отличие от ночных гостей меня не избивает, я решил издеваться хотя бы над ним и дошёл к концу второго дня пытки сном до Четвертичного периода Кайнозойской эры. Хотя конечно сознание уставшего мозга от бесконечных сирен и яркого света, было не совсем адекватным, я цеплялся сознанием за мысль, что я обязательно должен рассказать ему всё об истории Земли, тогда он от меня отстанет. Вот руководствуясь этим я вываливал на него всё, что знал по истории, надеясь, что следом за ним не придут те вторые. Их история Земли почему-то не сильно интересовала.

Утром третьего дня без сна, дверь в помещение открылась и повернув голову, я не услышал знакомой сирены и включения четырёх ламп сразу. Горела только одна, а в вошедшем я узнал товарища Белого.

«Спасён, — пронеслась радостная мысль».

***

— Вот же вы свиньи какие, — меня распирало сразу несколько чувств, но больше всего гнев, возмущение и желание убежать отсюда как можно скорее. Поскольку на следующий день, поскольку этот я проспал целиком, меня переодели, дали хорошо поесть и скромно так сказали, что это была просто проверка. Мне беспокоиться нечего, я её полностью прошёл и теперь, лёжа в комнате в школе КГБ, оказывается у них тут был и такой весёлый подвал, сгрудившиеся вокруг меня инструктора и генерал, заботливо интересовались, как я себя чувствую.

— Я к вам с открытой душой, а вы… — продолжал бушевать я, — всё, ноги моей здесь больше не будет, теперь уже точно!

— Вань, ну не заводись, — товарищ Белый вытащил из кармана лейтенантские погоны и удостоверение личности офицера Министерства обороны, — зато теперь тебе офицерское звание присвоили, как настоящему выпускнику школы, правда армейское, но думаю ты не в обиде, не хотели тебя подставлять ещё больше с этими обвинениями иностранных журналистов, что ты на нас работаешь.

— Да в жопу себе его засуньте! — не моргнув глазом послал я его, — дайте мне выйти отсюда!

— Вань, ну совесть имей, генерал всё же перед тобой, — пытался осадить меня один из инструкторов.

— Мне можно уйти или я под арестом?! — я подскочил с места.

— Можешь, — нехотя сказал комитетчик.

Я повернувшись, и кипя гневом вышел из комнаты, направившись к выходу.

Когда за молодым человеком захлопнулась дверь, а осыпавшаяся штукатурка улеглась на полу, один из инструкторов смущённо заметил.

— Позлиться и отойдёт.

— Надеюсь до соревнований, — вздохнул генерал, — а то зря это всё было.

— Ну мы хотя бы поняли, что версия про инопланетян сейчас самая актуальная на данный момент, — хмыкнул один из инструкторов, — я такое видел впервые в жизни. Понятное дело, что мы за него взялись не всерьёз, не били, не калечили, но для простого гражданского без специальной подготовки, слишком сильная воля. Меня постоянно преследовало чувство, что допрашиваем чужого разведчика.

Инструктора переглянулись.

— И минимум лет на двадцать старше восемнадцатилетнего парня, — добавил второй.

— Ладно это вам всё хихоньки, а мне теперь его умасливать, — генерал вздохнул и специально кряхтя, поднялся с табурета, — есть предложения?

Все дружно задумались.

— Может пистолет подарить? Наградной? — наконец придумал один из них, — иначе я не знаю, чем ещё его можно заинтересовать. Он же только тренируется и выигрывает медали. Ничего больше его не интересует в жизни, ну редкие увлечения женщинами не в счёт, только они хоть немного показывают, что он человек.

— Точно нет, — сразу ответил генерал, — он вашими палочками столько народа покалечил, полбольницы было людьми забито, а вы ему пистолет хотите в руки дать. Боюсь представить, что тогда будет в следующий раз.

— Ну тогда идей у нас больше нет, но хотелось бы конечно помириться с ним, парень хороший, хоть и вспыльчивый. К тому же вы видели, как он себя проявил, курсанту бы точно поставили высший бал за знание истории Земли.

Тут они переглянулись и хмыкнули.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Подумаю, — комитетчик пошёл к двери и чихнул, когда при открытии её на него посыпалась штукатурка.

Глава 21

Возвращаясь пешком на базу ЦСКА, я едва не пылал от гнева. То, что устроили эти уроды, подвергнув мою жизнь реальной опасности, заставляло меня сжимать кулаки и мечтать, что лично убью их всех.

— «С…ки, ненавижу, — с этими мыслями я шёл по улице, а прохожие от моего вида просто шарахались по сторонам».

Вернувшись в часть, я первым делом пошёл в душ и отмокал там два часа. Спина, грудь и главное пятки болели невозможно, хорошо, хоть спринтерам не нужно было при беге на них наступать, а то бы я точно не смог тренироваться дальше. Закончив, я с трудом лёг на кровать.

— О Ваня, вернулся из санатория? — в комнату через час пришёл Кузнецов, — давай хватит валяться, тренировку проспишь.

— Какой б…ть санаторий?! — не выдержав сорвался я на него, чувствуя, как у меня болит всё тело, — от…сь от меня все!

— Какая муха Ваня тебя укусила? — он ошарашенно на меня посмотрел, — с Варей поссорился что ли?

— Сергей Ильич, идите вы на…й, — предложил я ему.

Он удивлённо на меня посмотрел, и отвернувшись ушёл, больше не возвращаясь. Попытавшейся было сунуть свой нос ко мне Дима был уже послан по нормальному, не сдерживаясь в выражениях.

Весь день и вечер я пролежал, чувствуя, что гнев меня отпускает, утром я никуда не пошёл, а остался валяться в комнате. Так прошла неделя, пока наконец не появился товарищ Белый. Осторожно ступая, словно по минному полю, он зашёл ко мне в комнату.

— Вань, ну ты что завёлся так-то? — примирительно вытянул он ладони перед собой, — ну не поспал пару дней, душик попринимал. Тебя же не били, как могли бы, если бы американцам, например, попался. А так хотя бы будешь представлять себе, что бывает с невнимательными сотрудниками.

— Не били б…ть? А какого х...я я тогда ходить едва могу?! — разозлился я, — да меня всю ночь избивали!

— Вань, ну не придумывай ты, не было такого в программе допросов, — улыбнулся он, присаживаясь рядом на стул, — мы же не идиоты, калечить тебя перед соревнованиями.

И тут меня словно молнией ударило.

— «Так, а ведь и правда, тот комитетчик, что был с открытым лицом, редко меня бил, редко пытал. В основном допрашивал о всякой ерунде, а вот те двое были единственными кто приходили только раз, и били сильно, — мысли метались в голове словно безумные, — если проверка устроенная Белым действительно была просто проверить меня, а кто-то просто решил воспользоваться этим? Это надо узнать точнее».

— Зачем вам вообще понадобилось меня проверять таким странным способом? — набычился я.

— А это и не мы были инициаторами проверки, — он пожал плечами, — Первое управление захотело тебе поручить задание во время поездки в Мексику, поэтому потребовали тебя проверить.

Тревожный холодок пробежал у меня по спине, а громкие колокола важности сказанных слов зазвучали в голове. Очень осторожно, не подавая вида, что меня это интересует, я спросил.

— А кто конкретно? Можете сказать, чтобы я знал, кого за это благодарить?

— Товарищ Петров, отец Ани. А зачем ему это? Ты ведь вместе со званием получаешь доступы к гостайне, так что как только перестанешь валять дурачка, мы съездим на Лубянку и всё оформим. Не забыл надеюсь ещё наши договорённости?

«Что??? Что б…ть? — у меня в голове разрушилась картина мира, — тот Фёдор Константинович, что я знал, который всегда мне помогал, и даже в отношении с собственной дочерью, теперь пытался выбить из меня, с помощью своих подручных информацию о деятельности Пня? Они ведь, не произнося его имени напрямую, явно о нём хотели узнать у меня во время того ночного допроса».

Мой мир разлетевшийся по кусочкам, стал медленно возвращаться на место, занимая уже другие позиции с учётом того, что я только что узнал.