Мрачный дебют (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 33

– М-м-м, ништяк… – прошептал я, выпуская облачко дыма.

– Ты садись на ящик, успеешь ещё постоять, – указал Илюха Вадиму.

Игоря не было минут пятнадцать. Но зато он приволок прозрачный контейнер с наваристым борщом.

– Коллеги, пр̀ошу к столу! – крикнул я ребятам из соседних орудий. – Столовые пр̀ибор̀ы иметь свои!

Два раза говорить не надо. Пришёл даже сержант Бусин, выглядящий как ходячий мертвец. Никто не говорил, все были в том состоянии, когда снаряд в казённик затолкать легче, чем связать пару слов.

Разливаю пищу богов по котелкам. Контейнер быстро показал дно, но я наклонил его и соскрёб половником картофель, лаврушку и листья капусты с луком, после чего распределил всё это по ожидающим котелкам. Теперь можно есть.

Вот так навернёшь борща – всё нипочём. Борщ насыщает тело и согревает душу.

– Вер̀а в человечество восстановлена, – произнёс я, допив остатки борща в своём котелке.

Силы действительно восстановились, но не так, чтобы как в исходном состоянии.

Тем не менее, я почувствовал, что снова готов к труду и обороне. Только вот снаряды всё не везут и не везут…

– Говорит «Карамба-4», – активировал я рацию и переключил её на двенадцатый канал. – Где снаряды, мать вашу?

«На связи «Зоопарк», – сообщило радио. – «Не будет больше снарядов. Личному составу расчётов явиться в штаб».

Глава 11. Марсово поле

/7 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Ленинградский зоопарк/

В конференц-зале, где администрация зоопарка когда-то проводила брифинги и прочие собрания, скопилась вся наша артиллерийская камарилья и почти все представители штаба. Вопрос обсуждался крайне важный, потому что от наших орудий зависела мобильность всех действующих подразделений.

– РАВ склады опустели, а те, что не опустели – подорваны диверсантами контры, – огорошил нас полковник Краснодубов. – У вас есть то, что осталось, больше ничего не будет.

– Да как так-то?! – возмутился я. – Контр̀а совсем охр̀енела!

Они совсем охренели! Как можно быть такими неблагодарными скотами?!

– Что у вас по боекомплекту? – спросил полковник, проигнорировавший мой спич.

– Привезли шрапнель, её хватит на пару часов обстрела, – ответил старлей Грабов. – Потом автоматы и штыки.

Полковник прошёл к проектору и сдвинул его шторку.

На белом полотне проявилась картинка с видом с высоты птичьего полёта: я, за последние дни, вдоволь насмотрелся на карту города, поэтому легко узнал Обводный канал. И то, что я видел, меня совсем не радовало. Более того, это меня пугало.

– Вчера ночью мы подорвали мосты и изолировали всё к северу от Обводного от потока мертвецов, – сообщил полковник. – Но теперь мы столкнулись с проблемой, решения которой я не вижу. И никто не видит.

Дрон, транслирующий вид с неба, позволял нам в деталях разглядеть орды мертвецов, заполонившие канал и перебирающиеся на северный берег. Столько людей погибло, чтобы взорвать эти мосты…

– Канал оказался слишком узким, чтобы остановить передвижение противника, – продолжал Краснодубов. – Есть надежда, что Неву они форсировать не смогут, но вот за Фонтанку я ручаться не берусь. Нам не хватает времени на эвакуацию всех гражданских, поэтому вы идёте на зачистку Летнего. Там ещё много людей.

– А куда гр̀ажданских? – спросил я.

– Баржами везём в Кронштадт, – ответил полковник. – Оттуда, если всё получится, морем повезём в Готланд.

– Готланд? – недоуменно спросил я.

– Это крупный остров в Балтийском море, – ответил Краснодубов. – Там, если верить сведениям от авиаразведки, полно местных, но они будут вынуждены потесниться.

Первая хорошая новость за всё время – нам есть, куда бежать. Правда, я понятия не имею, что делать на острове, население которого настолько резко увеличится. Еды там, однозначно, мало, а организацией снабжения будут заниматься военные, которых обстоятельства заставят часто высаживаться на континент и вступать в бой с ордами зомби. Перспектива, честно сказать, так себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Впрочем, если сравнивать с нынешней ситуацией, то перспективы Готланда выглядят даже как-то обнадёживающе.

– Два расчёта, Грабов, держи на острове, – продолжал полковник. – Сколько сможете поддерживать контратаки?

– Если только два расчёта, то бэка хватит до конца дня, – ответил старлей Грабов, а затем оглядел всех подчинённых. – Татаринов, Бурин – ваши расчёты остаются, остальные – за мной.

Значит, шрапнелью пострелять мне не суждено. Впрочем, не сильно-то и хотелось, потому что мы уже надёжно установили её низкую эффективность против мертвецов. Шанс на то, что чугунная стрелка попадёт в голову зомби, как ни крути, довольно низок, а основной ущерб мертвецы получают от бризантного действия[18] близко взрывающихся снарядов, которые взбивают мозги мертвецов в заготовку для омлета.

Нет, бывает, что осколки срезают немёртвые головы, но, в основном, они либо повреждают конечности, либо бессмысленно застревают в туловищах. Последнее вообще никак не сказывается на боевой эффективности мертвецов. Хотя нет, иногда у них вываливаются кишки и бедолаги спотыкаются о собственную требуху, падая под ноги равнодушных попутчиков по орде.

В общем, шрапнель делалась против живых и эффективна она именно против них. Вообще, концепция готовых поражающих элементов призвана увеличить итоговый ущерб жертве, чтобы она точно сдохла на месте от болевого шока[19] или истекла кровью – мертвецы таких недостатков лишены.

Мертвецов лучше всего сжигать, но ничего зажигательного у нас нет. Были зажигательные бомбы, но лётчики уже своё отвоевали, израсходовав вообще всё, что было доступно.

Страшно подумать, сколько гражданских было убито случайно… И мной, и остальными…

Выходим из террариума и движемся вслед за старлеем Грабовым. Так и не узнал, как его зовут по имени, потому что обращался к нему исключительно «товарищ старший лейтенант».

Иду и чувствую атмосферу отчаяния, царящую вокруг. Три-четыре дня назад были хоть какие-то смутные надежды на то, что мы пересилим и одолеем, но теперь ничем таким и близко не пахнет.

Склад размещён в здании кружка юных зоологов, а выдача осуществляется из киоска с мороженым. Мороженое там больше не продают, зато можно бесплатно получить оружие и боеприпасы…

– Чем порадуешь? – Грабов обратился к интенданту, старшине Воробьёву Г.Л.

Это был крупный дядя, годов сорока, в выгоревшей и потрёпанной форме, с красными лицом и руками – скорее всего, проводил много времени под солнцем. Только где он нашёл солнце в Питере? Видимо, с юга прислали.

Кепка у него висит набекрень, а ремень почти на яйцах, но сейчас всем плевать на соответствие формы уставу.

– Боекомплектом загружу так, что ходить не сможете, – ответил старшина Воробьёв. – Но из серьёзного есть только РПГ-7, три штуки, двадцать «карандашей» к ним, а также четыре ПГ-7В.

Если не ошибаюсь, «карандаш» – это осколочная граната для РПГ-7, прозванная так за характерную форму, отдалённо напоминающую писчую принадлежность. Но мне непонятно, почему противопехотные гранаты лежат у интенданта невостребованными, тогда как кумулятивных гранат осталось всего четыре.

– Вижу немой вопрос на твоём лице, старлей, – невесело улыбнулся Воробьёв. – Но не советую брать «карандаши», потому что ребята на них очень громко и матерно жалуются.

– Бракованная партия? – поинтересовался Грабов.

– Если бы… – вздохнул старшина. – «Карандаши» плохо убивают заражённых, даже если бить прямо в толпу. Оказалось, что кумулятивные гранаты эффективнее, поэтому спрос основной на них.

– Совсем плохо? – спросил старлей.

– Не совсем, но плохо, – ответил Воробьёв. – Я сам не видел, но говорят, что если попадает в толщу и детонирует, то убивает максимум двадцать-тридцать, а это вообще ни о чём, не думаешь?