Чёрный, как тайна, синий, как смерть - Бриолле Елена - Страница 6

– А что у неё под ногтями?

– Белая краска и известь.

– Почему у девушки, умершей естественной смертью, под ногтями какая-то известь? А кровь на ленте её собственная?

– Я взял первые анализы крови, но на сравнение нужно время.

– Антуан, окажи мне услугу. Разморозь её тело и сделай полный анализ крови. И пару пробирок оставь про запас. Вскрытие всё равно не разрешат проводить, но, может, анализы что-то покажут, – попросил он приятеля.

– Пару пробирок? А это будет не слишком много для такой девочки? У меня остались только литровые, – растерялся Антуан.

– Сделай одолжение, а? Один сдашь на анализы, а второй пока попридержи на всякий случай. Ты прав, что-то тут не сходится. А козырей у нас в этом деле пока никаких нет. Так что давай работать…

Ленуар вышел из морга и на секунду остановился. Неподалеку сидел чумазый чистильщик обуви, стучал палочкой по деревянной подставке для ног и горланил песенку:

Глава 6

Конец мечтам

То ли от жары, то ли от городской пыли, но голова у Габриэля сегодня разрывалась от боли. После смерти Элизы родители тоже решили не проводить вскрытие. Действительно, если дочь упала с крыши семиэтажного дома, то причина её смерти всем очевидна, зачем издеваться над телом? Габриэль с её отцом пытались добиться правды, узнать подробности, но полицейские долго разбираться не стали. Сказали, что Элиза покончила с собой. Вероятно, из-за несчастной любви или с подружками поругалась. Да мало ли из-за чего может броситься с крыши семнадцатилетняя дочь антиквара?

А как она оказалась на крыше отеля Lutetia? О её гибели тогда даже в газетах не написали. Будто и не было ничего. Это сейчас Габриэль понимал, что директор отеля любыми способами хотел замять некрасивую историю. А тогда он был ещё молод, служил с дядей в банке, мечтал о том, как они снимут с Элизой квартиру, как будут читать старые книги и играть вместе в шахматы… Это она научила его этой игре. Нет, их любовь точно нельзя было назвать несчастной! Да и подруг у Элизы не было. Днем она помогала отцу в антикварной лавке, а с Габриэлем встречалась по выходным. Сколько раз он поднимался с ней на крышу над их квартирой. Они говорили, говорили, говорили. Им всегда было друг с другом интересно. С ней он не боялся высоты. С ней он вообще ничего не боялся. А потом его Элиза погибла. С тех пор он стал одеваться в чёрное и никогда больше ни с кем не хотел прожить вместе всю жизнь…

Тогда, будучи банковским клерком, он ничего не мог сделать. А сейчас он сам полиция и сидеть сложа руки не собирался. Софию фон Шён опознали, значит, на поиски пропавших часов в распоряжении Габриэля Ленуара оставалось меньше суток. Часы исчезли после смерти Софии, до её передачи в руки буживальского полицейского. В реестре морга с его слов записали, что на девушке никаких предметов, кроме одежды, не обнаружено. Но на ней точно что-то было, и это что-то Ленуар собирался найти сегодня же в пятнадцати километрах от Парижа.

До Буживаля можно было добраться на поезде или пароходе «Турист». Но ни тот, ни другой транспорт сейчас не годились: слишком долго. О лошади и говорить не приходится. Где ему сейчас её выдадут? Только посмеются над «рыцарскими замашками» полицейского в штатском. Оставалось одно: ехать на паровом трамвае с площади Звезды. Если отправиться туда немедленно, то через полчаса Ленуар уже будет стоять на остановке. Сказано – сделано. Предупредив Пизона о своей поездке, сыщик поспешил в сторону Елисейских Полей и Триумфальной арки.

Трамвай громко пыхтел, волоча за собой три вагона. Заплатив за билет во второй класс семьдесят казённых сантимов, Ленуар уселся у окна и со скоростью двадцать километров в час поехал в Буживаль. Дорога пролегала через Курбевуа, Нантер и Рюэй, и по пути Габриэль начал припоминать, что ему было известно про пункт назначения.

В своё время там жили и Сислей, и Моне, и Берта Моризо. А старик Вламинк до сих пор пишет местные пейзажи. В общем, город художников. Штрих первый. В Буживале когда-то сочинил свою «Кармен» Бизе. А ещё тут жила Полина Виардо со своим русским любовником, то ли Турбеневым, то ли Тургеневым… С этими русскими фамилиями одно мучение. Другое дело Эмиль Габорио! В его первом романе детектив Лекок расследует историю именно в Буживале. Конечно, Габорио нагородил много несуразицы, но Ленуар его уважал и втайне мечтал, чтобы о его приключениях тоже когда-нибудь написали книжку. В общем, Буживаль – город музыкантов и писателей. Штрих второй. А ещё это излюбленное место отдыха парижан, где иногда их находят мертвыми… Штрих третий.

Сложившаяся картина напомнила Ленуару, что София фон Шён тоже крутилась в среде художников. Может, один из них и привез её покататься на лодке при лунном свете?

Тем временем трамвай прибыл на остановку Мост Буживаля, и Ленуар вышел. Эмиля и его «Дьяволицу» найти было легко. Продавщица станционного киоска сразу махнула рукой в нужную сторону.

– Эмиль сегодня лес отбуксировал, только недавно вот вернулся. Вы его там, на барже, найдёте. Он у нас отшельник, особняком держится, на берег почти не выходит.

Хм, если так, это хорошо, значит, и краденое сбыть не успел.

Габриэль Ленуар таких, как Эмиль, сравнивал с собаками, охраняющими хозяйский дом. Нормальные будут лаять, как научили. Самые опасные лаять не будут, только рыкнут и сразу укусят. А тщедушные будут вилять хвостом и вымаливать кусочек мяса. Оставалось узнать, к какой породе принадлежал Эмиль-отшельник.

Ленуар позвал шкипера по имени. Тишина. Тогда сыщик прошёл по трапу и поднялся на баржу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как из каюты выглянуло небритое, сильно загорелое лицо. Глубокие морщины между бровями, седые сальные патлы, усталость в глазах. Этому человеку явно тяжело давался кусок хлеба.

– Эй, куда лезешь?

– Эмиль Трико по прозвищу Отшельник, правильно я понимаю? – спросил Ленуар.

Шкипер нахмурился и сплюнул.

– На «Дьяволице» других не водится.

Кажется, пёс явно из тех, кто кусает. Ленуар решил не церемониться: таких надо кусать первым.

– Эмиль, перед тобой агент парижского префекта полиции Габриэль Ленуар. Запомни, потому что повторять я не буду.

– Я уже всё нашему полицейскому рассказал, – прервал Габриэля Эмиль-отшельник. – Он на берегу, иди к нему.

На этом дверь каюты захлопнулась. Ленуар опешил. Он потел в трамвае не для того, чтобы какой-то нахал указывал, куда ему идти. Сыщик сам знал по крайней мере, дюжину адресов, куда мог послать это заросшее патлами чудо-юдо. И как теперь вытаскивать Отшельника из пещеры?

Сыщик вернулся к трапу и задумался. На дне баржи до сих пор валялись ошмётки древесной коры и куски бечёвки. Н-да. Недолго думая, Ленуар собрал из них кучку хвороста и сел покурить.

Что может быть для шкипера дороже его баржи? На ней он рождается, растет, работает, воспитывает детей и умирает. Судя по «Дьяволице», она стоит не менее четырнадцати тысяч франков. На такой обычно живет вся семья: мужчины стоят у руля, женщины готовят, стирают, а иногда даже разводят кур, а босые дети играют на палубе. Большинство из них даже в школу не ходят – жизнь изучают на воде, а не по учебнику. По воскресеньям шкиперы собираются между собой, дуются в карты, играют на аккордеоне… Странно, что у Эмиля нет семьи.

Ленуар сделал самокрутку, затянулся и, громко топая, прошёлся по палубе.

Выглянув из каюты, шкипер увидел, что непрошеный гость курит над кучей хвороста, и бросился к нему.