Л.Е.С. Пробуждение (СИ) - Хорс Игорь - Страница 21

Еще одно я хотел сказать Митьке, пока мы не погрузились окончательно в дебри.

— И это, Митька, дружище, называй меня теперь только Ником. Никакого Никифора Иваныча! И без всяких «вы». Окей?

— Окей! — выкрикнул привычно радостный Митька. — А теперь нам надо быстро уходить! Вон туда! — И, пригнувшись, сорвался с места.

— Чего? Куда? — крикнул я, вертя головой по сторонам. Никакой опасности я вблизи не ощущал. Чего он всполошился?

Но в таком Лесу я впервые, в отличие от него, поэтому решил не искушать судьбу в самом начале моей важной миссии и ломанулся следом за учеником.

Бежать пришлось не долго. Митька уже затихарился за ближайшим колючим густым кустом, поджидал меня, яростно подзывая рукой. Я забежал за куст, встал рядом. Мы стали вместе молча наблюдать.

Долго ждать не пришлось. На секунду мне показалось, что жизнь вокруг замерла, все обитатели притихли, не только мы.

Через несколько секунд послышался топот.

Из-за той ели, где мы только что стояли, выбежал кабан.

— Это вепрь, — прошептал Митька, не оборачиваясь. — Это их территория, затопчут, если почуют. Ничего не спасет.

Я промолчал. Что скажешь, когда перед тобой кабан размером с бычка, только вместо рогов бивни с полметра длиной. Вепрь выбежал на середину поляны, втянул ноздрями воздух, повертел головой, размером с микроавтомобиль, хрюкнул так, что ветки куста затряслись. И побежал дальше, прогромыхав копытами в нескольких метрах от нас. Следом за ним появилась, видимо, самка — поменьше размерами. Она уже не смотрела по сторонам, просто следовала за своим самцом. За ней бежал выводок вепрят или кабанят, штук шесть-семь — вот они уже были нормального размера, кабаньего, привычного моему разуму. Только с той разницей, что окрас у них был ребячий — полосатый. Блин, у меня в голове произошел очередной разрыв шаблонов. Когда я привыкну к этой реальности?

— Уф, пронесло, — сказал Митька, оборачиваясь и оседая на землю.

— Это ведь кабаны были, да? — спросил я, присаживаясь рядом.

— Да, вепри. Семья. Главарь очень злой. И очень сильный.

— Я заметил эту махину.

— Еще бы! — сказал Митька, усмехнулся и вытер со лба пот. — Думал, не успеем! С этими разговорами!

— Вот именно, Митька! Хватит уже выяснять отношения! Я — Ник. Не Никифор. И у нас с тобой миссия! Мы друзья, мы друг другу помогаем! На этом уже можно точку поставить?

— Да, можно, Ник, — сказал Митька и хлопнул меня совсем уже по-дружески по плечу.

— Вот и отлично, — сказал я, вставая. — Поехали дальше. Время-то идет!

— Поехали.

Мы двинулись дальше по извилистой тропинке, отводя колючие ветки, обходя толстые стволы деревьев, перешагивая пухлые лопухи и прочие растения. Мне казалось, что это та же тропинка, по которой я первый раз шел из леса. Но ничего не узнавал. Одно из двух: либо кусты и трава растут здесь не только большими, но и быстро, либо это какая-то другая тропинка. Но я не видел, где мы проходили развилку.

Задавать Митьке интересующий меня вопрос я не стал. Решил довериться его знаниям, шел, как баран в стаде за вожаком. Пока, решил я, для меня это лучший вариант. А там дальше посмотрим.

— Дальше осторожнее, — предупредил Митька, обернувшись. — Впереди муравейник.

Я встал за ним, посмотрел через плечо, хорошо еще Митька ниже ростом. Через узкий проем уходящей вбок тропинки видно ничего не было. Все, как обычно — лопухи, ветки, колючие кусты. Где там муравейник, что он так всполошился?

Митька стал двигаться короткими шагами.

Я стал так же семенить за ним, периодически выглядывая то справа, то слева, то сбоку. Даже интересно стало, что с этими муравьями не так.

Через какое-то время Митька остановился, поднял руку, будто мы спецназовцы на задании. Прошептал:

— Вот здесь их тропа, — и указал себе под ноги.

Я прижался справа, посмотрел. Ничего не увидел.

— Где?

— Да вот же! — Митька присел, ткнул прямо в землю.

И тут же одернул руку.

Через тропинку, волоча палку, перебежал муравей. Быстро так перебежал, что я даже усомнился в увиденном. Хотел что-то спросить, но в этот миг точно так же пробежал второй, который тоже нес на себе палку — не листик, не соломинку, не веточку — а настоящую, увесистую корягу! Потому что размер у муравья с мой ботинок! А, учитывая, что муравьи могут перетаскивать вес больше себя в десятки раз, то для этих двух особей эти палки, как для меня… ну та же палка! Или полено, или копье, которое болталось где-то за спиной, или нож на поясе в ножнах.

— Это же не муравей, — сказал я. — Это термит, только большой.

Митька обернулся ко мне, кривая ухмылка читалась за сеткой.

— Это наш обычный лесной рыжий муравей! Термитов у нас не водится! Я в книжке читал. Те, наверное, размером с кошку были бы.

Я ничего не ответил. Усваивал информацию.

— А теперь аккуратно перешагивай эту дорожку, — сказал Митька и показал как.

Будто перед нами лежало бревно с полметра в диаметре, или невидимая леска натянута была — именно так он перешагнул это место, невидимый воздушный туннель.

Ну, ей богу, смешно выглядело. Я даже подумал, что Митька прикалывается надо мной. И проигнорировал его предупреждение. Просто взял и перешагнул, как небольшую лужу, без всяких этих задираний ногами.

И тут случилось невероятное: из-за большого лопуха выскочил другой муравей и кинулся на меня! В последний момент реакция сработала, и я вторую ногу вздернул повыше, муравей, грозно клацая желваками промазал, перелетел тропинку на другую сторону. Я вскрикнул от неожиданности, побежал по дорожке, столкнулся с улыбающимся во все свои зубы Митькой.

— Это что такое было?! — возмутился я.

— А я предупреждал! — сказал Митька. — Это воин, защищающий тропу и рабочих муравьев. А ты будто не знал?

— Я что-то слышал об этом, — ответил я. — Но не до такой же степени!

Митька мотнул головой, вздохнул.

— И это только цветочки в нашем Лесу! Ягодки будут дальше!

Он повернулся и пошел дальше по тропинке.

Я привел дыхание в норму и заспешил за ним.

Одно меня поразило: он стал разговаривать со мной, как с Ником. Никифора для него больше не было.

И теперь учеником стал я, а он учителем.

Глава 10

Опыт с муравьями сделал меня осторожнее. Я не просто шел почти след в след за Митькой, я еще и по сторонам смотрел внимательнее. Шарахался от каждого жирного пролетающего мимо жука. Увидел божью коровку, мирно сидящую на листике, и обошел ее боком — вдруг она тоже накинется на меня? А ее размер с детский кулак совсем не делал ее дружелюбнее, даже наоборот. Мне кажется, что я увидел в ее черных глазах не то что ненависть, но недовольство точно. Ходят тут всякие двуногие с искусственным запахом!

Минут через двадцать, видимо из-за того, что я выше ростом, за очередным кустом я увидел шалаш. Шепотом, но тревожно окликнул Митьку.

— Митька! Митька! Там шалаш какой-то!

Митька тут же остановился, замер, присел, обернулся ко мне.

— Где?

Я тоже присел, махнул рукой.

Митька медленно высунулся, раздвинул ветки, пригляделся. Потом хмыкнул и встал во весь рост. Глядя на меня, испуганного, сверху вниз, сказал.

— Это же муравейник, Ник. Ничего страшного. Под ноги только смотри. Тут еще тропки муравьиные есть.

— Муравейник? — удивился я и осторожно поднялся.

Присмотрелся к шалашу.

И про себя рассмеялся. На самом деле по этой метра четыре высотой куче палок ползали те самые муравьи. И палки были именно такие же, которые недавно тащили через нашу тропинку их соплеменники. Вот они какой себе домик состряпали! Да уж, из моего мира даже термиты на такое не способны.

Продолжая двигаться за Митькой, я, как бы между прочим, спросил.

— А этот муравейник вообще в твоем… вашем мире как классифицируется: большой или очень большой?

— Этот? — ответил Митька через плечо, кинул взгляд поверх высокой крапивы. — Да нет, обычный! Средненький такой.