В оковах бездны (СИ) - Королева Людмила - Страница 46

— Сергей Павлович, у нее всю ночь держалась высокая температура, — сказал Ларин, обратившись к доктору.

— Это защитная реакция организма. Если бы у нас тут просто было обморожение конечностей, а то пуля прошла навылет, а это дополнительная нагрузка. Несколько сантиметров ниже и попали бы в сердце, — вздохнул врач, а я удивленно вскинула брови.

— Что, Танюшка, так смотришь? Ночью штопал твое плечо, чтоб остановить кровотечение. Вторая пуля чиркнула слегка по ноге, там тоже, на всякий случай, наложил швы, чтобы быстрее зажило. Будем следить за твоим состоянием, а то, знаешь ли, купание в горной ледяной воде — дело опасное. Теперь главное воспаление легких не заработать. Ты, Танечка, в рубашке родилась. Ты — любимица судьбы, раз повезло выжить.

Сергей Павлович снял мне с плеча повязку, и я увидела шов длиною в три-четыре сантиметра. Но напугало меня не пулевое ранение, а вид моих раскрасневшихся ступней. Кожа покрылась волдырями и корками, в некоторых местах посинела. Доктор чем-то обработал мои ноги и снова наложил свежие бинты, а у меня в глазах потемнело. Боже! Я смогу ходить?

— Готово. До свадьбы все заживет, снова сможешь танцевать и бегать, — подмигнул мне Сергей Павлович. — Бывает гораздо хуже, тебе повезло, что наш Арсений Иванович тебя нашел и вовремя оказал первую помощь.

До какой свадьбы должно зажить? Не хотелось так долго ждать, мечтала спрыгнуть со стола и убежать подальше от всех, забиться в угол и спрятаться.

— Можете возвращаться в палату, — сказал доктор. — Медсестра сейчас принесет систему и уколет антибиотик.

— Когда можно будет перевести ее в городскую больницу поближе к дому? — поинтересовался Ларин.

— Через пару дней посмотрим на состояние организма, если все будет стабильно, то можно будет говорить о переводе, — ответил доктор.

Игорь бережно поднял меня на руки и отнес обратно. С одной стороны была безумно ему благодарна за то, что заботился обо мне, а с другой стороны — не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии и жалел. Мне не жалость нужна от него, а любовь. Поэтому старалась не поддаваться ложной надежде, понимала, что как только окрепну, его снова сдует ветром из моей жизни.

— Тань, если чего-нибудь захочется, говори мне. Договорились? Ты же шепотом можешь сказать. Только не молчи, ради Бога, — вздохнул Игорь и снова припал к моим губам в нежном поцелуе.

Я же на прикосновения не отвечала, потупила взгляд. Ларин запустил руку в мои волосы, прижался своим лбом к моему лбу и посмотрел серьезно в глаза.

— Не отвечаешь на мой поцелуй, потому что у тебя есть парень? — выдавил он из себя и тяжелее задышал.

Мне не хотелось ему врать, и меньше всего желала делиться тем, что у меня творилось на душе. Не могла позволить себе нырнуть в омут с головой, потому что боялась, что мое сердце не выдержит очередного потрясения. Лучше все оставить так, как было. В прошлом Игорь дал мне понять, что у нас нет будущего, это меня и останавливало, поэтому не отвечала на его поцелуи. Прекрасно осознавала то, что любимый испугался за мою жизнь, вот и дал слабину, а когда я поправлюсь то, Игорь вернется к своей привычной жизни. И это приносило больше мучений, чем обмороженные конечности.

— Тань, умоляю, не молчи, — выдохнул он, впервые не закрывшись от меня бетонной стеной.

Видела в его взгляде тревогу, боль и что-то теплое. Вот только теперь я выстроила вокруг себя забор из колючей проволоки и никого не собиралась подпускать к своей душе.

В палату буквально вбежала мама.

— Танечка! — воскликнула она, прижав руки к груди.

Игорь отстранился от меня, и я тут же попала в объятия мамы. Невольно застонала, когда она прижалась к плечу.

— Прости, родная! — выдохнула она, шмыгая носом.

По маминым щекам катились слезы, она лихорадочно гладила меня по голове и целовала в лоб.

— Доченька, родненькая моя. Как же они посмели?

Я тоже не удержала слез, зажмурилась и крепко обняла маму. Как в детстве ощутила себя в безопасности. Не заметила, когда папа успел подойти к нам. Он обнял и меня и маму, тяжело вздохнул и поцеловал меня в макушку.

— Прости меня, — выдохнул папа и зажмурился, пытаясь бороться со слезами.

Мне хотелось сказать им, что их вины нет, что во всем виноват наш мир, он полон злодеев. Однако не могла выдавить из себя ни звука. Разумом понимала, что это ненормально, мне действительно требовалась помощь специалиста.

— Танечка, как ты? — прошептала мама, а я лишь пожала плечами.

— Она не разговаривает, — вздохнул Игорь. — Я уже попросил прислать сюда психолога.

— Милая моя, — проговорила мама и нежно погладила меня по щеке. — У тебя так уже было… Очень давно. В пять лет ты чуть не утонула в бассейне. Ты так испугалась, что неделю не разговаривала. Мы тебя по специалистам водили, они помогли.

Я откинулась на подушку и поморщилась от боли в плече.

— Стасик нам все это время звонил, привет тебе передавал. Хотел тоже приехать, но мы ему сказали, что ты теперь под присмотром и обещали сообщить ему адрес новой больницы, надеюсь, что тебя отсюда разрешат перевести поближе к дому, — сообщила мама, а я натянуто улыбнулась.

Бросила взгляд на Ларина, он смотрел в окно, спрятав руки в карманы брюк. От него так и исходило волнами напряжение.

— Игорь Викторович, даже не знаю, как вас благодарить. Если бы вы так быстро не отреагировали на Танин призыв о помощи, страшно представить, чем бы все закончилось. Убийцы ведь могли найти домик лесничего. Их вовремя остановили. Спасибо за то, что были с Таней все это время здесь, — промолвил отец и пожал руку Ларину.

— Олег Павлович, Таня мне не чужой человек. Я не мог иначе, — сухо ответил он.

— Танечка, мы тебе фруктов привезли, будешь? — ласково спросила мама, а я отрицательно покачала головой.

Мама перевела взгляд на Игоря и обратилась к нему:

— Игорь Викторович, вам бы отдохнуть, вид у вас очень уставший. Мы теперь за дочерью присмотрим, а вы возвращайтесь домой.

— Светлана Сергеевна, ко мне можно просто по имени, — заявил он. — С вашего позволения, останусь здесь.

— Игорь, нам лесничий разрешил пожить в его доме, пока Таня лежит в больнице. Поэтому, если не хотите уезжать, можете у него отдохнуть хоть пару часов, а потом вернетесь в палату, — предложила мама.

Она беспокоилась за Ларина. Я только сейчас обратила внимание на то, что у него потерянный, уставший вид, а под глазами пролегли темные круги.

— Хорошо, — кивнул любимый и отошел от окна. — Дежурьте с ней днем, а я сменю вас на ночь, — Ларин посмотрел мне в глаза и пообещал:

— Скоро приду.

Я натянуто улыбнулась ему. С тоской смотрела вслед любимому. Не хотелось, чтобы он уходил, но понимала, что Ларину тоже нужен отдых.

— Милая, вернемся домой, и папа наймет для тебя телохранителя. Как только найдут того, кто организовал это, будешь в безопасности, а пока необходимо быть начеку, — проговорила мама и провела рукой по моим волосам.

Я жестом показала, что мне нужно написать им послание. Папа попросил у медсестры ручку и листок. Я быстро вывела красивым почерком: «Убийца назвал Зубарева Всеволода Дмитриевича своим дядей, хотел отомстить тебе за то, что ты упрятал его родственника в тюрьму. У того человека была татуировка — змея, обвивающая череп. Это все, что я смогла запомнить».

Папа внимательно прочел мою записку, а я продолжила строчить дальше.

«Домой не вернусь, даже не просите. Хочу жить одна в квартире. Можно, займу бабушкину, ту, которую она мне оставила в наследство? Сможете попросить квартирантов съехать до моей выписки? Я там буду отмечать Новый год, а вы возвращайтесь к Даниилу. Мне, если что, Миша и Наташа помогут».

Папа тяжело вздохнул, переглянувшись с мамой.

— Танечка, ты уверена, что хочешь жить в однокомнатной квартире? Там ремонта давно не было, — заявил папа, а я нахмурилась и снова принялась писать записку.

«Главное, что квартира близко к академии. С учебы буду сразу бежать домой. Поставим только новую железную дверь. Обещаю, что соседей не побеспокою, шум создавать не буду».