По осколкам нашей любви (ЛП) - Янг Саманта - Страница 49

— Он знает, что ты сейчас здесь?

— Нет, — озлоблено фыркнула Лиа. — И, вероятно, по-настоящему разозлится, когда скажу ему, что ходила к тебе. Но, если это даст тебе пинка под зад, дабы сдвинуться с места, я переживу это.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Может, и нет. Но мы обе знаем, что Марко — хороший человек. Он не заслуживает чувствовать то, что чувствует. — Она пожимает плечами, смотря на меня изучающе последний раз. — Подумай над этим.

Времяпрепровождение с Бреем, Белль и их мамами было разбавлено едким решением Лиа попытаться форсировать нашу с Марко ситуацию.

Я провела большую часть дня, беспокоясь о нем, пока не пришла к решению, что мне нужно было перестать быть такой трусихой и позвонить ему.

С его стороны не было никаких раздумий и сомнений; Марко взял трубку сразу на втором гудке.

— Ты знаешь, как держать парня в подвешенном состоянии, — отвечает он спокойно.

— Я лишь звоню сказать тебе, чтобы ты не винил себя. Я не виню тебя в том, что произошло со мной.

— Проще сказать, чем сделать, Ханна. Есть причина в том, что ты бросила меня, когда узнала про Дилана. Ты сказала себе, что какая-то часть в тебе винит меня за то, что оставил тебя разбираться со всем этим дерьмом в одиночку.

— Честно, — произнесла я шепотом, — так и было. Я знала, что это было неправильно, и переборола себя. Я понимаю, что произошедшее со мной — не твоя вина. Все, что произошло со мной, — ничья вина. Мы были оба виноваты в том, что были безответственны и не вспомнили про защиту, это все.

— Нет. Это была моя вина. Я был уже более опытный. Но ты… и в тот момент с тобой мои мысли потерялись, из-за чего не мог думать здраво.

— Также произошло и с Лиа? — едко спросила я.

— Ханна, такого, как с тобой, с ней не было. Мы оба были пьяны в стельку. Чудо, что мы вообще смогли раздеться и заняться сексом, если…

— Ладно, я не хочу больше ничего знать, — перебила я.

Некоторое время Марко молчал, а затем:

— Дело в Лиа, так ведь?

— Нет, — ответила я и затем вздохнула. — Не знаю.

— Ханна, я забочусь о Лиа. Она — мой друг и мать моего ребенка. Но люблю я тебя.

— Разве должно быть все так сложно, Марко? Должно ли это причинять такую боль?

— Я не знаю. Не знаю, каковы правила. Только понимаю, что все это важно чувствовать по отношению к определенному человеку. Я все сделаю ради сына, Ханна. Сделаю все, чтобы защитить его. Убедиться, что он чувствует, что любим. Что он заставляет мою вселенную вращаться. То же самое я чувствую и с тобой. Мне хочется защищать тебя, хочу дать тебе понять, что для меня нет никого, кроме тебя. Что ты заставляешь вращаться мою вселенную.

Сердце в буквальном смысле заболело в груди.

— Ханна?

— Если бы это зависело моих чувств, когда мы — это просто мы, пока мир спокоен, и все кажется таким далеким, — сказала я ему тихо, — то мы были бы вместе. Я бы оставила все позади, и мы бы двинулись дальше. Но жизнь не так устроена, и остальная ее часть никуда не испарится. Наши ошибки уже совершены, и мы не можем от них скрываться. Не хочу пудрить тебе мозги, и это не намерение причинить тебе боль, — мой голос ломается, — но не думаю, что уже хочу этого.

— Ты не любишь меня? — его голос стал грубее; обычно он так звучал, когда у Марко на душе было что-то тяжелое.

Я ненавидела то, что причиняла ему боль.

— Марко, я люблю тебя с тех пор, как мне было четырнадцать. И эти восемь лет были болезненным. Я просто не уверена, что это именно та любовь.

— Я не знаю, была она правильной или нет, — хрипя, прошептал Марко.

— Вероятно, нет. Но, возможно, мне нужен шанс на легкую любовь.

— Или, возможно, тебе просто нужно дать нам шанс с этим всем дерьмом полностью, — поспорил Марко. — Ханна, когда мы были детьми, я был на себя не похож. И не дал нам шанс. Но эти два месяца, которые были у нас с тобой перед Рождеством, были самыми охеренными в моей жизни, и они будут таковыми еще, если мы будем честны друг с другом во всем. Теперь, когда все всплыло наружу, мы можем начать заново. Все может быть здорово. Может быть легко.

Я хотела верить этому, но была слишком напугана. Я даже не собиралась лгать себе насчет этого, потому что была в ужасе.

Марко мог причинить мне боль, как никто другой, потому что я любила его всего и полностью. Я позволила его ошибкам — нашим ошибкам, сломить себя. Однако, не могла позволить нам разрушить себя.

Вытирая слезы с лица дрожащими руками, я приготовилась окончательно принять решение.

— Ханна?

— Марко… — Голос превратился в шепот, поэтому мне пришлось прочистить горло, чтобы вернуть его. — Я еще никому не давала шанса. Если ты хочешь всю абсолютную правду, то после тебя у меня никого не было. Я соврала, когда ты спросил меня про последний секс. Я была лишь с одним мужчиной, и этот мужчина — ты.

— Ханна…

— Время дать себе шанс влюбить в кого-то другого.

— Ты же не в самом деле имеешь это в виду.

— В самом. Мы не подходим друг другу. Тебе нужно жить дальше.

— Нет, — прорычал он в телефон, к удивлению, с не таким неудивительным ответом. — Ты — моя, я — твой. Не смей убегать от этого.

— Я не убегаю. — Больше лжи. — Мне нужно начать с чистого листа.

— Ханна, я люблю тебя.

— Пожалуйста, не надо… не усложняй еще больше.

— Нет. Не корми меня дерьмовыми клише. Мне нужно увидеться с тобой. Мы не можем сделать это по телефону. А можем поговорить и все решить.

Ужаснувшись от данной мысли, потому что знала, что встреча с ним лишь ослабит мое решение, я сразу же отказала ему:

— Я не хочу тебя видеть. Я иду вперед, Марко, и мне нужно, чтобы ты сделал то же самое для меня. Сделай это для меня.

Я услышала, что его дыхание стало поверхностным.

— Не могу. Возможно, что это самое эгоистичное, что я когда-либо говорил или делал, но я не могу отказаться от тебя. Не буду. Если бы думал, что ты действительно этого хочешь, что тебе это нужно, я бы перестал. Но нет. Ты просто напугана. Знаю, что боишься. И я сделаю что угодно, чтобы развеять этот страх.

— Перестань быть упрямым идиотом! — огрызнулась я, чувствуя отчаяние.

— Кто бы говорил, — отвечает он голосом, полным решимости. — Мы увидим, кто из нас упрямее, Ханна, потому что, детка, я никогда не оставлю нас. Если понадобится неделя, месяц, год, неважно, мы — это будущее. Я потрачу оставшуюся жизнь, просыпаясь утром с тобой и проводя каждый день, зная, что, когда небо станет темным, я проведу ночь в тебе.

Его чувственные, красивые слова просто убили меня.

— Какой же ты ублюдок, — выдохнула я.

Марко легко и хрипло посмеялся.

— Вижу, что уже побеждаю.

∙ ГЛАВА 23 ∙

— Так Бет проводит день с папочкой? — спрашивает Лив у Джосс, тоном показывая нам, как умиляется этим.

Джосс улыбнулась, ставя чашку кофе на стол.

— Из-за ее полных штанов радости в зоопарке в прошлом году и нынешней одержимости ко всем животным, Брэден решил взять ее в Парк Сафари в Стерлинге, но обнаружил, что те закрыты на сезон, поэтому они поехали посмотреть рыбок в большом морском аквариуме. Он хотел провести время что-то в стиле «папочка и дочка».

Я улыбнулась.

— Он — молодчина.

Джосс скривила лицо.

— Так и есть. Трудно придираться к нему.

Мы с Лив и Джосс были в развлекательном центре в Морнингсайде, в котором было кафе у края игровой площадки. Так как он находился в том же здании, что и детский сад на полный день, было несколько сотрудников, которые наблюдали за детьми, пока родители могли пообедать и пообщаться, но при этом и следить за детьми. Со своего места мы прекрасно видели Лили и Люка в мягкой игровой зоне, контролируемой несколькими помощниками. Дженьюари лежала в коляске рядом с Лив, мирно спав.

Прошла неделя с момента разговора с Марко. Я бросилась в работу и делала все возможное, чтобы отвлечься от обломков личной жизни. Поначалу было нелегко, потому что Марко, должно быть, поговорил с Нишей, так как она пришла ко мне в учительскую и извинилась. С тех пор она внимательно следила за мной, будто я была сделана из стекла, и каждый день спрашивала сладким, но непреднамеренно раздражающим тоном, в порядке ли я.