Одна дорога из Генуи (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович - Страница 59

— Проваливайте.

— Мы разбойники и сейчас тебя повесим, — громким шепотом сказал подошедший Кокки.

— Ага, — кивнул парень.

Ни мужики с трубой и барабаном, ни хромой с посохом паломника, ни женщина не походили на разбойников ни вместе, ни по отдельности. Их беспородный деревенский мул и побитая жизнью телега, хромая на одно колесо, тоже не произвели впечатления.

— И ограбим, — сказала Марта.

— Ага.

— И мельницу твою сожжем, — сказал Труба.

— Ага. А барабанщик еще козу может поиметь.

Кокки потянул меч из ножен. Парень отступил во двор и быстро-быстро заговорил, обращаясь в сторону дома. Из дома вышли семь человек. Семь ландскнехтов. Семь довольно успешных ландскнехтов в ярких изрезанных костюмах. Четверо держали руки на рукоятях мечей. Один опирался на двуручник. Двое держали в руках аркебузы с дымящимися фитилями.

— Давайте с ландскнехтами драться не будем, — сказал Труба.

— Нам ведь с ними делить нечего, — сказал Барабан, — Ни мы их не обижали, ни они нас.

Если бы не хромать после пешей пробежки. Если бы еще сопли не текли от холодного зимнего дождя. Если бы не погоня. То можно бы было отъехать и вернуться. Для стрелков у Марты в телеге лежит пятизарядка и сколько-то сухого пороха в закрытой пороховнице. Мечников можно встретить, надев доспехи вчерашнего всадника. Их даже и убивать не за что. Просто поговорить, но на равных. Купить одну из этих телег за звонкую монету, хоть за сто или двести дукатов. Может быть, даже договориться, нанять их охраной до Милана.

Но встречают по одежке, и привести себя в порядок уже не получится. Ландскнехты смотрят на незваных гостей как на бродяг с большой дороги. Вроде и не сказать, что никакой уровень владения мечом и никакой собственно меч не помогает при переговорах. Но вот ситуация, в которой не помогает прямо ни на грош.

Сзади появились крестьяне. Человек тридцать.

— Смотри, вчерашние мародеры! — громко сказал кто-то из крестьян.

— Фуражиры, — поправил его другой.

— Одним миром мазаны. Вчера-то их больше было.

— И эти, смотри, туда же.

— Наше зерно молоть привезли!

— Пусть дерьма хлебнут!

Ландскнехты ощутимо обеспокоились. Похоже, они и правда привезли на мельницу зерно, отобранное вчера у крестьян. Зачем им в Милане зерно, а вот мука отлично пригодится. Конечно, можно спрятаться в крепкий каменный дом. Но лошади в конюшне, телеги во дворе, а зерно и мука в амбаре. Стоит показать крестьянам свой страх, как они разозлятся не на шутку, и переговорами их уже не остановишь.

— Вы кто такие? — спросил старший ландскнехт, обращаясь к Кокки.

— Мы точно не крестьяне, — ответила за него Марта по-немецки. В руках Марта держала аркебузу. Пусть не видно, горит ли фитиль, но как аксессуар сойдет.

— Вы зачем их сюда притащили?

— Это вы зачем их разозлили, что они на каждого встречного бросаются?

— Чего вам надо?

— От вас? Ничего.

— Зачем тогда приперлись?

— Можем уйти.

— Уходите. Сами справимся.

Крестьяне выстроились более организованной толпой. Первый ряд выставил вперед вилы и просто длинные палки.

— Там-тадам-тадам-тадам! Там-тадам-тадам-тадам! — Труба и Барабан сыграли «кавалерию».

Похоже, кто-то из тружеников села успел отметиться на войне, потому что строй ощутимо дрогнул, из середины ругательно заорали, а в сторону дороги побежали разведчики.

— Предлагаю отбиваться вместе, а утром разойтись своими дорогами, — предложила Марта.

Она сняла плащ и сбросила с плеч платье. Мокрая нижняя рубашка из тончайшего льна прилипла к телу, четко обрисовывая грудь и даже замерзшие соски.

— Кажется, я знаю, кто ты, — сказал старший ландскнехт.

— Ты даже не представляешь, — ответила Марта.

— Заходите! Открой им!

Второй раз повторять не пришлось. Парень открыл, и золотая компания вкатилась во двор. Крестьяне собрались с духом и быстро пошли вдогонку, но перед ними ворота закрылись.

— Эй! Мы и сами можем открыть!

— Пошли вон! — крикнул ландскнехт.

— Отдайте наше зерно!

— Черта лысого вам, а не зерно!

— Тогда отдайте что там у этих в телеге!

— Что у вас в телеге? — спросил ландскнехт.

— Свинец мелкими кусками в ящиках, — ответил Кокки.

— Зачем вам свинец в ящиках? — крикнул ландскнехт, — Варить или жарить? Но можем отдать. Скоростная доставка прямо из ствола!

— Справа подходят еще человек двадцать пешком, — сказал Труба, — Большая толпа, может и не двадцать. Слева цокают копыта, там несколько всадников. Хороших всадников, не крестьян.

— Сыграйте-ка что-нибудь бодренькое, — сказал Кокки.

Как ни странно, никакой уровень владения мечом и никакой собственно меч не помогает для того, чтобы позвать друзей, проезжающих мимо по дороге вне пределов прямой видимости.

— Что?

— Марта, ты знаешь, какая у этого твоего доктора любимая мелодия?

— Тарантелла. Лучше сначала гальярда, потом тарантелла.

Знакомство Марты с Бонакорси началось вовсе не с романтических отношений в Генуе. До этого они встречались на турнире в Ферроне, а еще раньше в Ферроне работал Маркус, при котором не без помощи Марты добрый доктор получил должность лейтенанта городской стражи.

— Слышали? Гальярду и тарантеллу, — приказал музыкантам Кокки.

— Зачем? — удивился Барабан.

— При чем тут доктор? — удивился Труба.

— Быстрее! Пока мимо не проехали!

Музыканты под всеобщее удивление заиграли бодрые танцевальные темы. С обоих сторон на них зашикали. Сбивают людям боевое настроение и поговорить не дают.

К крестьянам подошло подкрепление. Теперь у них как минимум пятикратное преимущество, даже если считать Марту за боевую единицу. Кто-то выстрелил в сторону дома мельника, у которого стояли ландскнехты, и пуля отрикошетила от каменной кладки.

— Эй! С дороги! С дороги! — закричали сзади.

Через толпу крестьян по дороге, ведущей к мельнице, ехали шестеро всадников. Внаглую, двумя рядами по три во всю ширину дороги. С мечами наголо.

— Сеньорита! Прекрасно выглядите! — громовым голосом поприветствовал Марту один из всадников.

Марта смутилась и накинула обратно платье и плаш.

— Роберто! — крикнул Кокки.

— Антонио! — крикнул фехтмейстер Антиллези из Милана.

Из-за его спины помахал рукой скромный доктор Бонакорси.

Когда дело касается боевых искусств, тактики и стратегии, крестьяне соображают неважно. Прямо скажем, ни в зуб ногой. Но когда речь идет о базовых навыках выживания, крестьяне могут дать фору любому другому сословию.

Всадники это серьезно. Уже по коням видно, что за люди. И по мечам тоже, но конь стоит куда дороже, чем меч. Шестеро конных легко разгонят полсотни пеших, если это только не обученная пехота. А еще там во дворе с десяток здоровых мужчин при оружии. Нет, если очень надо, можно и попытать счастья. Полсотни есть полсотни. Но всадники ничего плохого не сделали. К тем, с хромой телегой и вовсе претензий не было. Так, пограбить на халяву. А ландскнехты — что ландскнехты? С зерном еще вчера попрощались.

Не успели миланцы въехать в ворота, как крестьяне уже напрочь раздумали воевать и ручейками утекли в сторону главной дороги.

— Вам чего надо, уважаемые? — осторожно спросил старший ландскнехт. Шестеро всадников никак не походили на хромых и простуженных мокрых куриц.

— От вас абсолютно ничего, — вежливо ответил Антиллези, — Вот совершеннейшим образом абсолютно ничего. От мельника еды и ночлега. И мы честно заплатим.

— Еда, если что, здесь наша, — сказал немец.

— Значит, и вам заплатим.

— У нас все дорого.

— Двадцать дукатов золотом за ужин и крышу над головой, — сказала Марта.