Атропос (СИ) - "Skybreaker" - Страница 61

Дисциплина тоже хромала. Боли, что служила прекрасной мотивацией ранее, больше не было, вместо нее появились лень и нежелание что-либо делать. Мужчины и женщины оставляли после себя мусор, который никто не хотел убирать, на корабле стало откровенно грязно, в некоторых местах сильно воняло. За лошадьми никто не ухаживал, и любимец Аль Тани быстро иссох, его грива и хвост слиплись, а нечищеная шкура утратила блеск. Без должного внимания лошади быстро слабели, жить им оставалось недолго. В конечном счете, они отправились вслед за своим хозяином прямиком в космос. Для всех это было печальное зрелище. Своим бездействием они загубили последних лошадей.

Корабль было не узнать. Его стены покрылись грязным желтоватым налетом, полы были давно не мыты, залежи грязной посуды покрылись плесенью, на борту стоял невыносимый протухлый запах. Шэнли не раз пытался достучаться до людей, но у него ничего не получалось. Без свода понятных законов и норм поведения, люди вернулись к первобытному строю, где все решала грубая сила. И Шэнли, будучи уже пожилым мужчиной, не отличался выдающимися физическими способностями. Его голос утратил свою силу.

Все стало совсем плохо, когда еда и вода стали заканчиваться. Они по-прежнему не нужны были людям для выживания. Мужчины и женщины проходили клеточную реновацию по утрам, так что от еды они получали лишь вкус и физическое удовольствие. Но и этого было достаточно, чтобы начались драки за остатки еды. Мужчины забрали себе остатки и требовали у женщин физических ласк в обмен. Для Шэнли подобный поворот событий стал последней каплей в чаше его терпения. Он воспользовался контрактором, чтобы заставить людей слушать себя. Для этого он прибег к тем же приемам, что и покойный шейх.

Его слово становилось законом, его решения не обсуждались, любые плохие мысли в его адрес жестоко карались, любое проявление насилия в его адрес тотчас же блокировалось. Любая боль, испытанная им в любой момент времени, дублировалась на 48 оставшихся приемников. Чтобы прекратить споры за женское внимание он всех их сделал своими за исключением Регины. Мужчин он избавил от полового влечения, чтобы никому не было повадно. Итак, он стал сосредоточием всеобщей ненависти на корабле, но раз само проявление негативных чувств в его адрес, моментально наказывалось, люди не могли его ненавидеть и слепо ему подчинялись. Так побежали годы.

Через десять лет это стало нормой. Никто и подумать не мог ничего плохого о новом шейхе, простая физическая боль искоренила сложные нейронные пути, отвечавшие за проявление негативных эмоций. Сам же титул шейха стал нарицательным. Он означал неоспоримую правоту, споры с которой были бесполезны, а также мучительно болезненны. Таким образом, был восстановлен порядок, люди обрели душевное спокойствие, на корабле, наконец, навели чистоту и металлические части интерьера вновь радостно поблескивали.

И все же что-то было не так. Люди не грустили, но и не радовались. Все физические наслаждения оказались закрытыми перед ними. Вкус и запах еды исчезли окончательно, секс был доступен лишь одному мужчине. Шэнли уравнял Женю и Регину со всеми остальными и их отношения возобновили платонический характер. Музыка и другие проявления искусства опять же были доступны только шейху в спальне, которую он присвоил себе. Рабочие вернулись в свою серую комнатенку. В итоге люди только и могли, что испытывать радость, когда очередной монотонный день оказывался позади, а их тела расслаблялись, вытянувшись на кроватях. Много ли в этом было радости?

Шэнли было жалко людей. В отличие от шейха он обладал эмпатией и совестью. Он никогда не хотел превращаться в деспотичного тирана, который будет эксплуатировать людей, позабыв напрочь об их чувствах и эмоциях. Он постоянно спрашивал себя «Как люди повели бы себя, если бы они не были ограничены мозговыми манипуляторами? Как бы они отнеслись к нему? Что бы сказали о нем? Захотели бы они его осудить или оставить на его посту? Было ли его правление справедливым? И вообще имел ли он право так поступать, даже если он действовал во благо общества?». Он постоянно говорил себе, что должен был быть и другой путь и что он его не нашел лишь потому что плохо искал.

Годы в пути на Альфа-Центавра сменялись быстро, как и девушки в постели Шэнли. Последнее, впрочем, его не особо радовало. Перед каждой из них он до сих пор испытывал легкое чувство стыда и неловкость, думая о том, что в их чувствах к нему не было ничего настоящего. Размышляя об этом, Шэнли решил провести эксперимент на одной из девушек. Незаметно для нее самой он изменил профиль ее поведения таким образом, чтобы плохие мысли у нее не вызывали никаких болезненных ощущений, а хорошие, наоборот, вызывали повышенную выработку дофамина, серотонина и эндорфинов. Иными словами, он решил поменять правила игры и сделать так, чтобы ее поведение определяла не боязнь боли, но предвкушение радости. Он размышлял следующим образом: если бы девушка относилась к нему плохо, то ей ничего не помешало бы развить к нему негативные чувства. Но если общение с ним вызывало радость, то в этой радости она должна была преисполниться. Он считал, что по отношению к людям это было честнее.

Эксперимент удался на славу. Девушка не только не заметила никаких перемен в своем состоянии, но выглядела счастливой и жизнерадостной, как никогда ранее. Она буквально летала на маленьких крылышках от удовлетворенности жизнью. В результате эксперимента Шэнли проделал ту же работу с профилями других членов экипажа, и на корабле началась эпоха блаженства. Люди забыли все свои печали, они больше не грустили и не расстраивались по мелочам, ничто не могло испортить их настроения, а одна светлая мысль подпитывала их нескончаемой дозой радости с утра и до самого вечера.

Спустя 25 лет от начала путешествия они прибыли к Альфа-Центавра. Шэнли так уверился в действенности своей системы правления, что готов был даровать ее и другим выжившим людям. На его радость, корабль с выжившими они отыскали практически сразу. Он болтался в центральной части системы на самом видном месте, как будто дожидаясь их встречи. Шэнли решил встретить людей, как подобает настоящему шейху. Побрился, надел лучшую сутану из бывшего гардероба Аль Тани, на голову поместил традиционную куфию с черным кольцом-ободом и приготовился встречать гостей.

Корабль с другими людьми был совсем маленький по сравнению с огромным ковчегом шейха. Они открыли для него грузовой отсек, и он плавно залетел туда. Шэнли отправил двух своих человек встретить гостей и проводить их в зал, но никто не вернулся. Через несколько минут его одолело любопытство, и он отправился на разведку в грузовой отсек. Там его встретили Майлз и Саша. Они вышли из только прибывшего корабля гостей со словами:

— Там для вас сообщение.

— Как сообщение? А люди?

— Там никого нет, корабль пуст.

— Ничего не понимаю, — Шэнли в самом деле ничего не понимал.

По трапу он поднялся на борт небольшого корабля. Он был рассчитан на экипаж в десять человек и не более. Внутри было тихо и пусто. Там не было ни единого следа присутствия человека. Похоже, что корабль уже давно был необитаем. Куда же подевались все люди?

Шэнли проследовал в кабину управления. Там на пульте светилось непрочитанное сообщение с пометкой «Для шейха». Он ткнул в него пальцем, система произвела быстрый тест ДНК и разблокировала сообщение. Шэнли быстро пробежался по тексту глазами. На первый взгляд он не имел никакого смысла, но только на первый.

«Господин Шэнли Хэ, поздравляю вас с повышением в ранг шейха. Я знал, что у вас все получится. Судя по моим подсчетам, ваших запасов топлива хватит на 10 лет жизни. Но не переживайте об этом. В реакторном отсеке вы найдете ячейки с антивеществом. Его вам должно будет хватить еще на 15 лет. Пожалуйста, пользуйтесь.

Через 25 лет в систему прибудет знакомый вам человек, его зовут Чжан Вей. Он будет находиться в состоянии анабиоза. Ни в коем случае не будите его. С ним ничего не случится, даю слово. Да и ни к чему ему видеть, что стало с его старым другом. На борту его дома вы найдете запас топлива на следующие 920 лет.