Вик Разрушитель 3 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 5

— Я рад твоему решению самолично приехать в Коллегию, — первым, как и подобает хозяину, начал разговор чародей. — Было бы неприятно для всех, пошли я к твоим опекунам машину, чтобы доставить тебя ко мне. То, что ты участвовал в массовой драке, уже было известно вчера, но я не стал торопить помощников вызвать тебя для беседы. Таковое могло негативно отразиться на репутации твоих опекунов.

— Решение принимал совет Рода, — покосился я на Старейшину, потому что нужно было отвечать, а не сидеть как лом проглотивший. — Я вообще думал, что обо мне не знают.

Губы Брюса сложились в подобие улыбки. А дед возмущенно фыркнул.

— Семен Игоревич — очень мудрый человек, — польстил ему Брюс. — Не сомневаюсь, кто именно инициировал нашу встречу. И понимаю твой страх оказаться перед необходимостью сделать нужный шаг. Его Величество ввел меня в курс дела в отношении твоей личности, Викентий. Поэтому особенно важно, чтобы ты впредь не влезал в подобные мероприятия. Не стоит огорчать императрицу, курирующую не только тебя, но и остальных сирот. Она всем сердцем переживает за каждого.

— Я не мог отказаться, рискуя прослыть трусом, — ответил я, при этом раздумывая, знает ли главный чародей о кураторах из отдела «К». Скорее всего, знает, но завуалированно предупреждает, чтобы я не светился где попало.

— Само собой, решение спонтанное из-за тонкой манипуляции, — усмехнулся Александр Яковлевич. — Одаренные умеют «крутить» людьми не одаренных искрой. Мягкое подталкивание к нужным действиям никак не ощущается.

— На меня не было воздействия! Я сам согласился, добровольно!

— Допустим. Мне все равно, что произошло до драки. Крайне интересно узнать от тебя, как ты умудрился сбить настройки новейшей аппаратуры, которая генерирует определенные волны для воздействия на одаренных. Очень, знаешь ли, инженеры и техники магического отдела ругаются.

Я про себя показал язык Брюсу, однако постарался, чтобы он не уловил игривую мыслеформу. А то разозлится…

— А что такого я сделал? — прикидываюсь дурачком. — Ведь я не владею искрой, поэтому не мог повлиять на работу аппаратуры. Она же на вертолете была, верно?

— Умный мальчик и догадливый.

— Чего там догадываться? — я обнаглел, не замечая ерзанья Старейшины, готового придушить меня на виду хозяина кабинета. — Луч шел сверху, с вертолета. Ясно, что генерирование магоформы исходила именно оттуда. Я-то здесь при чем?

— При опросе участников выяснилась любопытная деталь с твоим участием, — Брюс откровенно забавлялся барахтающейся в мелкой лужице рыбкой, в роли которой выступал я.

— Какая? — я сделал удивленное лицо.

— Использовавшаяся аппаратура имеет очень высокую степень поражения, — усмехнулся Александр Яковлевич. — Она гарантированно накрыла всю площадку, где вы развлекались рукопашным боем. Да, кстати, вызывает уважение установленное правило не использовать магические приемы. Иначе от ваших противников осталось бы полторы калеки. Вернемся все же к нашим баранам… Под воздействие «Капкана» попали все, и бояричи, и купеческие отпрыски. Это зафиксировали операторы. Но в одном месте произошел странный сбой. Несколько человек вдруг умудрились разорвать магический конструкт и стали разбегаться. Повторное накрытие позволило задержать парочку беглецов, а вот троим счастливчикам удалось улизнуть. Но, как я уже сказал, всех зайчиков мы отыскали, привезли на профилактическую беседу. Признаюсь, с интересом ждал, когда же господа Булгаковы приедут за своими недорослями. Последние они остались в наших гостеприимных хоромах.

Снова шпилька, но Старейшина не обратил на нее внимание. По его лицу нельзя было сказать, разозлен ли он словами Брюса, или больше волнуется за меня.

— Я рад, что Семен Игоревич правильно оценил ситуацию, — маг вежливо кивнул, поглядев на Булгакова. — Представьте, какие бы разговоры поползли по Москве, появись в поселке машина с гербом Магической Коллегии.

В дверь кабинета постучали, и не дожидаясь ответа хозяина, в помещение вплыла Изольда Юрьевна с подносом, воинственно выпятив грудь. Она прошествовала мимо нас и аккуратно расставила на столе чашки и блюдца, розетки с печеньем и конфетами. Разлила из красивого чайника с длинным носиком ароматный напиток и удалилась как парусник за горизонт. Все это время Брюс молчал, изучая меня. Я же чувствовал, как его попытки проникнуть в мою голову оканчивались неудачей. Ментальные фокусы не проходили, и я был очень рад. Признаюсь, опасался неординарности главного чародея империи и жутко комплексовал, что не смогу выставить защиту. Но — нет. Антимагия работала великолепно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я передала Полухину ваше указание насчет молодых господ Булгаковых, — не преминула напомнить секретарша, задержавшись возле двери, и прожгла меня взглядом, в котором до сих пор стояло осуждение за тот поступок в приемной.

— Спасибо, Изольда Юрьевна, — кивнул Брюс, и когда женщина вышла из кабинета, щедрым жестом хозяина показал на сервированный стол. — Угощайтесь, господа.

Старейшина остался на месте, даже не пошевелился. Я заметил легкую усмешку Александра Яковлевича, который спокойно встал, взял одну из чашек, подмигнул мне. Почему бы и не выпить? Вон, конфетами даже угощают. А раз угощают, ломаться не стоит.

Тоже повторяю его движения, подхожу к столу, беру ароматного чайку и с шуршанием разворачиваю шоколадную конфету в яркой золотисто-зеленой обертке. «Золотая рыбка», хм, с орешками. Не особенно люблю конфеты с разными наполнителями, но в гостях свое «фи» не показывают.

— Вкусные? — без всякой насмешки в голосе спросил Брюс, делая глоток.

— Отличные, — киваю я и смотрю на Старейшину. — Вам дать чаю, Семен Игоревич?

Старик махнул рукой и неожиданно сказал:

— Пойду я, Александр Яковлевич. Беседуйте тут. Только не обижайте мальца. А то знаю методы Коллегии.

— Ну что вы, Семен Игоревич, — с нотками обиды произнес Брюс. — Мальчик зело сообразительный и речистый. Думаю, найдем друг с другом общий язык.

— Речистый не по возрасту, — ухмыльнулся Булгаков. — Я за его язык и беспокоюсь. Не наговорил бы лишнего.

Намекает на то, чтобы я следил за собой. Действительно, сболтну чего-нибудь такого, что пойдет только во вред. Проводив взглядом деда, я вздохнул и отставил недопитую чашку в сторону. Я бы не отказался от его присутствия, но хозяин кабинета на что-то намекал не просто так. Он хотел, чтобы Булгаков ушел.

Повисло молчание, которое беспокоило только меня. Главный чародей открыл какую-то папку и пролистывал вложенные в нее бумаги. Некоторое время он вовсе не замечал, что здесь еще кто-находится. Или намеренно нагнетал ситуацию, чтобы я начал ерзать и волноваться.

— Итак, Викентий Волховский, воспитанник новгородского детского приюта, — неожиданно сказал Брюс, не отрывая взгляд от папки. — Оставлен в младенчестве, родители неизвестны. Дар активирован в восемь лет. Но какой именно — в досье не указано. Я попробовал узнать, но всюду натыкался на литеру «К». Значит, искорка у тебя, Викентий, необычная. И проявилась она во всем великолепии во время праздника на стадионе Болотного. Очень необычный Дар. Каково это — быть Разрушителем?

Мне слегка поплохело, а потом взяв себя в руки, я проанализировал ситуацию. Брюс просто обязан был знать о моем Даре. И, конечно, все знает. Он же напрямую подчиняется императору, вхож в его кабинет без доклада, можно сказать — Ближний круг. Чего я напрягся?

— Не совсем хорошо, — буркнул я, смывая чаем липкую шоколадную сладость с языка. — Была бы магия, а так непонятно что. Убить меня запросто можно, а я ничего не смогу сделать. Ни защититься стихийным плетением, ни ударить.

— Н-да, печальную ты картину нарисовал, Викентий, — покивал Брюс. — Сочувствую. Но это не твой выбор, к сожалению. Ты или подстроишься под него, или возьмешь в свои крепкие руки. Извлечь пользу можно из любой ситуации. Даже из дара разрушения.

Он откинулся на спинку кресла, переплел пальцы между собой и продолжил: